Насыров был потрясающим мелодистом, поэтом и вокалистом, но как любой талантливый человек, в отношениях крайне непростым. Сколько мы работали, столько у нас возникали конфликты. Приносит он песню, я ее слушаю и честно говорю: «Мне не нравится». У Мурата начинается депрессия, пару недель он со мной не разговаривает. Потом обязательно заявит: «Как ты мог такое сказать? Я окончил Гнесинку, а ты кто? Юрист мне рассказывает, хорошая песня или нет!» Начинаю объяснять, что в данной ситуации я прежде всего потребитель.
При невероятной загруженности Насырова широкая публика впервые о нем узнала, только когда мы заключили контракт со студией «Союз». Записали несколько песен, сняли клип «Кто-то простит, кто-то поймет». Однажды Мурат приезжает ко мне и говорит: «Союз» нашел мне другого продюсера. У него связи, большой опыт и своя компания. Если не соглашусь, альбом выпускать не будут».
Это был удар под дых. Столько лет вместе, а сейчас Мурат говорит, что у него появился шанс реализовать то, к чему мы так долго шли, но без меня! Было очень обидно, однако я согласился. «Союз» выпустил альбом, на котором не стояло моей фамилии. Насыров взлетел, а я продолжил заниматься гастролями других артистов. Параллельно возглавил концертный отдел продюсерского центра «МедиаСтар», на тот момент крупнейшего в России, с плеядой популярных исполнителей: «Восток», «Комбинация», Дима Билан, «Гости из будущего»...
Спустя год Александр Толмацкий — он тоже работал в компании — поинтересовался, что за история произошла с Насыровым, и попросил показать договор, в котором значилось: пятьдесят процентов от всех продаж певца принадлежат мне. Дело в том, что изначально я не стал предъявлять финансовые претензии, боялся навредить Мурату. Понимал: если встану в позу, «Союз» не выпустит альбом. Позже об этом пункте в договоре — при наличии большого количества новых успешных проектов — и не вспоминал. Толмацкий, который в мире шоу-бизнеса имел неоспоримый авторитет, позвонил в «Союз» и потребовал вернуть мою долю. Начался жуткий скандал, подозреваю, фирме легче было закрыть проект Насырова, нежели вернуть деньги. Мурат приехал и спросил: «Ну как же так, Арман?» Решение предложил Толмацкий: «Мы готовы снять претензии, но ты заключаешь контракт с «МедиаСтар». В итоге «Союз» продолжил выпускать его диски, а мы занимались концертной деятельностью. Для Насырова ничего не поменялось, кроме того что он вернулся ко мне.
— Разве уход Мурата вы не восприняли как предательство? Как после этого работать с человеком?
— Не считаю это предательством. Много раз ставил себя на его место и спрашивал, как бы поступил. Честно? Не знаю... Да, мне было больно и неприятно, но Насыров стал звездой. А я всегда знал, что его популярность — в том числе и моя заслуга. Основную работу мы ведь сделали вместе. Возвращение Мурата было скорее принципиальным моментом, большой роли оно не играло, у меня уже был огромный пул артистов, просто прибавился Насыров. Более того, когда я покинул «МедиаСтар», Мурат, как и многие артисты, перешел в мою компанию «Музыкальное единство». Мы работали вместе, пока я не занялся политикой.
— Ваш взлет пришелся на лихие девяностые. Наверняка как организатору гастролей приходилось сталкиваться с «издержками» того времени.
— Даже не представляете, сколько их было. Приезжаешь в город и не знаешь никого, кроме организатора концерта, которого слышал только по телефону. Кто прислал деньги, к тому и поехал. Помню, привез в Якутск группу «Восток». После концерта в гримерку заходят четыре здоровенных амбала:
— Собирайте своих девочек, отвезем их в баню.
