Честно говоря, не помню, чтобы папа репетировал с мамой. А вот роли он частенько учил при мне. Бывало, не обращая на меня внимания, проговаривает монологи или диалоги своего героя. Ему не так легко давалось запомнить слова, поэтому он и подходил к этому делу очень ответственно.
— Папа был в курсе всех ваших школьных дел или вы были целиком на мамином попечении?
— Ко мне так трепетно относились родители, что даже не отправили в детский сад. Мама ради меня сделала перерыв в карьере на семь лет. Они с папой так решили на семейном совете. Меня, кстати, мама и в школу готовила. Она нашла ко мне подход.
Когда мне было шесть, она занималась со мной, учила читать-писать, поэтому я пошел в первый класс уже достаточно подготовленным.
Мама работала завучем в школе, в которой я учился, и преподавала там английский язык. Конечно, я был под ее неусыпным контролем. Если Вася набедокурил, она легко могла об этом узнать.
В четвертом классе должны были начаться уроки английского языка. Мама сказала: «Вась, мне придется тебя учить, потому что я хороший учитель». Я замялся. У нас прошло несколько раундов переговоров, но я все-таки убедил маму, что не надо ей меня учить: «Мам, ну ты представь только. Я сижу в классе, а туда ты приходишь... Мне будет морально тяжеловато и некомфортно».
Мама ко мне прислушалась. Я был распределен в группу к другой учительнице английского, а она взяла ребят из параллельного класса.
Папа был освобожден от обязанности ходить на родительские собрания. Школой занималась мама, ей это было совсем несложно. Конечно, все знали, что я сын Куравлева, но не могу сказать, что для меня это был какой-то сильный психологический груз.
Однако в школе я все равно находился между двух огней, скажем так, и знал, что лажать нехорошо. Иногда папа в шутку говорил: «Смотри, не опозорь мою фамилию!» Это было не то чтобы строгое назидание, он всегда произносил эту фразу с юмором. Ну и мама тоже не хотела краснеть за сына перед педагогическим коллективом.
Мама больших секретов из моих проступков не делала: что-то рассказывала папе, что-то нет. Каких-то серьезных наказаний со стороны папы не помню, может быть, только молчаливый укор.
Помню, как папа помогал с уроками рисования. Как ни странно, у меня была строгая учительница по этому предмету. Мне не очень давалось изобразительное искусство, а папа рисовал хорошо. В общем, выручал. Хотя учительница скоро поняла, почему в классе я рисую гораздо хуже, чем дома, и итоговых пятерок не ставила. Еще я часто просил папу и просто так, ради удовольствия, нарисовать мне каких-нибудь футболистов, хоккеистов, и скоро собралась приличная коллекция фигурок всяких спортсменов.
