Приезжаем в жилищный департамент и заявляем:
— Нам не нравится эта квартира.
— Что?! — восклицают там. — Вы, ребята, очевидно, чего-то не понимаете. По вашему поводу было принято специальное решение руководством Моссовета!
— Ну так пусть примут другое, — достаточно нагло отвечаем мы.
Причину отказа не называем. Нас сочтут полными идиотами, и жизнь свою мы так и закончим возле Кольцевой дороги в Вешняках. Мы, конечно, рискуем. Советская власть капризов не любит.
Но через некоторое время опять звонят: «Вы ведете себя странно, но, к счастью для вас, греческая миллиардерша Кристина Онассис, вышедшая замуж за советского гражданина Сергея Каузова, отказалась от квартиры на улице Горького.
Мол, там слишком шумно. Взамен мы ей предложили «вашу» трешку. Она ей понравилась. И вы теперь можете посмотреть квартиру, от которой отказалась семья Онассис».
Едем на улицу Горького, дом 37. И теряем дар речи, потому что нам предлагают уже четырехкомнатную квартиру! Под ней апартаменты Марка Захарова, рядом, на той же лестничной площадке, — балерины Людмилы Семеняки. Неплохая компания. А дом «крутой», элитный, относящийся к Управлению высотных зданий и сооружений. И с охраной — значит, там не будут доставать разные сумасшедшие. Мы соглашаемся...
Как только получили ордер, у меня сразу закипела творческая мысль: — Пугачевочка, вот эти стенки мы снесем, здесь будет галерея, здесь барная стойка, здесь камин...
— Тогда займись ремонтом, — говорит Алла.
— Ты ведь любишь все переделывать и благоустраивать.
Я пригласил с «Мосфильма» бутафоров, резчиков, реставраторов, мебельщиков, запустил их в квартиру и начал перестройку. Поработали они на славу. Внизу в доме находилась парикмахерская, и там не могли понять, почему в их помещениях так душно. А все просто: наши строители перекрыли им воздуховод, когда переносили дверной проем на шестом этаже.
Кстати о парикмахерском искусстве. Алле нравилось меня стричь. Все наши годы я проходил с прической ее «ручной работы».
В одной из комнат я сделал каминный зал с баром. А другую комнату, по плану считавшуюся кухней, превратил в проходную галерею с огромной стеклянной стеной. Ремонт продолжался два года. С ним связано несколько замечательных историй.
Одна — про камин. В советское время он считался редкостью и немыслимой роскошью. А где взять каминщика, если ни у кого этих каминов не было? Обратился к помогавшему нам зампреду Моссовета Коломину. Он пообещал: «Я вам дам специалиста самого высокого класса, строившего камин Брежневу». — «Это круто», — подумал я.
Пришел такой Петрович, я стал ему рассказывать: «Вот здесь у нас три комнаты будут образовывать анфиладу, завершающуюся каминным залом. Здесь надо пробить трубу. А вот декоративное оформление для камина из мореного дуба».
(Я купил у приятеля высоченную спинку от немецкой кровати, вывезенной из Германии после войны. Выпилил проем, и получился красивый портал.) Петрович почесал в затылке и попросил пятьсот рублей — бешеные по тем временам деньги. Но как поспоришь с уникальным специалистом? Ударили по рукам. Петрович трудился целый месяц.
И вот камин построен.
— Давай зажжем, — предлагаю я.
— Да на хрена его зажигать? Плати деньги, хозяин, и я пойду.
— Нет, надо попробовать, как он тянет. Мы же дымоход пробили через три этажа в капитальной стене! Я хочу убедиться, что все в порядке.
Взяли куски картона, щепки и зажгли. И через тридцать секунд вылетели из квартиры, потому что весь дым пошел в комнату.
— Петрович, это что такое?
— А хрен его знает. Чего-то я недодумал.
— Ну, давай переделывай.
А переделка была очень сложной — кирпичи огнеупорные, связывались они специальной глиной. Их нужно было разбить, потом заново сложить, потом ждать, чтобы все высохло. Через две недели Петрович зовет принимать работу. Хочет получить свои пятьсот рублей. Повторяется старая история: «Давай зажжем». — «Не буду», и так далее. Но мы все-таки затапливаем камин и опять вылетаем из квартиры.
