И той ночью я усилием воли заставил себя остаться: когда он научится отвечать за свои поступки? И опять я совершил грех и ошибку: надо было ехать. Всегда надо ехать. Пусть количество обманов и обид зашкаливает. Надо было ехать, хоть он меня обманывал и в этот раз. Наркоту не подбрасывали. Саша покупал ее для своей любимой. Никто мне не сказал, что в жизнь сына вернулись наркотики. Но теперь он поставил цель избавить свою женщину от пагубного пристрастия и, конечно, жил в состоянии постоянного нервного срыва. И берег свою тайну. Но Наталья Сергеевна ее знала! Она, конечно, приехала спасать Сашу от неминуемых неприятностей. Спасла. На следующий день сын опять позвонил. Пьяный. Было слышно, что рядом идет какая-то гульба.
— Теперь я знаю, какой ты...
— Саша, если я и совершил в этот раз ошибку, то виноват ты. Ты всегда врешь. Как я могу тебе верить?
Он бросил трубку.
Незадолго до памятного ночного звонка Наталья Сергеевна сообщила:
— Саша хочет поехать с К. на Гоа. Сейчас многие сдают свои квартиры, там на это живут и еще остается. Пусть едет, я хоть от него отдохну.
И тут я взорвался:
— Этого нельзя делать! Ты что, хочешь смерти своему ребенку? Ты не понимаешь, что он должен работать?
— Кем он может устроиться — дворником?
Мы не поругались. Мы преступно прервали необходимый сыну диалог.
Как-то Саша спросил:
— Если устроюсь дворником, тебе будет стыдно за меня?
Ответил:
— Не будет.
Мой друг артист Стасик Марьин подрабатывает дворником. Стыдно все время просить деньги у родителей.
С Натальей Сергеевной мы вновь увиделись в ноябре, на юбилее МХТ. Поприветствовали друг друга: мы с Людой из зала, она со сцены.
— Как Саша? — спросил при встрече в фойе. Я привык к исчезновениям сына.
— Так я же его на Гоа отправила, — почему-то с удивлением сказала она. — С таким трудом срочный загранпаспорт выправила!
Он его два раза терял. Паспорт, виза, билет... Пятьдесят тысяч истратила.
У меня чуть-чуть не вырвалось: «Половина с меня». Слава богу, оборвал себя: «Ты же был против этой поездки, что ж ты делаешь?!..»
Саша полетел в Индию, не зная английского языка, без образования и профессии. Отцу об этом не сообщили. А зачем?..
Я смог вылететь в Индию спустя два месяца после его гибели. По прилете утром отправился в российское посольство, на территории которого умер мой сын. Оно обнесено красно-коричневой стеной. С парадного входа — с клумбами — посылают в тыл, где находится консульский отдел. Приняли настороженно: ни с одним сотрудником я не смог поговорить с глазу на глаз.
Меня завели в крошечное помещение охраны, где Саша умер. Стол, тумбочка с пластмассовыми покрытиями светлого цвета. Чисто и пусто. Спать можно на полу — согнувшись, или на столе — скрючившись. Меня отвезли в полицию, показали уголовное дело. Организовали встречу с теми, кто отправлял тело в Москву.
Что я узнал? Саша появился в посольстве перед Новым годом. Прилетел с Гоа, потому что потерял паспорт. На восстановление понадобилось несколько дней. Пока суд да дело, ему выдали документ, по которому можно купить билет на самолет. Сын исчез, а спустя несколько дней сообщил, что потерял и его. Стали готовить новый. Чем занимался в эти дни? Неизвестно. Только за последний месяц получил от мамы две тысячи долларов — сумасшедшую для Индии сумму.
Но жаловался на безденежье. Индийские охранники разрешили пару раз переночевать в пустующей комнатке охраны. Дали ему матрац. Оставлять посторонних в служебном помещении запрещено, но Саша быстро сходился с людьми, был открыт и легок на улыбку. Остальные ночи он, по всей вероятности, провел в самом дешевом районе Дели. Там, где находят друзей на час. Я там тоже побывал.
Однажды Саша заезжал в посольство с целым лотком разных алкогольных напитков, раздавал бутылки охранникам. Говорят, всегда был в приподнятом настроении. За пять дней до смерти на его счету был ноль. Куда делись деньги, неизвестно.
Когда Саша появился в консульстве вечером двенадцатого января, охранники ничего особенного не заметили, пустили переночевать. А утром нашли его тело.
Сын был одет в свитер с широкими темными полосами. Я опять вспомнил о рыбках, выбрасывавшихся из аквариума. При Саше не было ни денег, ни карточки, ни телефона. Он стоял на коленях, уткнувшись головой в пол. В позе боли или какого-то эмоционального порыва. В полиции сказали: «Саша отравился». Но чем? Результатов экспертизы нет по сей день, хотя с его ухода прошло полтора года. Для работников посольства он всего лишь один из молодых россиян, как говорят, сотнями пропадающих на Гоа, в индийских деревнях и бедных кварталах Дели.
Седьмого января, в Рождество, Саша позвонил мне из Дели. Трезвый. Бодрый. Ясный. Говорил о том, что многое понял, что любит меня. Сказал — та девушка его предала, он даже предположить не мог, что в жизни бывает такое. Я посчитал, что международный звонок для него слишком дорог, и, узнав, что все в порядке и он вот-вот вернется в Москву, подытожил: «Сашуля, я все понял.
