Для современных балерин рождение ребенка — не проблема. У многих есть дети. У моей одноклассницы, танцующей в Мариинском театре, их трое.
— Сколько уже вашим девочкам?
— Три годика. Многие находят, что Соня и Настя очень похожи — они одного роста, обе беленькие, хорошенькие, — но для меня дочки абсолютно разные. И внешне, и по характеру. Настя, по-моему, пошла в папу. Если дать ей задание — лепи, рисуй, — все делает тщательно, прямо как Андрей. А Соня не может долго заниматься чем-то одним и вообще сидеть на месте. Ткнет в пластилин пальцем и бежит дальше. Зато безумно любит читать. Дочки у нас уже читают по слогам.
— Занимаетесь домом? Или при вашем графике это проблематично?
— Что-то делаю, но по минимуму. Готовкой чаще занимается Андрей. У него есть кулинарная жилка и довольно часто возникает вдохновение и желание что-то соорудить. У меня оно появляется гораздо реже.
Мама, когда жили вместе, ограждала меня от быта, чтобы я могла сосредоточиться на профессии. Она всегда помогала и помогает. Отделившись от родителей, я жила по-холостяцки. Питалась в ресторанах или жарила себе яичницу. После репетиции или спектакля обычно нет сил приготовить что-то более изысканное.
Когда родились девочки, я, конечно, стала более избирательно относиться к гастролям. Не соглашаюсь на слишком длительные: максимум две недели и не чаще одного-двух раз в год. В поездках страшно скучаю по детям и все планирую заранее, чтобы родители могли к нам приехать, потому что Андрей тоже много работает. Сейчас подумываю о том, чтобы начать брать дочек с собой на гастроли. Они уже могут путешествовать.
— Балетные гены дают о себе знать?
— Сначала мне казалось, что у дочек их нет. Теперь что-то такое начинает проявляться. Но честно говоря, отдавать их в балет не хотела бы.
— В отличие от ваших родителей, видевших вас только у балетного станка?..
— Время было другое. И мы — другие. Для студентов Вагановского было пределом мечтаний поступить в Мариинский театр. Нынешние ребята в массе своей мыслят совершенно иначе: «В Мариинский не пойду, там мало платят. В Большой — тоже, там заставят стоять в кордебалете. Хорошо бы поехать в Цюрих! Говорят, там такая зарплата!» Сразу после выпуска многие молодые танцовщики едут на аудишен в европейские труппы и выбирают самое выгодное предложение. Мы не были такими расчетливыми. И в наше время никто даже не задумывался о загранице.
— Наверное, гораздо проще уехать в какой-то не самый крутой европейский театрик, чем добиваться успеха на родине, где слишком высока конкуренция. Балет — вообще жестокое искусство, и везет далеко не всем.
— Да, это так. И балетный век достаточно короток. Ждать некогда. Хотя, конечно, сейчас танцуют гораздо дольше, чем раньше. И у артистов возможностей продолжить карьеру даже после ухода из театра больше.
— Каким вы видите свое будущее лет через десять — пятнадцать?
— Вижу себя в творчестве. Считаю, что творческий человек и после окончания карьеры никогда не останется без дела. Жизнь обязательно преподнесет что-то новое, даст шанс проявить себя.
