Но тащиться пришлось. Любовь! Они попали в ураган на маленьком самолетике, летевшем над горами. Ураган был такой силы, что в кабине пилота оторвало люк и ледяной воздух ворвался в салон. Завершилось все экстремальной посадкой в пустыне. Пассажиры вокруг кричали, бились в истерике, многих выворачивало наизнанку. Папа влил в себя бутылку виски и сидел, вцепившись в кресло, а Марта сначала гладила его по руке, а потом ей вздумалось с ним целоваться: ее любовь к Хэму всегда росла прямо пропорционально опасности. Тем более что шестое чувство человека, часто оказывавшегося в экстремальных ситуациях, подсказывало ей — они приземлятся благополучно.
Честно говоря, Марта так всю жизнь и летала бы с Хэмом в прыгающем на бешеных порывах ветра самолете, пробиралась бы с ним по засушливой китайской пустыне, полной ядовитых насекомых, тряслась бы рядышком на муле, пряталась от пуль — все это было куда лучше, чем нежиться в комфортной постели на их роскошной кубинской вилле Finca Vigia, которую Хэм специально купил, чтобы свить там любовное гнездышко с новой женой.
Кто бы мог подумать, что растолстевший от неумеренного употребления пива и сэндвичей с курицей Папа обожает праздность: рыбалка, охота, прогулки на его ненаглядной яхте Pilar. Кроме этого он, конечно, по утрам писал свой самый знаменитый роман «По ком звонит колокол», посвятив его Марте Геллхорн.
… — Миссис Геллхорн, подпишите мне, пожалуйста, эту книжку! — раздался над ухом Марты умоляющий голос. Она подняла голову и опомнилась: господи, как же она наклюкалась, стыдно в ее солидные годы!
Да где это она находится? Постепенно возвращалась память: черт возьми, это же крошечный бар панамского аэропорта, рядом — плюгавый мальчишка майор, ее насильно высылают домой, впервые в жизни не пустили на фронт! И еще у этого недоумка хватает ума просить ее подписать книжку Хэма! Впрочем, жалко ей, что ли? А вдруг завтра парня убьют? На войне это запросто. Так пусть хоть вспомнит, что сама жена Хемингуэя черкнула ему автограф. Марта рванула к себе зачитанную до дыр книгу и размашисто, неряшливо написала: «Марта Хемингуэй: 1940—1944». Собственно, это годы ее жизни под этим именем.
— Разве Хемингуэй умер в 1944-м? — наивно спросил майор.
— Дурак, какой же ты все-таки дурак! — проворчала Геллхорн, тряхнув густыми седыми волосами. — Мы развелись в 1944-м, потому что я его бросила.
На лице парня отразилась мучительная работа мысли: он не мог взять в толк, как же можно бросить бога? Этого многие не понимали. Из четырех жен Папы Марта была единственной, ушедшей от него по собственной воле. Но в Европе бушевала мировая война с фашизмом, как же она могла продолжать миловаться с мужем под беспечным кубинским солнцем? А Папа не желал ее никуда отпускать!
…— Он мне тогда сказал: ты или женщина в моей постели, или военный корреспондент! — рассказывала майору Марта, потребовав еще виски. Тот завороженно слушал.
…Хэм пришел в такое бешенство от ее решения ехать на фронт, что расстрелял из охотничьей винтовки все цветы в их саду, которые она посадила.
