Дома Захаров становился совершенно другим — мягким, улыбчивым. Он любил принимать гостей, накрывал невероятные столы, при этом сам не был гурманом, предпочитал любым разносолам картошку с селедкой, котлетки.
— Не секрет, что в его адрес сыпались обвинения в конформизме. Кто-то осуждал за то, что едва к власти пришли демократы, публично сжег свой партбилет.
— Для Марка Анатольевича на первом месте всегда стояли интересы его детища — театра, поэтому он вынужден был выстраивать отношения с властью. Сталкивался с немилостью начальства, когда невероятный по смелости спектакль «Доходное место», который поставил в Театре сатиры, прошел семнадцать раз и был снят с репертуара.
Очень сложно выпускался «Разгром» по Фадееву в Театре Маяковского, где блистательно играл Армен Джигарханян. Так что не могу принять упрека в конформизме. На какие-то компромиссы, как руководителю любого театра, идти приходилось, но Захаров делал все от него зависящее, чтобы защитить «Ленком».
— Вторым пунктом обвинения оставалась карьера в театре дочери Марка Анатольевича. Говорили, что женщинам-актрисам делать в «Ленкоме» нечего, все роли Захаров отдает Александре Марковне.
— Что также не соответствует действительности. У нас успешно работают и Мария Миронова, и Анна Большова, и Инна Чурикова, и Елена Шанина...
Саша, прежде чем получить главную роль, десять лет отбегала в массовке. Захаров долго держал дочь в черном теле, не взял в театр жену — прекрасную актрису Нину Лапшинову, она служила в «Эрмитаже». Саша однажды посетовала: «Папа, Марк Борисович относится ко мне лучше, чем ты». Отец редко ее хвалил.
Недавно мы возили в Израиль «Безумный день...», играли в театре «Гешер». Спектакль этот идет более двадцати пяти лет. Поклоны, выходят Певцов, Лазарев — раздаются бурные аплодисменты, следом появляется Саша — опять овация. И не потому что дочь Захарова, а потому что замечательная актриса.
Она жизнь положила на папу и маму. Сначала тяжело уходила Нина Тихоновна, и Саша, отыграв спектакль, мчалась домой. Всегда сопровождала родителей к врачам в Германию. Молодая женщина месяц сидела с ними в больнице, не оставляла ни на минуту. Много вы знаете таких детей? А завистники не переведутся. Когда ушел Марк Анатольевич, я пообещал Саше: «Сделаю все, чтобы вам было комфортно и дальше». У нее ведь никого больше не осталось.
— Марк Борисович, легко ли находили общий язык со звездами «Ленкома»?
— Они были нормальными людьми, совсем не сверхчеловеками. Старался с каждым поладить, помочь.
