К чему я это пишу? Чтобы было понятно: ни Лену, ни меня, ни других актеров и актрис нашего поколения нельзя вырвать из контекста ТОГО времени. Сегодня девочка из небогатой семьи не приедет с Сахалина в Москву и не поступит в театральный институт. У ее родителей просто не хватит денег, чтобы купить дочке билет...
Я бы так и продолжала пребывать в сомнениях, стоит ли развеивать связанные с именем Лены мифы, если бы не слышала от актеров, игравших с Майоровой: «Ты читала? Боже мой, что о ней пишут?! Лена была светлейшим и очень веселым человеком, а ее рисуют мрачной личностью с дурным нутром!» После этих встреч и решила, что должна рассказать о Лене. Даже не получив знака. Я не претендую на то, что знала ее лучше всех. Мы дружили только последние четыре года.
Но дружили по-настоящему, мало что скрывая друг от друга и поддерживая в тяжелые минуты. Я расскажу о СВОЕЙ Лене — такой, какой она осталась в МОЕЙ памяти. О Лене, которую я любила и которой восхищалась как талантливой актрисой, красивой женщиной и удивительно добрым, чистым, тонким человеком.
Майорова впервые увидела Москву, когда ее, ученицу выпускного класса, наградили туристической поездкой в столицу. А через год приехала поступать в театральный. Не поступила. Пошла в ПТУ — учиться на обмотчицу труб. Сейчас это описывается как страшное испытание. А Ленуська между тем с радостью принимала приглашения на вечера выпускников училища, любила рассказывать смешные истории из своего пэтэушного прошлого и даже гордилась им: «Ты что! Я у них там за героя!
Моя фотография на стенде «Лучшие выпускники» красуется!» Случалось, добавляла: «Если выгонят из театра, не пропаду — пойду трубы обматывать!»
При поступлении в ГИТИС прочтенное с выражением — так, как учили в драмкружке ПТУ — стихотворение впечатления не произвело. И тогда Лена со всей дури с присущим ей темпераментом запела-заорала: «Этот День Победы порохом пропах!» Нетривиальное исполнение решило ее судьбу. Табаков набирал студентов по принципу: «Нечто непонятное и архиталантливое — чтобы все ахнули».
Я училась на третьем курсе, когда в институте появились наглые «табаковцы», в момент взломавшие патриархальный порядок, при котором вчерашние абитуриенты традиционно преклонялись перед старшекурсниками.
Эти юные хамы смотрели на нас свысока, даже с презрением: дескать, мы — будущее отечественного искусства, а вы — полный отстой! Никто не знал, где «табаковцы» репетируют, что и когда сдают. Время от времени они показывали «наработанное» кафедре актерского мастерства, мнение которой не слушали, а выслушивали. На физиономиях «гениев» читалось: все, что вы скажете, нам абсолютно по фигу.
Ближе к выпуску студенты становятся жутко нервными и начинают глядеть окрест: с кем придется конкурировать за место под солнцем. И когда по институту прокатился слух: студентки спецкурса показывают отрывок и играют «табаковки» гениально, я пошла посмотреть. Ни отрывок, ни исполнительницы мне не понравились. В том числе и объявленная «новой звездой ГИТИСа» Елена Майорова.
