Перед нами начали расстилать ковры. Я быстренько купил пять по сто долларов, Кончаловский же потратил несколько часов. За это время работник провел меня по цехам, показал специальные кельи, где сидят женщины, которые ткут один ковер всю жизнь. Этими коврами, уверял гид, арабские шейхи украшают дворцы. У кого больше «жизней» расстелено на мраморе и развешано по стенам, тот круче.
Кончаловский наконец определился:
— Отобрал пятнадцать, сколько это будет стоить?
— Двадцать пять тысяч долларов.
— У меня только десять.
Турки удалились совещаться. Через пять минут объявляют:
— Давайте двадцать тысяч, пять скостим.
— Понимаете, у меня принцип: если запланировал покупку на десять тысяч, не могу потратить даже одиннадцать. У вас есть принципы?
— Да.
— Вы когда молитесь, поворачиваетесь к Мекке. Это принцип. Для меня собственные принципы та же Мекка — если уступлю, совершу грех.
Торговцы снова пошушукались.
— Пятнадцать тысяч.
— Тогда забирайте пять ковров. Плачу десять тысяч за десять штук.
На том и договорились.
— А ты купил что-нибудь? — спрашивает меня Кончаловский.
— Пять маленьких за пятьсот.
— Зря поторопился, они бы завернули тебе коврики вместе с моими бесплатно. Зачем полез вперед?
— Я запланировал потратить пятьсот долларов, у меня принципы.
Хозяин мануфактуры, оказавшийся также владельцем ресторанов и отелей на побережье, пригласил нас отужинать. В ресторан мы приехали раньше него.
— Не хотите ли аперитив? — услужливо поинтересовался официант. Я попросил бокал вина.
Кончаловский замахал руками:
— Ты что? Только воду.
— Почему?
— Потому что мы гости. Если закажешь вино, перестанем быть гостями, придется платить за все из своего кармана.
— Слушаю и повинуюсь.
Дождались хозяина и отведали омара в трюфелях с шикарным вином из специального подвала.
— Понял? — подмигнул Андрей Сергеевич. — Если бы начал пить свое вино, его тебе и приносили бы весь вечер. А сейчас мы пьем то, что на несколько нулей дороже.
Настало время отъезда. Кончаловский просит:
— Старик, мы отсюда летим в Лондон, влом тащить туда ковры. Не мог бы в Москву захватить? Там встретят, вот бабки на носильщика.
— Нет проблем, — говорю. — Нашему видеоинженеру все равно, что таскать, — штатив или ковры, выпишу ему премию.
Садимся вечером в автобус, который через горный перевал к утру доставит нас в аэропорт Стамбула. Где-то посреди дороги автобус вдруг останавливается. Шофер объясняет: ему необходимо заскочить на военный аэродром — то ли отдать груз, то ли забрать. Поскольку на территорию нас не пустят, предложил всем выйти и подождать на обочине. Вещи из салона вытащить мы не успеваем, там остаются наши рюкзаки, штативы и бесценные ковры Кончаловского. Оператор успевает только камеру схватить, и автобус скрывается во тьме. Я вспоминаю, что в рюкзаке — портмоне, а в нем приличная сумма в долларах.
