Сколько покаянных писем Марта написала ему уже в совсем поздние годы, прося прощения и пытаясь объясниться, — он ни на одно не ответил.
Марта очень долго не подозревала, насколько неблагополучно обстоят ее дела. Расставшись с Мэттьюзом, она начала в буквальном смысле слова метаться по планете, нигде не находя пристанища. Обнаружив какое-нибудь красивое место, например, в Египте или в Кении, она мечтала, что именно здесь, среди экзотической природы, будет в мире сама с собой и сможет писать. Марта тут же находила агента и покупала недорогой домик в приглянувшемся местечке — только для того, чтобы обнаружить, что здесь ей так же тошно и одиноко, как и везде.
Таким образом, она обустроила 19 домов, обставляя их все совершенно одинаково, как когда-то выглядел родительский дом: тяжелая старомодная мебель из красного дерева, темные портьеры, цветы на окнах... В каждом из них она проводила не больше двух недель, а потом запирала, и дом мог пылиться и разрушаться год или два, поджидая хозяйку. Время от времени находились случайные любовники — как правило, Марта цепляла их в ближайшем баре, где сразу же становилась завсегдатаем, развлекая местных военными историями.
Однажды в Кении в своих владениях в Рифт-Валли Марта, как обычно, устроилась с пишущей машинкой прямо на песке на пляже, подставив свое худое и все еще красивое тело лучам африканского солнца. В какой-то момент она подняла глаза от текста, увидела вдали джунгли, а перед собой — океан и вдруг осознала, что она совершенно одна — на планете, в мире, в космосе…
Огромный и гулкий, как взрывная волна, страх охватил Марту, такого панического страха она, прославившаяся своей легендарной смелостью, не испытывала еще никогда. Крик Марты разорвал тишину первобытного рая и напугал прибрежных чаек. Кинувшись в дом и не осознавая, что делает, Марта схватила заряженный револьвер, который держала на случай самообороны. Это был страшный миг, когда она поняла Хэма, выстрелившего себе в рот из ружья в 1961 году. Выстрел. Второй. Третий. В припадке психопатического транса Марта Геллхорн палила в воздух, к счастью не направив дула на себя.
Что дало ей трехмесячное лечение в лондонской клинике?
Да толком ничего.
— У вас очень тяжелый «синдром войны»! — вот и все, что могли сказать врачи, как будто она и без них этого не знала. Но спасибо и на том, что прописали какие-то таблетки, снимавшие внезапно налетающие приступы паники, агрессии и головокружения, особенно если эти таблетки запивать доброй порцией виски! Просто удивительно, что в нее, уже почти 60-летнюю полуалкоголичку, в конце 70-х годов влюбился аристократ и миллиардер Лоренс Рокфеллер. Он был внуком того самого легендарного Джона Рокфеллера. Клялся, что был уверен — Марте не больше 45. Наверное, потому что она по-прежнему весила 52 килограмма, как в молодости, а может, и потому что пользовалась всю жизнь маминым рецептом — мазала лицо яичным желтком. Преданность Рокфеллера скрасила ее последние годы…
Их роман длился уже больше 20 лет.
Лоренс был образцом старомодной элегантности, на свидание не являлся без подарка: почти все драгоценности, которые совершенно невостребованными лежали у Марты в шкатулке, подарил ей Рокфеллер. У него были жена Мэри, четверо детей, внуки, потом пошли и правнуки, но это как раз тот случай, когда Геллхорн устраивала стабильность их связи. Каждый первый понедельник сезона — в марте, июне, сентябре и декабре — Рокфеллер снимал для них на целых три дня роскошные апартаменты нью-йоркского отеля над Центральным парком, откуда открывался захватывающий дух вид на Манхэттен. Это и был их «семейный дом». Ни общее хозяйство, ни дети, ни быт — ничто не омрачало их отношений, и несколько лет назад они даже отметили «нелегальную» серебряную свадьбу.
…Вернувшись после своей «позорной» эскапады — вылазки в Панаму, Марта наконец удостоила сходящего с ума от волнения Рокфеллера телефонным звонком, а потом и визитом в их отель.