Точка в затянувшемся конфликте Алёны Кравец и ее бывшей домработницы будет поставлена еще не скоро. В самом начале этого года певица обвинила ее в хищении дорогого кольца и шубы. В ответ на обвинения, домработница рассказала, что она якобы жила в доме Кравец чуть ли не взаперти, без документов. Впрочем, в начале конфликта дальше взаимных упреков дело дальше не зашло. Ни одна из сторон не нашла доказательной базы для исковых заявлений. Правду решили искать публично, при помощи детектора лжи в эфире популярного шоу на федеральном канале. Абсолютную истину не нашли и под прицелом телекамер и многомиллионной аудитории. Однако во время эфира домработница Алёны Кравец дала волю низменным чувствам и словам. И вылила на бывшую работодательницу потоки ругательств, в которых адвокаты певицы усмотрели повод для искового заявления по обвинению в публичном оскорблении и клевете. Алёна Кравец и ее бывшая сотрудница встретятся в суде в самое ближайшее время. По словам адвоката актрисы Давида Кемулария, доказательная база по факту публичных оскорблений и клеветы собрана полностью и на днях иск будет передан в судебные органы.
«Согласитесь, когда тебя на всю страну, в эфире федерального канала называют «проститутка» и «тварь» — это оскорбление чести, достоинства и репутации, которые не должны оставаться безнаказанными, — говорит Кравец.— Поэтому сумма иска должна быть весомой для ответчика. За последние полгода эта женщина, обезумев от собственной безнаказанности, развила гиперактивную деятельность в социальных сетях, продолжив подвергать меня дискредитации, оскорблениям, вплоть до разжигания ненависти по социальным признакам. А это уже, между прочим, статья 282 УК РФ. После подобных высказываний домработницы, например, о стирке моих трусов, все это стало предметом публичного обсуждения. Я постоянно чувствую теперь косые взгляды и перешептывание за спиной. Даже если его нет, я не могу отделаться от этой мысли. Порой, это просто невыносимо, очень морально тяжело. О подаче иска ее известит судья, как это и положено. Вступать с ней в какие-либо контакты я не собираюсь. Эта женщина «без тормозов» и страха, по какой-то странной причине, не ведает, что творит. Поэтому рассчитывать на то, что она в миг «протрезвеет» и решит пойти на мировую — не приходится. Впрочем, ее извинения уже не будут иметь для меня никакого значения. Мои нервы они не восстановят… Я хочу чтобы она понесла наказание».
