— Все нормально?
Они говорят:
— Да, все нормально.
А когда начали снимать, то у меня не снимается горящая перчатка. Я уже просто ее содрал в последнюю секунду, этот штандарт загорелся, но огонь пошел наверх. Это было воскресенье, и дверь в то помещение была закрыта... Могло кончиться большим пожаром, но там все, слава богу, решилось. Я просто это к тому, что даже при профессионализме всех служб надо все самому проверять. Мы помним, как недавно в Голливуде во время съемок Алек Болдуин случайно застрелил девушку-оператора...
— Я вижу, вы — перфекционист...
— Я часто предлагаю для съемок свой реквизит и даже свою одежду. У меня, например, есть трость, подаренная мне Георгием Николаевичем Данелией, и я ее берегу как зеницу ока. Ручки, зажигалки, какие-то вещи у меня есть. Потому что есть потрясающие реквизиторы, но бывает, что ты играешь какого-то предпринимателя высокого уровня, а тебе дают шариковую ручку, например.
Очень редко бывает, когда какая-то киногруппа заказывает на тебя одежду, все-таки она берется в основном из подборок. Я часто предлагаю костюмерам свою одежду, особенно в современных фильмах. Дело в том, что я в течение пяти лет был одним из «лиц» известного модельера Михаила Воронина. Там было «молодое лицо», было «среднее лицо», а я был «пожилым лицом». Костюмы, пиджаки, брюки, куртки — очень много было сделано компанией Михаила Воронина на меня. Это все хорошего качества и точно на меня по размеру. Поэтому я иногда снимаюсь в своей одежде, и это работает на фильм.
— Александр, вы специалист по внутрисемейным отношениям. В народе говорят: сапожник без сапог. Вы, кажется, своей жизнью опровергли это выражение, прожив с одной женой более полувека?
— Общеизвестно утверждение — за каждым состоявшимся мужчиной стоит некий щит, некий ангел-хранитель, без которого он бы не стал таким, каким стал. Учитывая то, что мы познакомились давно, она стала и является для меня таким щитом. У меня к ней, в принципе, нет ни одной претензии как к матери, как женщине, как к жене, как к бабушке, как к соратнице. Знаете, в интервью Борису Корчевникову я вспомнил историю, имеющую место в начале наших отношений — про мандаринку. Люся просила меня не рассказывать больше про нее: «Если ты будешь рассказывать еще раз про мандаринку, я такие вещи нарассказываю про тебя...» Ну, я рассказывал, потому что для меня этот эпизод очень показательный, он наглядно интерпретирует разницу мышления мужчины и женщины. Я не знаю, чего она там про меня наговорит, поэтому я уж не хочу ее как-то сильно провоцировать. Сохраним интригу. (Смеется.)
