Сын Виктора Цоя, насколько я знаю, фильм не смотрел. В какой-то степени я его понимаю. Я бы тоже заволновалась, если бы о моей бабушке собрались снять кино и сказали: все имена вымышлены, события тоже. Все равно было бы понятно, о ком идет речь, и зрители часто принимают вымысел за чистую монету. Но в картине Алексея Учителя не перемывается грязное белье, нет гнусных намеков, порочащих честь Виктора Цоя. Я согласилась сниматься, потому что это кино не про сложную личную жизнь кумира, а про великого человека, который после смерти оставил след в истории.
Он до сих пор близок огромному числу людей, его музыку обожает поколение молодых. Мой пятилетний сын слушал песни Цоя в машине. Дома играл в лего, вдруг слышу, поет: «Перемен, мы ждем перемен!» Конечно же, он всего не понимает, но песня его цепляет.
Фильм получился светлым, про любовь. Любовь не конкретного Цоя или водителя, из-за которого случилось смертельное ДТП, к конкретным людям, а про любовь, что живет после смерти.
Снимали долго — в Питере, Кулдиге, Калининграде, окрестностях Пскова. Постоянные переезды выматывали. Случалось, невозможно было собрать нас всех в кадре, тогда на общих планах артистов заменяли дублеры. Но если мы присутствовали на площадке, всегда сидели в автобусе, даже когда снимался крупный план одного из героев, а остальные были за кадром. У нас сложилась прекрасная компания путешествующих единомышленников, мы практически жили в том автобусе.
Замечательный оператор Юрий Викторович Клименко, немолодой человек, героически преодолевал все трудности. В автобус встроили специальную конструкцию, чтобы оператор не падал вместе с камерой, когда ехали по неровной дороге. Как же они оба — режиссер и оператор — горели, чтобы все сделать хорошо и круто! Это вызывало большое уважение, восхищение и желание соответствовать.
Юного сына Цоя играла шестилетняя Маша Пересильд. Маруська — прекрасный интересный взрослый человек, ее нельзя назвать ребенком, она полноценный партнер, переживала с нами все сложности процесса, все многочасовые смены без перерыва, отдыха, поблажек, не давала воспринимать себя как малыша, работала профессионально. Каждый день играли в игру: кто у нее на первом месте? И приходилось воевать за ее любовь, я ее обожаю, она прекрасная талантливая девчонка.
— Чем нагружаете Гришу?
— Пока ничем. В сад он ходит редко, нерегулярно, учимся дома считать, практически научились читать, потихоньку осваиваем английский. Гриша обожает танцы, музыку. Собирались отвести его в кружки, на спорт, но повременим до окончания пандемии. Няни у нас по-прежнему нет, наши палочки-выручалочки — дедушки и бабушки, Гриша их обожает.
У нас сейчас много работы, после карантина запустилось сразу несколько проектов, Антон помимо съемок играет спектакли не только в «Сатириконе», но и в Театре Наций, в «Практике». Я же стараюсь сниматься в проектах, после которых мои близкие могли бы сказать: «Мы тобой гордимся!»
