Ольга Вячеславовна окончила когда-то институт благородных девиц в Смольном. Такой возвышенной смолянкой она и осталась. Как-то тетя Оля предупредила ее, что придут гости, та забеспокоилась: «Надо, Олечка, сбегать к соседям за яйцами и приготовить соус сабайон». Тетя Оля в ответ только смеялась. Помню, как она сокрушалась: «Принесу маме деньги. Купи, говорю, картошки, мяса для котлет...» Прихожу вечером домой, мама лежит на диване с французской книжкой. На столе натюрморт: букет фиалок, а на тарелке — кусочек осетринки.
С Юрой Хлопецким они расстались друзьями. Как любила говорить тетя Оля: «Из четырех мужей трех оставила я, а один — меня», не уточняя, кто именно...
Она была хорошенькой, веселой, остроумной, неунывающей. С огоньком! И хоть себя красавицей не считала, могла вскружить голову любому мужчине. Рассказывать о своих романах она не любила, но иногда шутила: «Обожатели ездили за мной на съемки и, бывало, залезали ко мне в гостиницу на четвертый этаж». Думаю, она не преувеличивала. Тетя Оля жила весело, без нытья, недовольства и требований, чтобы мужья ей что-то давали. Она сама всем помогала с большим удовольствием. Вот все мужчины к ней и тянулись...
А еще, мне кажется, она выбирала слабых мужчин. Ей обязательно надо было кем-то командовать — такой уж характер.
После Юры Хлопецкого тетя Оля в невестах ходила недолго, встретив Аркадия Соломоновича Погодина. Он был эстрадным певцом, по радио часто звучал его приятный голос: «В парке Чаир распускаются розы...» Аркадий Соломонович был старше тети Оли года на двадцать четыре. Ради Аросевой он ушел из семьи. Они с женой, бывшей балериной, поделили большой участок во Внуково, там, на своей половине, в стареньком деревянном домике они с тетей Олей и жили. Он был тихим, спокойным, терпеливым — словом, то, что ей и надо. Любила ли она его? Во всяком случае, уважала, делала для него все, когда он заболел...
Именно при Аркадии Соломоновиче тетя Оля стала знаменитой пани из «Кабачка «13 стульев».Она очень любила свою пани Монику и радовалась, когда вспоминали эту героиню, хотя порой и обижалась: «Будто ничего другого и не играла». Моника — женщина до мозга костей, и в каких-то чертах напоминала ей ее маму, могла легко поддержать разговор о политике или техническом прогрессе, хотя ни о том, ни о другом не имела четкого представления.
Можно сказать, «Кабачок» ее кормил, пока шел многолетний конфликт с Плучеком. Как-то Аросева в компании актеров сказала, что главным режиссером Сатиры должен быть Евгений Весник, а не Плучек. Валентину Николаевичу донесли. Он вызвал тетю Олю в кабинет: «В театре числиться будете, а играть новые роли нет». Убрать ее из театра совсем было невозможно, публика очень любила Аросеву.
