Джейк Джилленхол известен как трудоголик, тщательнейшим образом маскирующий свою любовную жизнь. Кирстен Данст, Риз Уизерспун, Тэйлор Свифт и множество других девушек побывали в подружках у Джилленхола. Сейчас он встречается с 23-летней моделью из Франции Жанной Кадье. Но заставить рассказать Джейка о той, кем он на данный момент увлечен, или о бывших возлюбленных практически нереально.
— Джейк, в одной из ваших последних картин «Бархатная бензопила» вы играете художественного критика. Современное искусство вам самому не чуждо?
— Как сказать... Если вы заглянете в багетную мастерскую неподалеку от моего дома в Нью-Йорке, хозяин непременно расскажет, что Джейк Джилленхол у него днюет и ночует — заказывает рамки для собственных фотопортретов! (Смеется.) Он придумал эту байку специально для привлечения покупателей из нашего богемного района. Потому что на самом деле я действительно к нему захаживаю, чтобы обрамить постеры из своих фильмов. Такая вот у меня причуда. Что касается моего героя в «Бархатной бензопиле», то больше всего мне было интересно попытаться понять, как можно одно произведение искусства, с точки зрения профессионала, предпочесть другому. Как вообще можно судить искусство?
— Забавно, что британский актер Риз Ахмед, игравший с вами в «Стрингере», стал вашим партнером в еще одном недавно вышедшем фильме — «Братья Систерс» режиссера Жака Одьяра, а режиссер «Стрингера» Дэн Гилрой снял «Бархатную бензопилу»...
— Да уж! Но, знаете, случайных совпадений почти не бывает. Я всегда относился к съемочной группе как к семье. И переживаю, когда съемки заканчиваются и приходится расставаться. Помню, как буквально рыдал по дороге домой из Бостона, где снимался в драме «Сильнее». Мне трудно расставаться и с людьми, и со своим героем, в которого я так вживаюсь... Риз Ахмед проходил кастинг у режиссера Жака Одьяра, как и я, но мы не знали об этом до того момента, пока не встретились на площадке. Приятный сюрприз, как и любая встреча со знакомыми коллегами. С Дэном Гилроем было здорово снова поработать. Он ни на кого не похож как режиссер — настоящий оригинал. Это редко, знаете, встречается. Часто я вообще не готов сниматься, если не испытываю определенного чувства близости к режиссеру. К счастью, я умею прислушиваться к своим инстинктам, они редко обманывают...
— Может, вы так относитесь к работе еще и потому, что у вас самого нет семьи до сих пор? Вы дядюшка двух племянниц — у Мэгги Джилленхол, вашей сестры, и ее мужа актера Питера Сарсгаарда две дочки, они вам семью заменяют, наверное?
— Мне знаете сколько раз этот вопрос задавали? (Смеется.) И я придумал стандартный ответ: «Тренируюсь в роли дядюшки для будущей роли отца!» Это в принципе очень легкая роль. Я играю с девочками до тех пор, пока они не устают. Я бы сказал — до изнеможения. (Смеется.) И все. Или кормлю их сладостями. Всегда прихожу к Мэгги с полными карманами конфет и печенья. «Смотри, сестра, наслаждайся! Это тебе моя благодарность за то, что заставляла меня участвовать в своих безумных постановках на вечеринках в родительском доме!» (Смеется.) Нет, правда, у моей сестры прекрасные дети. Она их чудесно воспитывает. И я отлично понимаю, что роль отца значительно сложнее. Нужно уметь говорить «нет». Хотя бы изредка. Для меня это будет самым сложным.
— Что вас больше всего привлекает в актерской работе?
— Пожалуй, то, что я могу позволить себе испытать куда более сильные чувства и вести себя так, как я никогда бы не решился в своей реальной жизни. И это и правда может быть очень «прикольным» — наблюдать самого себя в образе персонажа. Когда смотришь на мир под такими разными углами зрения, ракурсами, очень многому учишься...
— Вы актерствуете с 11 лет — еще ребенком эту профессию освоили. Почему, как сами думаете, сумели стать успешным «взрослым» актером — в отличие от многих детей, не выдержавших испытание этим непростым делом?
— У меня замечательные родители. (Отец — режиссер Стивен Джилленхол, и мать — сценарист Наоми Фонер, номинантка на «Оскар» за сценарий к фильму «Бег на месте». — Прим. ред.) Они меня всегда поддерживали. И, конечно, моя вышеупомянутая старшая сестра Мэгги. Она — лучшая из Джилленхолов, как мы в семье говорим. (Улыбается.) Родители, к сожалению, расстались довольно давно, но сохранили дружеские отношения. Мама живет в Нью-Йорке, отец с новой семьей — в Лос-Анджелесе, но многие праздники, День благодарения например, мы отмечаем вместе. Или отец приезжает, или мы едем в Лос-Анджелес. Я благодарен родителям за то, что они никогда не ставили нас с сестрой в положение выбора. У нас отличные отношения и с матерью, и с отцом.
— Вы два года изучали буддизм в Колумбийском университете в Нью-Йорке...
— Да, причем под руководством Роберта Турмана, отца Умы Турман. Он был первым из Голливуда, кого принял у себя далай-лама. Прекрасное было время, но я бросил университет, потому что хотел сниматься в кино. К счастью, учеба, как и родительские наставления, научила меня не слишком концентрироваться на понятии «успех». Нельзя приниматься за актерскую работу, думая о том, как стать лучшим, жить под постоянным прессингом стремления преуспеть.
— Том Круз бы с вами поспорил...
— Я еще в детстве получил «прививку» от этого. Хотя мои родители не были особенно богатыми или популярными в Голливуде, они дружили со многими знаменитостями, как говорят, представителями голливудской аристократии. Джейми Ли Кертис — моя крестная мама, Пол Ньюмен был очень близким другом родителей. А молодой и подающий надежды режиссер Стивен Содерберг за символическую плату несколько лет снимал у нас в доме комнату над гаражом. (Смеется.) В общем, мне было откуда с раннего детства учиться креативности. В нашем доме всегда было полно творческих личностей. И я рано узнал, что такое Голливуд и что такое богема. Благодарен родителям за то, что они не скрывали от меня и не самые светлые стороны жизни и людских характеров. Я во многом поэтому и предпочитаю играть роли сложных героев, неоднозначных.
— Некоторые уверены, что вы и в жизни такой же непростой и работать с вами сложно...
— Я и впрямь серьезно отношусь к своей работе. И люди, существующие вне этого бизнеса, вряд ли способны оценить мой подход. Но в обычной жизни я совсем другой. Никаких приключений, авантюр тем более не припоминаю... Мне их хватает на моей работе. (Улыбается.) Может быть, вы слышали обо мне отзывы как о не большом любителе вести светские беседы? Или, например, что я люблю уходить в себя и свои мысли, забывая об окружающих? Или что мне достаточно наблюдать за людьми из своей кроличьей норы, но не вступать с ними в непосредственный контакт? Что ж, все это во многом так и есть. (Пожимает плечами.)
— Но у вас есть друзья среди коллег, например, Райан Рейнолдс, и Хит Леджер был вашим другом...
— Мы с Райаном живем неподалеку и действительно очень дружны. А с Хитом я познакомился довольно забавным образом. Дело в том, что, ничего друг о друге не зная, мы одновременно с ним и Юэном Макгрегором пробовались на главную роль в фильме-мюзикле «Мулен Руж» Бэза Лурманна. Роль получил в результате Юэн, а мы с Хитом ни разу друг с другом не столкнулись. Хотя проб было много — каждый раз с разными актрисами. Я входил в одну дверь, он выходил в другую. И так все время — нас изолировали друг от друга. Но потом мы все-таки познакомились. Когда уже знали, что выбрали Юэна. И на почве переживаний отвергнутых и сдружились. (Смеется.) Позже Хит мне как-то позвонил и сказал со своим неподражаемым австралийским акцентом: «Слышь, друг, у меня для тебя есть новости». Оказалось, что его пригласил в свой новый фильм Бэз Лурманн, а Хит взял и послал его к черту! В отместку за себя и меня! (Смеется.) Вот такая у нас была дружба...
— Можете назвать кино, которое вас «перепахало», оказало на вашу жизнь самое большое влияние?
— Наверное, это «Дорога» Федерико Феллини, фильм 1954 года. Эта же картина вдохновила моего отца стать режиссером. А еще, уж простите, на меня сильное впечатление произвел фильм Тома Форда «Под покровом ночи». Где я сам играл. (Смеется.)
— Не обидно, что вы до сих пор еще ни разу не получили «Оскар» и даже номинированы были всего однажды? А ведь за многие роли вам предрекали такой успех. Например, за роль в картине «Сильнее», о молодом мужчине, ставшем инвалидом в результате страшного взрыва, вполне могли получить. По статистике, 14 из последних 29 статуэток в номинации «Лучший актер» достались как раз актерам, сыгравшим людей с физическими или психическими проблемами...
— Мне эта статистика неизвестна. Люди, живущие с такими проблемами, — удивительные, их истории всегда вдохновляют. Триумф человеческой воли, человеческого духа... Мне кажется, мы все в них нуждаемся. И таких историй в кино не может быть слишком много. Разумеется, я был бы рад получить такую возможность, как номинация на «Оскар». К чему делать вид, что это не так? Хотя еще какое-то время тому назад, скорее всего, ответил бы иначе. Однако с годами понял, как общественное признание фильма, результата работы множества людей, способствует его продвижению. Чем больше наград, тем больше зрителей увидят... И это прекрасно. И еще я все чаще думаю, что надо позволять себе гордиться работой, если в нее вложены душа и огромные усилия. Открыто. Нет в этом ничего постыдного.
— Ваша сестра Мэгги — прекрасная актриса. Но мало снимается в последнее время. Слишком много сил отдает феминистскому движению #MeToo?..
— Мэгги по-прежнему хочет стать режиссером и продюсером. А в современном Голливуде это очень сложно. На актрису, пожелавшую сменить профессию, смотрят совершенно иначе, чем на актера. Особенно на такую, как моя сестра, — искреннюю и откровенную, всегда отстаивающую свою точку зрения. Поэтому лично я, создав свою продюсерскую компанию, постановил, что никогда не стану отдавать предпочтение мужчинам-сотрудникам ни в чем. Хотелось бы, чтобы это стало нормой в Голливуде.
— Вы очень дружите с сестрой, это не всегда бывает в голливудских актерских династиях...
— Когда я был младше, Мэгги нередко давала мне жару! (Смеется.) Натерпелся я от сестрицы, иными словами. Но она всегда меня вдохновляла — своим талантом, мужеством, тем, как относится к различным проблемам и в жизни, и в работе, как их решает. Никогда не прячет голову в песок. Встречает любую трудность и вызов лицом к лицу. Я ее безмерно уважаю. Мы не просто брат и сестра, мы с ней действительно лучшие друзья. Можем обо всем на свете говорить. И всегда друг друга поддерживаем. Даже если совершаем ошибки.
— Мне кажется, вы настолько ответственный человек, что уже давно готовы к созданию собственной семьи...
— Я хочу, как минимум, окончательно повзрослеть. И надеюсь, что, став семьянином, почувствую себя наконец взрослым человеком. Я много всегда болтаю об актерском ремесле и о том, как его нужно денно и нощно осваивать, но в глубине души я понимаю, что нет ничего важнее и ответственнее, чем роль мужа и отца. В реальной жизни.
— Невольно напрашивается вопрос: почему вы до сих пор не женились в таком случае?
— Наверное, боялся ошибиться. Столько прекрасных женщин на свете... Столько возможностей... Но я верю в моногамию. И сейчас уверен, что если встречу свою судьбу, своего человека, то почувствую это. С возрастом вероятность ошибки уменьшается.
