В этом спектакле Ирина Петровна пела, а точнее речитативом под музыку читала песню Аллы Пугачевой «Не отрекаются любя», и неизменно срывала аплодисменты зала.
Она была счастлива играть в «Мушкетерах», хотя не всем из приглашенных ею гостей этот спектакль «заходил». Некоторые уходили после первого акта, так и не дождавшись ее выхода во втором.
— Кстати, я знаю, что раньше у Ирины Петровны было множество примет перед выходом на сцену. Например, одно время в гримерке всегда ее ждала любимая такса... Ты не застала ее питомцев?
— Таксу — нет, а маминых — да. Я даже возила в ветеринарку этих животных. Это были слепые, уже неходячие собачки, которые сами уже были не рады, что жили на белом свете, им было по 20 лет. Но все, что было связано с мамой, было свято. Никакие варианты прекращения их страданий не рассматривались. Я возила их на какие-то рентгены, а Ирина Петровна стояла рядом.
Иногда я ее сопровождала на могилу к маме, Екатерине Антоновне, на Ваганьковском кладбище.
— Почему она сама там не оказалась, на Ваганьковском, рядом с родными?
— Кстати, она занималась этим вопросом при жизни, волновалась, куда ее положат. Уточняла в свое время даже у Табакова, но Олег Павлович рассказал ей историю про Невинного. Вячеслав Невинный хотел быть похоронен на Новодевичьем кладбище, и когда он умер, его жена, Нина Гуляева, пришла с этим вопросом к Табакову — на Новодевичьем ей отказали. Табакову даже пришлось прийти на прием к Лужкову, но тот ему объяснил: у нас есть артисты категории «А» и артисты категории «Б». Вот Невинный — артист категории «Б», ему не положено Новодевичье, ему положено Троекуровское. Табаков говорит: «А я артист какой категории?» — «Вы — категория «А». — «Ну тогда можно мое место на Новодевичьем отдать Невинному, а я вообще в Саратов поеду?» Но Лужков был непреклонен. Поэтому Табаков Мирошниченко на ее вопрос прямо и четко сказал: «Ира, на Троекуровском, без вариантов».
— А вот зачем на Новодевичьем, если у нее все на Ваганьково?
— На Ваганьково невозможно. Когда мы ходили на могилу ее мамы, там к ней не подступиться было. Очень тесно, и, чтобы к ней подойти, надо буквально пройти по трем-четырем чужим могилам. А к могиле всеми любимой артистки все-таки должен быть свободный доступ, там всегда будут цветы, это понятно. Ирина Петровна расстраивалсь: «Наташа, на это Троекуровское ведь никто ко мне ходить не будет, оно далеко, никто за мной ухаживать не будет».
— Как в воду глядела.
— Я говорю: «Ирина Петровна, вообще, я там живу недалеко. Я к вам буду ходить, не волнуйтесь!» А сама думаю: «Господи, что же это такое я ей говорю? Она же прямо тут сейчас у меня рухнет!» Но это задолго до смерти было.
— А когда ты видела ее последний раз?
— Последний раз она мне звонила со мной попрощаться... Это было летом, где-то за месяц-полтора до ее ухода.
