Лев Абрамович работает на сто десять процентов, требуя такого же погружения в материал от актеров, и в какой-то момент я перестала справляться с эмоциями, глубоко проникла в атмосферу романа и в процесс некоего препарирования человеческих страданий. Это было безумно интересно, но и ужасно страшно. Период постановки спектакля был очень долгим. Я вдруг начала болеть, перестала чувствовать себя счастливой, в жизни произошла цепь негативных событий. И поняла — нужно спасаться. Это не очень хорошее слово, ведь я люблю театр, Льва Абрамовича, и он многому меня научил. Но... я подала заявление об уходе, поговорила с Додиным. Плакала, понимая, что теряю потрясающие роли, но поступить по-другому не могла. Я не хотела погружаться в депрессию. После моего ухода спектакль ставили еще полтора года.
Я хорошо слышу свою судьбу и четко знаю, как поступить, даже если мои поступки кажутся окружающим безумием. Когда-то у родителей был шок: я сообщила, что ухожу из Школы-студии МХАТ. Ведь кажется, только умалишенный человек может такое сделать! Но я твердила: «Я должна... и точка». Внутренний голос подсказал мне совершить и этот дерзкий поступок — уйти из Театра Европы, и я вновь послушалась, хотя это один из самых престижных театров страны.
Сейчас я безумно скучаю по сцене. Но «просто в театр» не хочу. У меня есть внутренняя установка: найти капитана, за которым я пойду. Для меня очень важно, кто художественный руководитель. Когда это был Лев Абрамович, я понимала: о-го-го какой уровень! За ним можно и в огонь, и в воду — он отдается делу целиком. Не делает спектакли странно, он ставит, как написал автор, но с подробнейшим разбором и миллионом внутренних подтекстов. Я это ценю, люблю классический театр. Получается, наш мир бежит вперед, а я за ним немного не успеваю.
Правда в последнее время тихонько впускаю в себя новое. В Петербурге есть маленький «Плохой театр». Там нет зарплаты у актеров, на их спектакли не продаются билеты, но при этом в театре идут потрясающие постановки. В одной из них — «Магде» режиссера Дмитрия Крестьянкина — я сейчас участвую. Это рассказ о последних днях жизни Гитлера и его окружения в бункере. Зрители его любят, ведь там нет того, что может оскорбить нашу память о Великой Отечественной войне. Для меня эта тема святая. Спектакль разительно отличается от того, к чему я привыкла. Играем его на маленьком пятачке в углу сцены, пространство сжато, это бесконечная серия диалогов с важной и серьезной однозначной моралью.
