— Не ошибусь, если предположу, что вам приходилось работать и с режиссерами, не отличающимися большим профессионализмом. Как говорил Олег Янковский: «Если начал сниматься и понял, что «попал», постараюсь не конфликтовать, а сделать все от меня зависящее, чтобы вытянуть роль». Как в аналогичных ситуациях ведете себя вы?
— Олег Иванович дал совершенно адекватный ответ, я веду себя так же. Делаю все от меня зависящее, пытаюсь самостоятельно сделать разбор роли. Я все-таки давно работаю, так что могу приблизительно составить картину того, что получится в итоге, если только это не какой-то артхаус, где можно выделывать разные повороты и кренделя. Но если это стандартный проект, то, в принципе, я понимаю, как надо играть. На самом деле, я — актер, идущий за режиссером, особенно если при общении с ним у меня высекаются искры. Но в то же время у меня хорошо развито чувство опасности. Если понимаю, что получится плохо, не стану выполнять режиссерских указаний, сыграю так, как сочту нужным.
— Но тут недалеко и до конфликта.
— Я неконфликтный человек, хотя могу поспорить, когда режиссер говорит, что он хочет сделать, а мне кажется, что сцену надо решать по-другому. Мы даже можем прийти к общему знаменателю. Кто-то из нас непременно победит в споре: либо он, либо я. Я вообще ввязываюсь в дискуссию с режиссером исключительно ради того, чтобы у нас все получилось хорошо. Но просто учить кого-то жизни не в моих правилах.
— Ну а если попался неадекватный партнер, который «поймал звезду» и делает вам замечания, что предпринимаете?
— Предпочитаю не конфликтовать, уверен, что таких людей может научить только жизнь. Поссорился с партнером, высказал ему все, что о нем думаешь, он смертельно обиделся, а вам с ним дальше играть. Ни к чему хорошему это не приведет. Ссориться на площадке не в моих правилах. Не в моих правилах вообще делать замечания, на то есть режиссер и другие люди.
— В предыдущем «Ледниковом периоде» вы с Татьяной Тотьмяниной заняли высокое второе место. Почему снова согласились принимать участие в таком опасном, высокотравматичном проекте?
— Да, травматичный, да, опасный, к тому же сейчас мы снимаем не одну, а две программы в неделю, что вдвойне тяжелее. Но я обожаю сложности. Они доставляют невероятное удовольствие, потому что в нашей профессии перебороть себя — это сто процентов успеха. «Ледниковый период» дает такой выплеск адреналина, что когда ты после всех репетиций, неудач, падений, синяков, споров с партнершей выходишь на лед и показываешь класс, то чувствуешь себя невероятно крутым. Это как наркотик.
В новом сезоне снова катаюсь с Таней. И это огромная радость, потому что не надо ни к кому привыкать, мы прекрасно сошлись, дружим, что приносит свои плоды.
— Слышала, эмоции профессиональных спортсменов порой зашкаливают, что выливается в ссоры на льду. Как делает замечания Татьяна, если у вас не все получается?
— Когда я долго туплю и не понимаю, что надо сделать, она может что-то высказать. Но у нас никогда не доходило до конфликтов. В ответ на ее замечания я произношу лишь одну фразу: «Танечка, я не фигурист». И она сразу гасит эмоции, потому что фигуристы занимаются этой профессией по 30 лет, а я катаюсь всего один год. Но стараюсь, да и Таня — хороший учитель, мне кажется, у нас неплохо получается.
