Казалось бы, все наладилось: были средства, дом, любимая семья. Однако лишившись своей коллекции, Морозов почувствовал опустошенность, постарел и на глазах стал угасать. Врачи посоветовали съездить на воды в Карлсбад (нынешние Карловы Вары). В конце мая 1921 года семейство отправилось на знаменитый курорт. Потекла неспешная жизнь на водах — ежедневные прогулки к источнику, променады вдоль речки Теплы, ванны. Но во время одной из процедур Ивану Абрамовичу стало плохо, и на пятидесятом году жизни он скончался от острой сердечной недостаточности.
Долгое время считалось, что место погребения Ивана Морозова неизвестно. Однако похоронен он там же, в Карловых Варах, у дальней стены старого городского кладбища. На его могиле стоит серый каменный крест.
Через полгода после смерти мужа Евдокия Сергеевна выдала дочь замуж. Сергей Коновалов происходил из рода богатых костромских текстильных фабрикантов и щедрых благотворителей. Вскоре у пары родился сын, названный в честь деда Иваном. Но с матерью, которая скончалась четвертого марта 1959 года в Париже и была похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, дочь отношений практически не поддерживала. Из-за чего она рассорилась с Евдокией Сергеевной — теперь уж не узнать...
В 1923 году коллекции Морозовых и Щукина объединили под крышей Музея нового западного искусства. Позже все фонды переместили в бывший особняк Ивана Абрамовича на Пречистенку. Музей превратился в первоклассное собрание современного западного искусства, каким не обладал ни один из европейских или американских музеев. В 1935-м во время визита в Москву французский писатель Ромен Роллан, посетив музей, оставил такую запись: «...Я был удивлен и растроган, увидев вновь некоторые прекрасные картины, которые очаровали меня в молодости, — Ренуар, Клод Моне, тогда только начинающий Сезанн, которого Воллар ревниво прятал в своих магазинах. ...Я был счастлив, что вижу цветущей эту обильную, разнообразную французскую симфонию под дружественным небом СССР».
В 1948-м президент Академии художеств Александр Герасимов, положивший глаз на бывший морозовский особняк на Пречистенке, и его патрон Климент Ворошилов убедили Сталина, что Музей нового западного искусства — не более чем рассадник «заразы формализма» и «буржуазного упадничества».
Шестого марта того же года вышло постановление о его ликвидации в десятидневный срок. «Наиболее ценные произведения» планировали передать в Пушкинский музей, остальное раскидать по провинциальным галереям, а «рискованные вещи» уничтожить.
