Но когда мы взяли очередного котенка, история повторилась: Стрелка тоже заревновала и перестала есть.
Мы поняли, как много внимания надо уделять каждому животному, чтобы оно не заподозрило, будто кого-то любят больше. С тех пор каждого нового котика мы сначала берем домой, приручаем, а главное — стараемся, чтобы он понял: его не предадут и не бросят.
...А история с котом Кутей имела продолжение. Через пятнадцать лет я встретил его на гастролях… в Израиле. Мы приехали на концерт в небольшой городок у Мертвого моря, и вдруг чувствую: за мной кто-то внимательно наблюдает. Гляжу — под скамеечкой сидит рыжий кот и так на меня уставился — буквально пронзает взглядом.
Я по инерции дал ему свой позывной — есть у меня такой, он тут же откликнулся, подошел. Ну откуда простой дворовый кот мог знать мой позывной? Это же Кутька! Видимо, кто-то увез его в Израиль, потом, может, хозяин умер или еще что-то случилось, и Кутька пристал к ватаге дворовых котов, промышляющих мышами, которых там изобилие. Едва я назвал его по имени, он замурлыкал и полез ко мне целоваться. «Давай, — говорю, — Кутя, возьму тебя с собой». Но он… отказался. Так строго и выразительно посмотрел на меня, будто хотел сказать: «Я тебя люблю, но все, поздно. Время ушло...» К сожалению, он был прав: ведь мне тогда уже сорок исполнилось, а ему — семнадцать, для кошек возраст весьма преклонный... Конечно, Кути уже давно нет на этом свете, но я никогда не забуду своего первого хвостатого партнера.
— А что это за «позывные», которые понимают ваши питомцы?
— Просто особые звуки, которые стали отличительной частью именно нашего языка, у других они могут быть другими. Ученые утверждают, что кошка понимает около сорока человеческих слов. Может, и больше... У них отличная память, удивительное ощущение пространства и человека. Моя Стрелка, например, точно определяла энергетику нового знакомого: добрая она или злая, а кота Чарлика я всегда отправлял с детьми в лес, чтобы не заблудились, — как волшебный клубок, он всегда приводил к дому...
— А по какому принципу вы набираете кошачью труппу?
— Попадают они к нам разными путями. Кого-то, как первых своих питомцев, спасаем от беды, кого-то отбираем из собственного пополнения.
Кто-то сам приходит, как, например, было с кошкой Сосиской. Она среди других бездомных котят-подростков жила на Центральном рынке рядом с цирком. И однажды, стянув целую связку сосисок, устроила там такую кутерьму, что весь рынок переполошила. Я, восхищенный ее изобретательностью, стал кошечку подкармливать, и как-то шалунья сама пришла ко мне в цирк. Ну что оставалось делать! Я уверен: практически из каждой кошки можно сделать артистку — важно только, чтобы она не боялась людей, яркого света, громкой музыки. Знаете, однажды в Англии, когда карантинная служба не пропустила наших четвероногих артистов, я набрал местных дворовых котов и прекрасно с ними выступал!
Конечно, это было непросто. Когда мы их наловили и принесли в теплое помещение, животные испуганно жались к стенам, прятались за батареями.
Стоило к ним приблизиться, они выгибали спины и страшно шипели. Просто не кошки, а какие-то тигры в миниатюре... Три дня я безрезультатно пытался найти общий язык с этими дикими зверюгами — они просто не подпускали меня к себе. Приходилось для защиты надевать сапоги, двойные кожаные перчатки и телогрейку. Особенно агрессивным оказался один кот: он несколько раз вероломно пытался напасть на меня сзади, издавая при этом истошный визг. Я решил, что, наверное, это вожак кошачьей стаи, гроза местных помоек.
— И всех удалось перевоспитать?
— Не всех. С котом-агрессором ничего не вышло. Его не соблазнили ни чистая комната, ни сытная еда. Своими безумными воплями он заводил остальных кошек, и те тут же начинали шипеть и огрызаться.
А поскольку времени у меня было в обрез, пришлось хулигана отпустить на свободу. Но и с остальными пришлось потрудиться. От резкой перемены условий жизни непривычные к теплу и хорошей пище дворовые кошки вдруг все заболели. Но именно болезнь и растопила лед недоверия. Несмотря на уколы и капельницы, животные почувствовали доброе отношение к себе. Когда кошки пошли на поправку, мы начали готовиться к премьере. Знал бы я, каким сюрпризом обернется наше первое представление перед англичанами!
До этого кошки репетировали под магнитофон, и на первом выступлении я попросил дирижера играть как можно тише — чтобы артисты привыкли. Оркестр заиграл увертюру, дирижер увлекся, совершенно забыв о моей просьбе, и, когда мы с кошками выехали на сцену на велосипеде, музыканты грянули что есть мочи.
