Вот такая странная история про то, как стакан водки — из сновидения! — вернул меня к жизни.
Видно, Бог не отпустил. Чудо, что не просто выжил, а еще тридцать пять лет с тех пор снимался в кино и выходил на сцену. К слову, я с 1959 года на эстраде и только один раз сорвал концерт — в Кении, и то потому что вырубился перед третьим звонком от сильнейшего отравления. А иногда и с температурой под сорок к зрителям выходил, а после концерта был абсолютно здоров. До сих пор происходит волшебство, которое испытал впервые, стоя на сцене перед старым квадратным микрофоном. Все боли уходят в тот момент, когда настраиваюсь на выступление. А мой сольник два часа идет без отдыха и только вживую. И хотя сегодня, очень мягко говоря, не очень молод и не очень здоров, продолжаю гастролировать. Моя мудрая жена считает, что только этим и держусь.
Права, но еще и вынужден держаться: очень много людей от меня зависит.
Не только семья, но и друзья, которые без работы остались, без средств. Так мы привыкли жить: они поддерживали меня и мою семью, когда у нас трудные времена были. Пока могу — я должен: что-то и в карман им положить, и на стол поставить, кого-то подлечить, а кого-то, увы, похоронить. Говорят, что настоящих друзей не бывает много. Мне повезло — у меня их много, и это одна из составляющих счастья.
Есть люди, которых так и называю — счастье. Вот Гия Данелия — счастье. И Гурам Мелива — счастье. И Нонна Мордюкова — счастье, и Софико Чиаурели, и Фрунзик Мкртчян, и Нани Брегвадзе, Андрей Миронов, Саша Абдулов, Георгий Вицин, Шура Ширвиндт, Зяма Гердт, Женя Евстигнеев, Валя Теличкина, Наташа Гундарева, Лена Камбурова, Настя Вертинская и дядя Миша Глузский, которому я показал все любимые уголки родного Тбилиси.
Потом получил из Москвы фото, где мы с ним в обнимку, с подписью: «Батоно Бубе от полбатона Миши». Невозможно перечислить всех, ушедших и живых. Хочу сделать авторскую программу, где расскажу о людях, которых любил.
И Ирина Кебадзе — счастье. Моя жена особенный человек, золото, ей равных нет. Столько лет выдерживать жизнь со мной — другая бы точно с ума сошла! Поначалу мы жили в двух малюсеньких комнатках в полуподвальном помещении с Ириными родителями, они замечательные актеры, театральные. Муся, моя прекрасная теща, очень любила перестановку в квартире делать. Ровно пять дней я был примерным мужем, то есть вечерами сиднем сидел дома.
На шестой решил проверочку устроить, хорошенько выпил с друзьями. Возвращаюсь, Муся открыла дверь, смутно ее вижу, такой пьяный был, ноги не держат, чуть не свалился — оперся на пианино. А я-то помню, что у нас оно в другой комнате стояло! Пробормотал: «Извините, ошибся» — и развернулся, чтобы уйти. Муся меня поймала. Оказывается, она пианино переставила. И что? Только посмеялись все вместе.
В другой раз прокололся: домой пришел ночью, опять выпивший и очень голодный, все уже спали. Увидел кастрюлю с мясным соусом, с пьяных глаз не пойму, почему на пол ее поставили. Взял, поужинал с удовольствием, лег спать. Проснулся от воя собаки, огромная овчарка у нас жила, — оказывается, я Короля без еды оставил. Домашние просто катались от хохота. Все мне прощали, так любили: они — меня, я — их.