Хотели даже отобрать ансамбль. На одном собрании директор Москонцерта неуверенно произнес:
— Юрий Федорович, может, отдадите, раз многие в коллективе против вас?
Один музыкант встал:
— Давайте поруковожу «Самоцветами» вместо Маликова.
Я не сдержался, схватил его за грудки:
— Сейчас врежу так, что полетишь, — отбирать у меня мое же?!
Поняв, что отобрать не удастся, несогласные покинули коллектив и создали свой — «Пламя». Со мной остались всего двое — Александр Брондман и Евгений Курбаков. Да еще только пришедший в ансамбль Винокур. Что делать? Впереди гастроли...
Вспомнил, что не так давно в Одессе ходил на концерт в филармонию, выступала молодежная группа «О чем поют гитары». Работали потрясающе! Молодой человек играл на саксофоне, а девушка пела. Фамилии их в памяти не отложились. Оставшись без команды, звоню Пруткину в Москонцерт:
— Леонид Абрамович, ваш друг в Одессе проводил концерт — там саксофонист выступал...
— Да, хорошие ребята. Но коллектив закрыли. Они какие-то непонятные, длинноволосые.
— Не дадите их телефон?
— Записывай: Владимир Пресняков, живет в Свердловске. Это саксофонист.
Позвонил, представился.
— Был на вашем концерте, очень понравилось. Не могли бы приехать в Москву?
— Конечно приедем!
— А ваша солистка, где она?
Я не знал, что это его жена Лена.
— Она тоже приедет, — пообещал Володя.
За двадцать дней мы сделали новую программу и отправились на гастроли. Снова залы битком. Юмор Винокура и обаяние Пресняковых вдохнули в «Самоцветы» новые силы. А какие они устраивали розыгрыши! Помню, отправились на гастроли в Польшу. С местами в гостинице оказалось трудно, и всех мужчин ансамбля поселили в одной большой комнате. Выделили железные кровати с пружинами, похожие на армейские. Но нам какая разница — мы же приехали работать, а не отдыхать. Несколько часов поспать — и такие подойдут. Однако ночью сомкнуть глаз не удалось: машинист сцены Иван Михайлович Васин, как оказалось, страшно храпел.
Проворочавшись несколько часов, мы включили свет, пытались разбудить и так и этак — храпун ни в какую не просыпается! Крепкой у Васина оказалась нервная система. Почесав затылки, два Володи — Винокур и Пресняков — подняли кровать вместе с Иваном Михайловичем и вынесли на улицу: мол, храпи там сколько угодно! Стояла поздняя весна, так что простудиться наш товарищ не мог — ну а мы наконец с наслаждением погрузились в сон. Иван Михайлович вернулся утром, завернутый в одеяло. Что говорил нам — цитировать не берусь, непечатно. Кстати, с нашего машиниста сцены Володя Винокур впоследствии скопировал образ главного героя в своем знаменитом «Монологе старшины».
Когда встречаемся, часто вспоминаем все истории нашей разъездной жизни. А Винокур и Пресняковы по сей день — близкие друзья моей семьи.
Когда в перерывах между гастролями я проводил время дома, теща доверяла погулять с Димой. Однажды зимой усадил его в санки, бегал, спускал с горки — сын заливисто смеялся и вдруг затих. Обернулся, ребенка в санках нет. Я чуть с ума не сошел! Обнаружил его в сугробе... Кстати, выпав из санок, Дима даже не пискнул, лежал молча. Было ему лет пять. Дома рассказал о приключении Люсе и Валентине Феоктистовне. Реакцию вспоминать не хочется. После этого случая ни Диму, ни Инну больше мне не доверяли.
