Голливудские боссы в свое время списали 36-летнюю актрису со счетов как «бывшую звезду». По словам Риз, доказать себе и всему миру, что она способна стать хозяйкой своей карьеры, ей помогли муж, злость и отчаяние. Сейчас, в 44 года, Уизерспун умудряется не только создавать громкие проекты, но и играть в них главные роли.
Для актрисы быть одновременно и продюсером означает обладать феерическим талантом и энергией. И поверьте, карантин этой уникальной блондинке с идеальной фигурой не помеха. Да, из-за него отменилась громкая премьера ее нового 8-серийного проекта «И повсюду тлеют пожары» по бестселлеру писательницы Селесты Инг. Да, задерживается работа над «Блондинкой в законе 3» (Уизерспун наконец-то созрела для третьего фильма). Но Риз полна оптимизма и уверена, что все вернется на круги своя.
— Риз, как вы живете в условиях карантина? Наверное, вся ваша семья собралась под одной крышей...
— По-разному. Бывают хорошие дни, а бывают и похуже. Моя 20-летняя дочь Ава вернулась из университета в Стэнфорде и учится из дома онлайн. Я догадываюсь, как она скучает по своим друзьям, по студенческой жизни, по пресловутой независимости, сидя взаперти с нами круглые сутки. (Улыбается.) Я думаю, многие, кто вернулся из колледжей домой, сталкиваются с такой проблемой. Вроде бы уже успел отвыкнуть от родительских правил и распорядка, от домашней рутины, ты уже по-своему структурировал жизнь, а тут раз — и нужно снова возвращаться к прошлому... Это сложно, я понимаю. А моему сыну Дикону еще тяжелее. Он ведь подросток... И скучает по своей подружке, прямо тоскует по ней, бедняга. (Улыбается.) Нет, правда, в этом возрасте дети чувствуют себя особенно изолированно именно в обществе взрослых, в первую очередь родителей. Им обязательно нужно быть в своей среде в это время...
— Откуда же вы берете это понимание и терпение для всех?
— Я очень стараюсь быть терпеливой, и они тоже стараются... Но что будет дальше, кто знает? Радует, что наш малыш Теннесси (семилетний сын от второго брака актрисы с Джимом Тотом, президентом компании, связанной с медиа и пиаром. — Прим. ред.) безумно счастлив! Он просто в восторге: в кои-то веки дома и родители, и старшие брат и сестра, и никто никуда не мчится. Я думаю, очень важно обозначить в этой ситуации свое личное пространство. А другим — стараться его не нарушать. Мы с мужем работаем из дома. У нас миллион всяких встреч, переговоров, конференций — виртуально, разумеется. Все дети учатся онлайн. У каждого есть своя комната, и на двери висит знак, как в отелях. Если он повернут стороной «Не беспокоить», значит, надо не беспокоить. Даже если кто-то просто забыл перевернуть знак, сидит в наушниках и не слышит стука! (Смеется.) Правила есть правила, и их нельзя нарушать. Мы их повесили в доме на стенах на видных местах, чтобы уважать право друг друга на личное пространство.
— Вы прекрасная мать, несмотря на то что столько работаете.
— Все, что касается материнства, безмерно сложно и разнообразно. Это как один большой роман с разными сюжетами и пассажами. Один сюжет был для меня такой, например. Когда я заполняла бумаги дочери для поступления в университет, я вдруг осознала, что моя девочка превратилась во взрослого человека. Ощущение, словно тебе стрелу в сердце воткнули. Но нужно себя тренировать, готовить к тому, чтобы уметь довольствоваться одним запахом яблока. Не вгрызаясь в него целиком, не впитывая весь сок и сердцевинку... Это мой художественный способ описывать потерю детей, когда они становятся взрослыми. (Улыбается.) Я же известный книгочей — открыла свой международный книжный клуб онлайн. Многие шутят, что я, мол, хочу переплюнуть Опру Уинфри с ее клубом, но у меня нет такой цели. Я просто очень люблю читать и во многом благодаря этому и добилась успехов в продюсерстве. Почти все мои проекты основаны на произведениях современных авторов, и для меня это не менее важно, чем тот факт, что эти авторы — женщины.
— Действительно, у вас сейчас невероятно успешный период в карьере. Вышел второй сезон популярного сериала «Большая маленькая ложь», потом «Утреннее шоу», а совсем недавно — «И повсюду тлеют пожары». И лишь карантин, как я понимаю, отсрочил выход фильма «Блондинка в законе 3», который мы все с нетерпением ждем. И ведь вы не только продюсер, но и играете главные роли!
— Но все эти достижения потребовали огромной работы от всех участников, невероятного усердия, вдохновения, времени и сил. Однако оно того стоит. Лет двадцать тому назад я и представить не могла, что сумею найти такие возможности и организовать все сама. И насколько же я сейчас чувствую себя увереннее в этом бизнесе, чем раньше, в молодости. Насколько больше я получаю от этого процесса удовольствия и удовлетворения — вы даже себе не представляете! (Улыбается.) В 44 года многие вещи стали гораздо яснее, прозрачнее, я бы сказала. Я фокусируюсь на позитиве, на том, что я точно знаю, чего хочу и что могу сделать. И конечно, я сейчас наслаждаюсь своими семейными радостями значительно больше. Стараюсь быть хорошей матерью. Вместо того, чтобы отвлекаться на всякую ерунду — на те вещи, которые в молодости казались важными, — я делаю то, чего реально хочу. Сейчас у меня иные представления о том, что важно и действительно имеет значение.
— Ваша подруга и партнерша по сериалу «Утреннее шоу» Дженнифер Энистон сказала про вас: «Риз точно знает, за что борется, и никогда не опускает руки, не складывает оружие, иными словами, идет до конца. У нее всегда есть история, которую она хочет рассказать, и ей нельзя сказать «нет», просто погладив по головке...»
— (Смеется.) Мы с Джен давно дружим, еще со времен «Друзей», когда я играла ее младшую сестру, которую, впрочем, мало кто помнит. В отличие от ее героини Рэйчел. И постоянно встречаясь с Джен, мы обсуждали возможность сняться вместе в каком-нибудь фильме. Но ни разу так и не нашли подходящий проект. А тут подвернулась эта история, и мы прямо загорелись.
— Актуально и на злобу дня... Такие крупные скандалы возникают постоянно, прямо как грибы после дождя...
— Актуальная тема харассмента на работе, в данном случае — на телевидении, среди ведущих новостного популярного шоу. Все понимают, о ком идет речь, естественно. Об очень известных персонажах. Мы не первые с этой темой вышли, но и не последние, как говорится.
— И вам эта тема, к сожалению, тоже хорошо известна...
— Да, со мной тоже случались плохие вещи. Я была совсем юной: в 16 лет подверглась насилию со стороны режиссера. И недавно одна журналистка устроила мне буквально допрос: почему я тогда не заявила об этом, почему молчала и до сих пор не называю имен? Как же это круто — вот так судить другого человека, не побывав в его шкуре. Судить за то, когда и как он решал для себя этот вопрос. Я рассказываю свою историю ровно тогда, когда готова. И точно так же делают все другие известные мне жертвы насилия. Только когда они оказываются готовы принять на себя новый удар — стыд от этих откровений, осуждение, жалость, сочувствие...
Но то, как эта дама пыталась меня пристыдить, просто шокирует! А потом она конечно же написала, какая я эгоистка, не поведавшая обществу всю правду вовремя. А ей известно, что 25 лет тому назад публичное пространство было совершенно иным? И никаких форумов, где можно виртуально делать заявления, обсуждать любые темы, получать поддержку, не существовало? Я справлялась со своей бедой с помощью семьи еще и потому, что понятия не имела, насколько широко подобное поведение распространено.
И как много существует буквально рядом со мной жертв такого поведения... Мои агенты и продюсеры знали, но дали мне совет-инструкцию: молчать и не поднимать шума. Это была своего рода круговая порука, культура молчания, тишины. И молчание являлось залогом получения работы. В моем случае — актерской работы. Я хотела бы сейчас вам сказать, что это был единичный случай в моей карьере. Но, к сожалению, их было множество... И безусловно, чувство вины навсегда осталось во мне, что бы ни происходило...
— Как известно, искусство имитирует жизнь, и наоборот. Не поэтому ли вы сыграли в «Утреннем шоу» роль бесстрашной журналистки, готовой поведать всему миру правду о своем печальном опыте?
— Знаете, это интересно... Потому что всякий раз, когда выходит наружу очередная история о сексуальном насилии, харассменте, я испытываю чувство огромной печали. А потом эта печаль и тоска переходят в дикую злость. Безусловно, это мною руководило. Искусство — лучший антидот...
— Вы стали одним из самых могущественных продюсеров со своей компанией в Голливуде, а этот мир еще недавно считался сугубо мужской территорией...
— Я начинала заниматься бизнесом, создав компанию по производству одежды, аксессуаров и домашних штучек, украшающих быт. Иными словами, создала успешный бизнес достаточно давно. И получила множество презрительных, а подчас и довольно хамских комментариев. Мол, актриса, а лезет не в свое дело. Нашлась бизнесвумен... И мне хотелось крикнуть во весь голос: «Алле, Джордж Клуни! Как поживает твой бизнес с текилой?» Или: «Марк Уолберг, расскажи-ка про свои бургерные!» Я прямо ночами не спала из-за такой очевидной несправедливости. Ну вот и создала собственную империю — на почве ярости и возмущения. (Смеется.)
— Неужели вам не страшно было пускаться в плавание в продюсерскую сферу, где всегда водились такие акулы?
— Сначала я не была уверена, что хочу глубоко в эту сферу погружаться. Но мой муж Джим Тот невероятно меня поддержал. Столько куража я у него набралась! «Ты должна продюсировать сама. Сколько ты книг читаешь? Одну в день или в неделю? А твой книжный клуб для чего? Покупай права на понравившиеся тебе книжки и снимай по ним фильмы. И точка». Годами мне это говорил, между прочим. Потому что я с детства заядлая читательница. А для продюсера не менее важно, чем достать деньги и все организовать, сначала найти интересный материал. Кому, как не мне, в книгах его и находить — таков был постоянный рефрен наших бесед с Джимом. А дальше — ничего и никого не бояться, биться до конца. (Смеется.) Я так и сделала.
Выбрала роман-бестселлер «Исчезнувшая», и фильм получился очень успешным. Ну я и стала продолжать в том же духе. Выкупила права у автора романа «Дикая», а уж потом сделала на пару с Николь Кидман сериал «Большая маленькая ложь». И только после успеха этого проекта в меня поверили и вроде бы признали мое право на полноправную продюсерскую деятельность. Наравне с акулами. (Смеется.) И не важно, что до этого я много лет приносила студиям большие деньги, но меня все равно никто не принимал всерьез. Как-то им не приходило в голову, что 25 лет работы в кино бесследно не прошли. У меня достаточно опыта и понимания, как все работает и что надо сделать, чтобы проект оказался успешным и прибыльным. И главное — не выйти из бюджета.
— А теперь вас периодически попрекают гонорарами, мол, столько стали зарабатывать, уму непостижимо!
— Ох да! Это вызывает такое неприятие и раздражение, как будто мы не стоим этих денег, не заработали их. Откуда такой назойливый интерес? Уж наверное, те компании, которые мне платят достаточно хорошо, умеют считать и знают, что я приношу им намного больше пользы и прибыли. А ничего, что спортсмены, наши спортивные звезды — баскетбола, бейсбола, футбола, такие чеки получают, что уму непостижимо?
— Вы говорили, что на роль Елены Ричардсон в только что вышедшем сериале «И повсюду тлеют пожары» вас вдохновила мама. Ваша героиня — идеальная хозяйка, мать четверых детей, у нее успешный муж-адвокат и так далее, но жизнь ее, образно говоря, сгорает во внутреннем огне...
— Я до сих пор вдохновляюсь своей мамой. И всем, чего она сумела достичь в жизни. Будучи матерью и женой, она работала медсестрой, позже стала доктором медицинских наук в области педиатрии и преподавала в колледже. Мама всегда повторяла: «Если ты недовольна тем, что делаешь, прекрати жаловаться и займись чем-то другим». Она очень много работала, при этом всегда присутствовала в нашей жизни, жизни своих детей. И я всегда хотела быть на нее похожей... Но наша история многослойная.
О привилегированности, о классовых различиях, о расизме и материнстве. Мне еще не приходилось играть такой сложный характер. Несмотря на свой ум, интеллигентность и социальные навыки, моя героиня совершенно не отдает себе отчета в своем привилегированном положении в жизни. Она сконструировала для себя жизнь, за границы которой ничто и никто не может проникнуть. Чужое, непонятное ей... Ее окружает такая непроницаемая завеса от мира. И ей очень комфортно со своим богатством, она никогда не подвергает сомнению собственное поведение, свои недостатки и изъяны...
— Вы выросли в Теннесси, где вообще особая культура, отличная от других американских штатов. Своих детей вы растите в Лос-Анджелесе, но пытаетесь вложить в них вот это южное воспитание, южные традиции?
— Да, конечно. У южанок очень хорошее чувство юмора, и они умеют смеяться над собой. И они никогда не завопят при виде таракана, например. (Смеется.) Я научила своих старших детей верховой езде, умению обращаться с животными и проводить время на воздухе. И когда они были маленькими, не разрешала много смотреть телевизор. А вместо этого приучала как можно больше заниматься чем-то творческим. Стараюсь приобщить их к активному образу жизни. И конечно, я поощряю любое проявление индивидуальности, амбиций, интересов, даю им свободу — в определенных, разумеется, пределах. Чтобы они никогда не чувствовали, что их мать все время пытается контролировать каждый их шаг. Тем более что это бесполезно и они все равно не слушают! (Смеется.)
— Выбрав актерскую карьеру, вы не побоялись стать матерью в 23 года. А вскоре родили и второго ребенка...
— Да, на съемках «Жестоких игр» я познакомилась с Райаном Филлиппом, мы поженились, и родилась Ава. Жизнь полностью изменилась. Мне пришлось очень быстро повзрослеть. Чтобы понять, как мне теперь жить и работать и что я могу и должна дать своей дочке... И пожалуй, вы правы: в Голливуде не было актрис, рискнувших так рано родить. Вернее, тех, кто это сделал и не разрушил свою карьеру, хотя бы на время. Вот разве что Кейт Уинслет в 25 лет, вскоре после «Титаника», родила, с ней-то мы и общались, делились опытом и переживаниями.
После рождения первых двух детей я переживала послеродовую депрессию. С одним — в легкой относительно форме, с другим очень тяжелую. Пришлось принимать серьезные лекарства, настолько я была не в состоянии просто соображать и вести себя адекватно... Но тогда, в молодости, в 23 года, никто мне ничего не объяснил — всю эту историю с гормонами и так далее. Я думала, что со мной что-то не так. Мне было так плохо и страшно, как больше никогда в жизни...
— Вы собираетесь порадовать своих поклонников третьим фильмом о «Блондинке в законе». А вначале, говорят, категорически не хотели играть эту героиню — с собачкой чихуа-хуа в сумочке и во всем розовом с головы до туфелек...
— Да, не хотела. Блондинка, глупенькая и так далее — мне казалось, что меня начинают затягивать в эту карусель однотипных образов. Пока сценаристы и режиссер не убедили, что ставят совсем другую задачу. Они хотели из этой девушки сделать ролевую модель для молоденьких женщин. Хотели, чтобы их дочки смотрели и мечтали быть похожими на нее. Хорошенькая блондинка, но при этом умная, умеет настоять на своем, занять место в мире, в том числе пользуясь как бы «запрещенными» приемами... (Смеется.) Она учится в Гарварде, а я ведь тоже училась почти два года в Стэнфорде, пока не решилась полностью посвятить себя актерской работе...
Но дело не в том, что я не хотела играть в «Блондинке...». Это в студии как раз думали, что я не потяну эту «ролевую модель». Они считали меня «маленькой стервозой». И не они одни. Многие роли проплывали мимо меня таким образом. В конце концов мой менеджер сказал: «Тебе надо встретиться с главой студии MGM, потому что он тебя не хочет. Он думает, что ты отталкивающая и неприятная особа. Точно как твоя героиня в фильме «Выскочка». И велел мне одеться посексуальнее. Невеселая ситуация, согласитесь. А в это время у тебя дома младенец, нужны деньги и так далее... Сейчас, конечно, трудно представить себе, что моей дочери кто-то может сказать нечто подобное. Да она и не примет всерьез, вежливо спросит: «Надеюсь, вы шутите?»
— В общем, неудивительно, что где-то к тридцати с лишним годам, уже получив «Оскар», вы оказались, по сути, вне игры...
— В 2012 году меня буквально смыли с лица земли как актрису. В статье одного крайне солидного и уважаемого издания The New Yorker про меня и еще с десяток актрис моего возраста написали буквально следующее: «Они были большими звездами 10 лет тому назад». А мне в тот момент было 36 лет! Это стало последней каплей. Запустило весь механизм. Триггер сработал, и я сумела доказать и себе, и другим, чего на самом деле стою.
— Скажите, а стоит ждать третьего сезона «Большой маленькой лжи»? У вас ведь в планах еще два новых мини-сериала...
— Ох, я бы очень хотела! Мне хочется включить в нашу компанию Дженнифер Лопес, ужасно хочется! Немного Джей Ло — это было бы упоительно! (Смеется.) Однажды мы с Лорой Дерн провели в соцсетях небольшой опрос — кого бы хотели зрители видеть в новом сезоне. Ответили: Джулию Робертс, Брэда Питта, Эми Адамс, Дженнифер Лоуренс, Алиссу Милано, Гвинет Пэлтроу и Сандру Буллок. В общем, мы пытаемся, друзья. Мы изо всех сил пытаемся придумать хорошую историю для третьего сезона, честное слово. (Улыбается.)
— У вас бывают приступы отчаяния? На фоне работы и воспитания троих детей, такой адской загруженности...
— Еще как! Иногда я бываю настолько обалдевшая от всего, что просто ложусь на пол и плачу. Или сижу в машине и не могу из нее выйти — плачу... Но я всегда знаю: потом выглянет солнце!
