Как вдруг… точно вкопанный, он остановился у витрины художественной галереи Superfine, не в силах отвести взгляд от странной картины. Это был безумный фотоколлаж некой Джо Андрес под названием «Дух с моего чердака». В роли духа выступал туповатого вида пластмассовый пупс, восседавший в старинном кресле посреди ветоши, пыли и картонных коробок. К его руке скотчем был приклеен «скипетр» —вилка с дохлой мышью.
Стив и по сей день не может внятно объяснить себе, что именно его так потрясло в той картине и что конкретно продолжает глубоко волновать во всех этих шизофренических коллажах любимой жены.
Но тогда, точно под гипнозом, он проследовал в галерею и познакомился с остальными героями неизвестной художницы Джо Андрес (конкретно над пупсами, как он отметил, она поизмывалась основательно). Были там и «Духи бабушкиного подвала» — такие приторные неваляшки с прикрепленными на жвачку вампирскими зубками, и «Демоны моей крыши» — отряд голых грудничков с угрожающе воздетыми к мрачному небу ручонками, и пластмассовый новорожденный в костюме полицейского под названием «Призрак офицера Кроттера».
Стив был заворожен увиденным. Он и не замечал, что, переходя от экспоната к экспонату, давно передвигается по замкнутому кругу.
— Не надоело? — услышал он за спиной веселый голосок. Обернувшись, Стив заметил, что в галерее кроме него находится еще худенькая миловидная девушка с растрепанной рыжей челкой.
— Надоело? Да я просто потрясен! — ответил он.
— Спасибо, это ведь все сделала я! — отозвалась молодая художница. — И вы первый после моего брата, кто это прочувствовал. Ну и дядька-галерейщик.
А потом Джо рассказала Стиву, что с детства побаивалась жутковатых пупсов, которыми была наводнена ее детская. Тут Стив неожиданно вспомнил: когда он был маленьким, воплощением всех его несчастий были точно такие же пластмассовые малыши — потертые, с выпавшими глазами и вдавленными животами, перешедшими к нему от мамы Дороти и ее сестер (у бабушки Стива по материнской линии было пятеро дочерей).
Ненавидел их Стив по-черному, потому как старший брат Майкл присвоил всю коллекцию мальчиковых игрушек, оставив младшему, которого упорно считал родственником низшего сорта, «кукольный мусор». Ночами он не мог заснуть, пока не отвернет всех до одного пупсов лицом к стенке, чтобы не видеть этих бесстрастно уставившихся на него глаз-стекляшек. И вот теперь, спустя столько лет, он неожиданно встречает девушку, которая так же натерпелась от них. Бывают же такие совпадения…
Стив и по сей день не перестает удивляться, сколько мистических нитей связывают его с женой. Он по-прежнему влюблен в ее озорные глаза и челку, которую время перекрашивает во все более тусклые оттенки. И в ее гадких пупсов — да-да, они все еще волнуют ее как художника.
На картинах теперь уже знаменитой в богемных кругах Джо Андрес (Кевин Спейси, Квентин Тарантино и Дэвид Линч — ее самые ярые поклонники) пупсы уже вышли за пределы потаенных домашних чердаков и подвалов — они парят над городом, заводскими трубами и электровышками в образах «Духов Бруклина» или «Ночных фантомов Гринич-виллидж».
Поневоле уверуешь в чудеса, когда вот так в один прекрасный день судьба пошлет человека, с которым у тебя так много общего. Ведь Стив, как и Джо, с младых лет считал себя неудачником, рожденным в пятницу 13-го. (Кстати, те пробы, закончившиеся неудачей, настолько разочаровали Тарантино, что он решил отказаться от римейка.) А Джо появилась на свет 29 февраля, и когда выпадали годы без этой даты, девчонке казалось, что ее попросту не существует…
и что она на самом деле призрак.
С того памятного летнего дня, когда в нью-йоркской галерее он встретил и полюбил молодую художницу Джо Андрес, в биографии которой обнаружил немало совпадений со своей, ничего не изменилось. Они по-прежнему вместе, по-прежнему влюблены друг в друга, у них растет сын Лусиан. Жена, кстати, помогла Бушеми окончательно похоронить комплекс некрасивого человека. Она уверена — привлекательнее Стива не найти: «Ты необычный и притягательный. Инопланетянин! Твое лицо непростое, уникальное. Оно выделяется из толпы. На тебя хочется смотреть и смотреть», — из этих слов Джо сделала эпиграф к одной из своих выставок, посвященной мужу, ее вдохновителю. На масляных полотнах Джо Стив предстал перед публикой в образе ее главного и любимого натурщика.
