— В Европе фильм все равно будут переозвучивать. Да и в Италии, где каждая провинция говорит на своем диалекте, мы частенько дублируем актеров, чтобы все звучали по-тоскански. Скажу больше: и Бандерас, и Шварценеггер никогда не стали бы звездами, если бы в начале карьеры играли на английском. Знаю, о чем говорю, поскольку был продюсером их первых картин». Так что с итальянским я не мучилась. Актеры запоминали финалы реплик друг друга, и каждый говорил свой текст на родном языке. Со стороны смотрелось прикольно.
Пять съемочных дней мы провели в Москве. Один из эпизодов снимали в бассейне на верхнем этаже Башни «Федерация» — это самый высоко расположенный бассейн в Европе. Плывешь, а перед тобой открывается чумовая панорама города. Наш оператор, обладатель двух «Оскаров», обалдел: «Фантастика!
Такое я видел только в Нью-Йорке». А я испытала гордость за родной город, да и продюсерскую гордость тоже: смогла обеспечить такой объект.
В Италии съемки прошли гладко, и если б еще так сильно не искрило между мной и партнером, то совсем все было бы замечательно. А вот в России началось! За восемь лет моей продюсерской деятельности такого еще не было. Один эпизод мы снимали на Красной площади, выстроили дорогостоящую декорацию — от входа в ГУМ почти до Мавзолея. Большая часть группы прибыла в семь утра, через полчаса подъехала я. Сижу в своем вагончике, контролирую ситуацию: жду прибытия огромного крана, «стедикама» — собрались снимать одновременно с трех точек. Смотрю, когда установят телегу с рельсами.
Массовка в триста человек уже на месте, моими людьми забита вся Красная площадь. На оставшемся пространстве Васильевского спуска теснятся десятки вагончиков, поскольку у каждого продюсера, актера, режиссера райдер такой, что сдохнуть можно.
Вдруг звонок исполнительного продюсера Миши, который сидит в соседнем вагончике: машина, в которой ехали на съемку второй режиссер и оператор «стедикама», попала в аварию. Полный кошмар — ребята в «Склифе», у обоих сотрясение мозга, работать не могут. А русская часть группы состоит из людей штучных. Они все говорят либо на английском, либо на итальянском, оператор «стедикама» вообще знает три языка: он француз, который достаточно давно живет в Москве. Возможно ли найти за час замену такому специалисту? Ведь он во время съемок должен напрямую общаться с режиссером, оператором.
А еще должен быть суперпрофи, ведь мне нужна «картинка» голливудского качества! Вот это задача! Неплохо для начала дня.
Исполнительный продюсер в шоке, я — в волнении. Выхожу из вагончика и начинаю соображать: кого бы мне срочно вызвать на площадку, да так, чтобы итальянцы не заметили подмены. Окидываю взглядом собор Василия Блаженного — на его фоне идет финальная сцена фильма, объект выбран год назад — и прихожу в ужас. На моих глазах к нему подъезжают три фуры и начинают разгружать металлоконструкции. Застыла с телефоном в руке и думаю: «Этого не может быть! Я сейчас закрою глаза, потом открою и ничего не увижу». Открываю — фуры на месте. Бегу выяснять, в чем дело. Мне показывают бумагу: по личному распоряжению президента здесь с семи утра возводится сцена, на которой пройдет концерт для участников бала выпускников.
Печать, подпись, с этим не поспоришь. Значит, собора в кадре не будет?!
Разворачиваюсь и вижу, как на Васильевский спуск въезжает еще одна съемочная группа и начинает выгружать генераторы. Несусь туда:
— Вы кто?!
— Мы казахская группа, будем тут кино снимать.
— Какого черта! Где разрешение?!
Мне его тут же показывают. Там тоже стоят подпись, печать. В восемь утра прибывают мои итальянцы, мне надо им что-то говорить. А у меня в экстренных ситуациях отключаются все эмоции и начинает четко работать мозг.
