Уже ребенком я ощущала себя взрослым человеком. Мама со мной могла советоваться в каких-то своих личных вопросах как с подругой, и я ей с умным видом что-то выдавала, допустим: «Тебе же не нужно замуж, ты же не хочешь, тебе просто нужен партнер по жизни». Я помню какие-то свои взрослые мысли из детства. Если верить в то, что душа живет много жизней, то моя уже, видно, пожила.
— В 15 лет вы стали манекенщицей. Опасное занятие для девочки в начале девяностых. Петербург тогда был бандитский, как одноименный сериал. Как вы попали в модельный бизнес?
— Случайно. Для того чтобы стать манекенщицей, порой не нужно совершать каких-то особых усилий, достаточно просто вырасти. Я за лето вымахала буквально на две головы и стала 182 сантиметра. Думаю, это было самое важное обстоятельство. Если говорить о тех временах, то даже если ты не в модельном бизнесе, просто ходить по Санкт-Петербургу девочке было опасно. Все мои подружки знали: если ты идешь по Невскому, то только посередине тротуара. Возле домов нельзя — могут затащить в подворотню или подъезд, возле проезжей части тоже — могут схватить и запихнуть в машину и увезти. Такая реальность. Я к ней приспособилась. Передвигалась по Питеру в длинном черном пуховике до пола, замотанная в черную большую шаль. Друзья-мальчишки из гимназии хохотали над моим образом молодой вдовы. А я так пряталась от лишних взглядов. Если не всматриваться в лицо, можно было подумать, что идет какая-нибудь высокая тетенька или даже бабушка.
Кстати, я не была моделью, так меня ошибочно называют. Я была манекенщицей. Действительно, в Петербурге в те времена возникло много модельных агентств, но я работала в Доме мод на Невском. Он был очень консервативным. Руководили им две женщины старой закалки, с незыблемыми советскими понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо. В отличие от других агентств, к нам бандиты с двусмысленными предложениями не приходили.
