Когда объявила о своем «интересном положении», мне быстро нашли замену. Помню, что артистка начала репетировать в параллели со мной, они с моим партнером на ходу меняли некоторые мизансцены — это так взбесило! Чуть не взорвалась: «Ну дайте уж уйти!» — но, как всегда, промолчала. До сих пор вспоминаю «Оркестр». И особенно сцену с лимоном и селедкой — самую любимую. Иногда снится, будто я забыла купить лимон и селедку, а ведь это основной реквизит — просыпаюсь в холодном поту!
В январе 2005-го переехала к Вадиму. Первое время жили в той же съемной комнате, а ближе к родам сняли «однушку» на «Бабушкинской». Знакомые Демчога посоветовали ему почитать о естественных родах — когда ребенок появляется на свет не в больнице, а дома. Это целая система, философия. Мы вместе ее изучили, и нам понравилось. Вадим нашел специальные курсы, занятия вели профессиональные врачи-акушеры, которые принимают роды в домашних условиях, защитили на этой теме кандидатские и докторские. В подробностях рассказывали обо всех нюансах процесса: что чувствует мама, как реагирует ребенок... Учили правильно дышать. Одно из условий: обходимся безо всяких обезболивающих и стимуляторов — крайне вредных.
Каждый вечер я принимала ванну, а Вадим кормил меня с ложечки порезанным на мелкие кусочки грейпфрутом. Целый ритуал!
Накануне рождения сына мы купили надувной бассейн. Когда пришло время тужиться, муж набрал туда воды шлангом, я залезла в бассейн, Вадим сел сзади меня, я — как на троне, и мы тужились вместе. Поэтому он и сейчас говорит: «Мы рожали». Именно «мы». Он был рядом, это придавало смелости.
Весь процесс занял примерно шестнадцать часов. Удивительные ощущения. Не сказала бы, что терпела адскую боль. Я даже не кричала, не плакала. Дышала как учили, по всем правилам. Когда наш сын появился на свет, Вадим заплакал.
Расписались мы позже — просто пошли и поставили штампы в ЗАГСе.
Сына назвали Вильямом, Вадим большой поклонник Шекспира. А я была не против, это очень красивое имя. Вилька рос спокойным, особых проблем не доставлял: проснется, поест, поиграет, опять спит. Подрос — мог подолгу сам себя занимать.
Но я почему-то все время за него переживала. Как-то он, маленький, играл в свои игрушки, а я провалилась в сон. Вадима дома не было. Вскочила в панике, вдруг показалось, что проспала целую вечность и что-то случилось. Хорошо помню ощущение страха, буквально парализовавшего меня. Но Вилька сидел возле горшка с цветком и спокойно ковырял землю. Посмотрела на часы — оказалось, продремала всего-то минут пять. Я вечно все усложняла. Есть такой термин «тревожная мама» — боишься выпустить ребенка из зоны своего внимания. Как наседка была.
