Давно мы так по душам не разговаривали, поплакали, посмеялись, и я ушла на свою съемную квартиру. Опять в себя.
Осталась снова наедине со своими мыслями, воспоминаниями. Ведь я поставила себе цель — петь, чтобы приносить людям радость и счастье. А что в итоге связано с именем Анастасии Приходько? Грязь, мерзость, клевета.
«Жить больше не для чего, время умирать», — с неведомо откуда взявшимся спокойствием констатировала я. Зашла в ванную, открыла кран, несколько секунд смотрела, как набирается вода, и добавила любимой пенки с ванильным ароматом. Еще нужна записка... Написала: мол, всех прощаю и вы меня простите, если кого обидела, задела, в общем, если что не так.
«Может, после смерти найдут, что про меня хорошего сказать?!» — и давай кромсать ножом по руке — щух-щух... Кровища хлещет, опустила руку в воду, наблюдаю, как пена розовеет, кровь течет, а я лежу... Подняла глаза к потолку, губы как-то сами туда, наверх, почти беззвучно прошептали: «Прости меня...» И вдруг, как в том анекдоте: ё-мое, утюг не выключила! Так и я: «Ё-мое, знаю, что могу еще сделать! Мужа найти и ребенка родить!» Выскочила из ванной как ошпаренная, перемотала руку. А потом купила соку и села как ни в чем не бывало телевизор смотреть.
Все, что случилось после, могли сотворить только высшие силы. Мама как-то спросила, кто был моей первой любовью. Я ответила — муж. Он моя первая и единственная любовь. Дай Бог, чтоб и последняя! Встретила я его по иронии судьбы благодаря тому, что позвонил Костя Меладзе и пригласил меня принять участие в концерте его брата Валеры в Одессе.
Позвала своих армянских друзей, и мы на машине туда отправились. Рука еще перебинтована, Костя спрашивает:
— Что такое?
— А-а, — машу, — пустяки, вывих.
Правду сказала, вот уж действительно — вывих. Там же во время концерта Костя вдруг говорит: «На самом деле ты очень хороший человек, Настюша!» У меня аж закипело все внутри: издевается он надо мной, что ли?! Сама себя осадила — это все уже в прошлом, у меня новая жизнь.
И новая жизнь не замедлила явиться в тот же день, двадцать девятого мая 2009 года. Мы сидели в ресторане с друзьями-армянами, и вошел Нурик, он был с ними знаком.
Я за голову схватилась — в прямом смысле. За день до этого, решив начать новую жизнь, постриглась практически наголо. Ну, думаю, дура, где ж мои волосы, как бы вы были сейчас нужны! Сижу с этим ежиком на голове, ситуацию никак не исправишь, а вокруг Нурика — он красивый такой — цокалки местные бегают туда-сюда, туда-сюда. Ну, а я и с волосами никогда не вела себя как девочка — ноль кокетства и жеманства.
Вернулись в Киев, звонок: «Привет, это Нурик. Буду через двадцать минут, собирайся». Надо же — удивляюсь, — телефон мой раздобыл, значит, не все потеряно. Ринулась искать в закромах какое-никакое платье, а когда оно у меня было-то?! Все перевернула: нашла и платье, и туфли — колготок нет! Обойдусь. Флакон духов, по-моему, на себя вылила. Ежик свой и так, и сяк пробовала вспушить — обхохочешься.
Поехали мы с ним в компании общих друзей в боулинг — а я, значит, в платье и туфельках, очень к месту. Но упорно продолжаю играть необычную для меня роль барышни, ресничками хлоп-хлоп... Друзья мои в шоке: мол, кончай, Настя — это вообще не твое. А Настя влюбилась по уши и продолжает вести себя как все влюбленные, по-идиотски. В общем, спалилась я.
На следующий день уже в гости пришел сам: без цветов, без конфет, без шампанского — никогда цветов мне не дарил. Стол накрыла, это мое самое любимое — готовить, я так расслабляюсь. Сидим. «Можно я тебя поцелую?» — он еще и спрашивает! Вечером ушел, никакого интима, романтик-шромантик. Так прошел месяц.
Однажды Нурик приехал ко мне, ходит по квартире, собирает мои вещи — молча.
Все вещи собрал до единой: зубную пасту, шампуни — все. Думаю: ё-мое, что это будет? Сели в машину, все вокзалы, аэропорты миновали, едем дальше, в темный лес — буквально. У меня всякие мысли в голову лезут — человека месяц знаю. Спрашиваю, ответ один: «Сюрприз». Остановились: глухо, темно, вижу — впереди огро-о-о-омный дом, о-о-о-огромный двор и два огромных алабая. Я уже паникую. Калитку открыла девушка: «Познакомься, моя сестра». Та улыбнулась: «Лилиана» — и я вдруг понимаю, что пришла домой. Бросили вещи, пошли в другой дом — в том же дворе. А там все меня ждут с распростертыми объятиями: тети, дяди, сестры, братья, племянники и бабушка. Стол накрыт — хачапури, сациви, мамалыга, пхали — в жизни ничего такого не ела. А я — в спортивных штанах, с едва отросшим ежиком.
