И дали четкую рекомендацию:
— Надо ложиться на операцию.
— Когда?
— Завтра.
— Согласен.
По своей маме уже знал: болезни с очень нехорошими названиями вызывают у людей шок, заставляют их замыкаться в себе, сторониться даже близких, и в итоге теряется спасительное время.
Лена помогала, поддерживала, выхаживала. Как-то вспомнила, что двадцать лет назад я с группой артистов ездил на концерт в Чернобыль, чтобы поддержать тех, кто участвовал в ликвидации аварии. Тогда один из врачей мимоходом произнес: «Вам это еще откликнется».
Может быть, он был прав, а возможно, такова воля Божья — каждому послать свое испытание.
Я абсолютно настроен на жизнь! Не люблю, когда жалеют, не люблю говорить о болезни, не люблю зацикливаться. Мужчине негоже стонать и жаловаться. Играю в теннис, катаюсь на горных лыжах. Да, врачи кое-что запрещают, курить например, а я все равно дымлю, не могу без этого. Но главное — работаю: веду на Первом канале «ДОстояние РЕспублики» и передачу «В наше время», в которой выхожу в эфир вместе с прекрасными женщинами Ангелиной Вовк и Татьяной Веденеевой. Если сказать о последней программе в двух словах: она о главных символах Советского Союза — строительстве БАМа, песнях Льва Лещенко, съемках «Фитиля»...
Мало кто поверит, но я до сих пор скептически и с неудовольствием смотрю на свое телевизионное изображение: это не нравится, то не нравится. Самокритичность хороша, но когда самокопание перерастает в самобичевание, в саморазрушение — это ненормально. Ворочаешься без сна в постели и думаешь: «Ну что ты так завелся?» Потом как спасение приходит мысль: важно не то, как ты выглядел и читал свой текст, а отношения с людьми, с коллегами. То, что ты можешь смотреть им в глаза не таясь, не держа не то что злобы, но даже раздражения.
В том ритме, в котором жил до сих пор, время бежало невероятно быстро, и я вдруг заметил: есть близкий друг, а мы не виделись уже три года. Как так? Оказывается, он звонил, а я сказал: «Перезвоню позже», но так и не нашел минуты. Скучаю, рад бы повидаться, а вот не сложилось.
А нужно, чтобы складывалось, чтобы состоялось все, что мы можем друг другу дать. Пока хотим и пока можем это сделать.
