Фирменная трехдневная щетина на немного хмуром лице и отсутствие привычной для звезд такого масштаба улыбки. Да и назвать его звездой почему-то язык не поворачивается. Хотя 76-летний актер — живая легенда не только французского, но и мирового кинематографа.
Немногословный и сдержанный, он производит впечатление мудрого, очень порядочного и грустного человека. Признается, что ему свойственна меланхолия. «Это во мне андалузское, мой отец оттуда родом. Он мне передал это свойство — осознание неминуемой смерти. Ничего печального на самом деле. Наоборот, помогает... Когда чувствуешь себя уж слишком несчастным, пьешь, ешь, слушаешь музыку. Грусть напоминает, что ты жив и должен продолжать жить...»
«Я не был счастлив тогда...»
Настоящее имя Рено — Хуан Морено-и-Эррера Хименес. Он родился 30 июля 1948 года в Касабланке, в Марокко, бывшем тогда под французским протекторатом. Родители происходили из испанской Андалузии (автономное сообщество из восьми провинций со столицей в Севилье), они перебрались в Марокко в поисках работы и из-за фашистского режима Франко. Отец работал в типографии линотипистом, мать была портнихой. Жан говорил на испанском, родном языке родителей, выучил французский и арабский в Марокко, а также итальянский язык благодаря любви к итальянскому кинематографу. Несмотря на бедность, он вспоминает это время как одно из самых счастливых.
С ранних лет он начал увлекаться театром, обладал отличным чувством юмора, был способен рассмешить кого угодно. Уже тогда мальчик начал посещать актерские курсы и мечтал о сцене, хотя родители не очень одобряли его выбор. В 11 лет у него обнаружили астму. Врачи прописали свежий горный воздух, которого, разумеется, в Северной Африке было не найти. И родители, отнюдь не будучи богачами, сумели отправить сына в швейцарский пансион. Но в школу он ходить не мог, на это денег не оставалось, и мальчишка проводил все время перед старым черно-белым телевизором, все сильнее подпадая под чары кинематографа. Через год болезнь осталась в прошлом, и он вернулся в Марокко.
В 1960 году Жан с родителями переехал во Францию. Отец хотел, чтобы у сына была настоящая работа, и заставил его учиться на чертежника, пойти в индустриальную школу, где парень взял курсы черчения, тригонометрии и рисования. Диплом он получил благодаря своей любви к матери, которая им очень гордилась. Оказалось, что это был прощальный подарок от любимого сына — мать вскоре умерла от неизлечимой формы рака. Они пытались ее спасти, отправив в Швейцарию, но и тамошние врачи ничего уже сделать не смогли. Для Жана смерть матери стала первым жизненным ударом, заронившим в его душу горечь и боль утраты...
17-летний Жан вынужден был вместо театральной школы пойти служить во французскую армию — таковы были условия для получения французского гражданства. «Пришлось сначала побыть солдатом. Французы отправили меня на службу в Германию. Это было глупо и очень тяжело. У таких, как я, не было никаких отношений с офицерами, мы были словно овцы, бараны бессловесные в окружении злых драконов. К счастью, мне удалось заслужить доверие офицера, отвечавшего за развлекательную часть. С тех пор жить стало немного проще.
Потом я вернулся в Париж со ста франками в кармане и поступил в театральную школу. Театр служил для меня чем-то вроде убежища. Я не был сильно счастлив тогда, и мне не нравилась ни моя жизнь, ни кто я есть. Наверное, это связано с тем, что я родился в семье иммигрантов... Для меня до сих пор атмосфера в труппе важнее всего. Я по этому принципу и соглашаюсь во многом на роли — когда чувствую, что мне по душе будет среда и те, кто меня окружают».
Но Рено, по его признанию, не любит оглядываться назад — говорит, что «шея начинает сильно болеть». «Я с трудом вспоминаю свои фильмы в том смысле, как и чем закончилась их экранная жизнь. Зато я хорошо помню, как мы их создавали. Знаю, что как человек я уникален, а вот как актер — не уверен. Поэтому мне всегда бывает нужен «ключ», а его может дать только команда, с которой я вместе работаю».
Человечный злодей
Жану Рено, несомненно, повезло в самом начале актерской карьеры встретиться с французским режиссером Люком Бессоном. Тот увидел Жана в театре, где Рено, помимо актерства, подрабатывал рабочим сцены. Бессон снял его в своем первом полнометражном фильме «Последняя битва» в 1983 году. Задолго до «Голубой бездны» (где Рено сыграл безнадежно сентиментального сицилийского мачо), «Никиты» и «Леона», ставших культовыми картинами, которые, кажется, неподвластны времени.
В «Никите» Жан впервые изобразил характер героя расчетливого, холодного и аморального, но все равно оставляющего впечатление человеческого существа, а не воплощения дьявола. После «Никиты» и «Леона» Рено приобрел славу характерного актера, того, кто с блеском играет хладнокровных и пугающе изобретательных злодеев, в то время как за этой невозмутимостью зрителю открывается ахиллесова пята доброго и ранимого человека. Умение с легкостью убедительно совмещать в своих персонажах жестокость с нежностью и уязвимостью, комедию и драму, делая своих героев сложными, объемными и человечными, — «фирменный» талант актера.
Интересный факт
Братья Вачовски приглашали Жана Рено сниматься в «Матрице», но он ответил отказом, так как не хотел слишком много времени проводить вдали от семьи. Режиссеры пригласили его сняться и в продолжении знаменитого блокбастера и снова получили отказ по тем же причинам. Другой громкий отказ Жана Рено — «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино. «Есть сакральные моменты в истории, над которыми я не могу стебаться. К тому же я думал о своих детях: если бы я согласился, они бы меня просто не поняли».
«Очередной злодей? А почему бы и нет?» — лукаво улыбается Рено в ответ на упреки некоторых критиков, что стал главным «еврозлодеем» по обе стороны океана. Ведь его собственная репутация не имеет с этими персонажами ничего общего. «Что касается моего амплуа отрицательного героя, преступника, ничуть по этому поводу не переживаю. Ну и что такого? Если интересная история, почему бы и не сыграть снова мерзавца? Меня всегда удивляло это деление на «элиту» и тех, кто, как я, готов сниматься везде и всюду и играть кого придется».
По мнению Рено, убедительно изображать жестокость не так легко, как может показаться. Вот поэтому еще он востребован в подобном амплуа: раз увидев, уже никто не сомневается, что этот актер сделает все как надо. Сам же Жан не относится к тем мужчинам, кого завораживает вид оружия. И он с радостью соглашается играть в комедиях, которые ему предлагают в Европе. Но только не в романтических. Жанр романтической комедии, считает артист, ему неподвластен, да и не особо интересен.
«Рожать или не рожать, решает женщина»
Рено женат в третий раз, но никогда не имел репутации донжуана. «Возможно, виной тому мое неумение и нежелание жить, как я это называю, «в стереосистеме» — когда есть и жена, и любовница. Я не умею быть неверным, не умею изменять любимой женщине. Если люблю, то категорически отказываюсь заводить шашни на стороне. У меня никогда не было двух женщин одновременно. Это просто противоречит моей натуре. Никогда не умел так, — понижает голос, оглядываясь, делает вид, что говорит по телефону: — «Дорогая, ты знаешь, я сегодня не смогу вернуться к ужину, заболел мой друг, нужно его навестить!» — или что-то в этом духе. Никогда. Я люблю свою жену, и точка», — откровенничает актер.
Первой супругой Жана стала Женевьева Рено, у них двое детей — Сандра и Микаэль, второй — актриса и модель Наталья Дышкевич. Она тоже родила Рено сына и дочь. В 2006 году он женился на Зофии Боруке, актрисе польского происхождения, давно живущей в Англии. И в шестьдесят стал отцом в пятый раз (через несколько лет Зофия родила ему еще одного сына). Жан очень благодарен жене: «Конечно, я счастлив, что она решилась на такое. Ведь я был уже немолод, 60 лет, и с ее стороны это был мужественный шаг. Но я всегда предоставлял такие решения своим женам, потому что уверен — только женщина имеет на них право.
Мужчина обязан нести ответственность и воспитывать своего ребенка, но он не имеет права требовать от женщины, чтобы она рожала, или наоборот. Но я боюсь, очень боюсь! Вдруг я не смогу быть долго отцом младшим детям? Или заболею и не смогу с ними проводить время — болтать, играть в футбол и баскетбол? Всякое может случиться. Поэтому я больше всего на свете боюсь даже не смерти, нет, — болезни. Тяжелой, изнуряющей болезни, которая не дает человеку возможности вести нормальный образ жизни, мучает всех вокруг. Смерть не так страшна, ты умер, и все — финита ля комедия. А вот болезнь…»
«Кино — это не вопрос жизни и смерти»
Том Круз, Роберт Де Ниро, Том Хэнкс, Мег Райан, Стив Мартин — только несколько легендарных актеров, бывших партнерами Рено на съемочной площадке. «Это самое главное мое наследие и богатство — люди, с которыми я встречался и работал на съемках. Я уважаю Роберта Де Ниро, потому что он потрясающий человек. Всегда бываю счастлив, когда Боб приглашает меня на кружку пива в Нью-Йорке, где у меня давно есть второй, после Парижа, дом». Но кажется, недавно сердце Жана покорил новый партнер, с которым герой Рено проводит почти все экранное время в фильме «Мой пингвин». И это не человек, а магелланов пингвин по имени Мауи — с ним у актера постепенно сложились чудесные отношения. «В некоторых сценах мне приходилось брать его на руки, как ребенка или щенка, хотя он совсем не маленький», — умиляется Рено. «Мой пингвин» — трогательная история о том, как старый рыбак Жоао, переживающий утрату близкого человека, спасает отставшего от стаи и попавшего в нефтяное пятно пингвиненка.
Интересный факт
Когда актер делал первые шаги в кино, ему намекнули, что с таким непроизносимым именем о карьере можно забыть. «Я решил, что все дело в симметрии: у многих известных актеров в именах и фамилиях одинаковое количество букв — к примеру, у Алена Делона (Alain Delon) и Марлона Брандо. Я просто вычеркнул все, что показалось мне лишним. Оставил только Хуана и Рено. Потом перевел Хуана на французский язык и стал Жаном Рено (Jean Reno)».
Это реальная история, случившаяся в Бразилии в 2011 году. Забота о малыше перерастает в крепкую дружбу и постепенно помогает Жоао справиться с одиночеством и горькими мыслями о своей незавидной и полной драмы судьбе и жизни. Актер долго размышлял, как подступиться к этой роли, и наконец представил себе, что постарается просто хорошо проводить время с этой птицей. Узнал, какую непростую жизнь ведут пингвины и как сложно им выживать. «Они очень жесткие ребята. Могут кричать целыми днями. Двигаться целыми днями. И если с ними плохо обращаться, не проявлять доброту, могут в один момент прокусить своим клювом, ранить вас». К счастью, Жан был более чем добр с Мауи и избежал неприятных эксцессов. «Во время этих довольно долго длящихся съемок я обнаружил, что мы живем в одном мире с животными. И так или иначе вступаем с ними в контакт. И должны их беречь, потому что в каком-то смысле они оберегают нас. Банальные вещи, но мы же о них забываем. А еще я задумался, каков все-таки ответ на вопрос, которым мы, люди, часто задаемся: есть ли у животных душа?»
Его немногословный (как многие персонажи Рено) герой чем-то напоминает наставника своей юной подопечной из «Леона». Игра Жана настолько великолепна, что не грех и пролить слезу. Рено снова доказывает: он великий мастер, актер от Бога. И в сущности, ему без разницы, являются ли его партнеры знаменитыми и прославленными собратьями по актерскому цеху или нет. «Я знаю, что успех зависит от публики, мы все, актеры, у нее в руках. Но я был бы безумцем, если бы каждый раз говорил себе что-то вроде: «Если мой фильм не произведет фурора, я умру». Нет, я очень спокойно отношусь к этому. Для меня кино всего лишь работа, зрелище, не вопрос жизни и смерти. К тому же я не Чарли Чаплин, да и немного их сейчас вокруг, поэтому не стоит так уж переживать о неудачах. Хуже нет для актера, чем впасть в нарциссизм».
«Достаточно быть актером, а слово «знаменитый» в этом словосочетании явно лишнее, — философствует Жан. — Если будете думать о том, как стать знаменитым, это может убить в вас актера. Не забывайте, что собираетесь заниматься актерской работой всю жизнь. И каждый день должны чувствовать себя счастливыми — на сцене, на съемочной площадке. Должны приходить и работать — с умными людьми, с дураками, с талантливыми людьми, с полными идиотами, не важно. И быть там каждый день и чувствовать себя счастливыми и подпитываться этим. И не имеет это никакого отношения ни к тому, чтобы быть знаменитым, ни к самым роскошным костюмам, да не нужно нам это все. Честно, я в это верю. Цель — провести так всю жизнь и стараться как можно лучше делать свою работу».
Главное — Твердая почва под ногами
Рено до сих пор часто спрашивают о Натали Портман, его партнерше по «Леону». Это была ее первая главная роль, и родители не сразу согласились позволить 12-летней дочери играть такую неоднозначную героиню. Возможно, будь на месте Жана какой-то другой актер, из этой затеи ничего бы и не вышло. Но Рено был для такой роли словно создан — не слишком охотно выполняющий свою работу мрачный наемный убийца, простодушно и платонически влюбленный в героиню юной Натали Портман, которую он учит своему «ремеслу». Но не позволяющий себе поддаться на уловки капризной девчонки. Триллер этот непостижимым образом обладает теплотой и душераздирающей драматичностью, заставляющей зрителей во всем мире уходить из кинотеатров со слезами на глазах. А вот Натали пришлось тогда непросто — ей присылали письма с грязными намеками и пошлыми комментариями, и это продолжалось довольно долго и могло не очень хорошо закончиться как для ее триумфально начавшейся звездной карьеры, так и для психики. «Я горжусь Натали и тем, что снимался вместе с ней в ее первом фильме. Она фантастический человек.
Очаровательная женщина, бесподобная. Я ее очень люблю. Натали очень умная, и у нее было все для того, чтобы избежать проблем, обрушивающихся на тех, кто стал знаменитым в юности, слишком рано. Она всегда понимала — это как инь и ян, такое в жизни случается сплошь и рядом, надо просто найти баланс. Да, я общаюсь с Натали. Как-то она приезжала ко мне в гости со своими детьми — в мой дом в Провансе. У нее под ногами твердая почва. Как у деревьев. Крепких, сильных, неподвластных ветрам. Мы в них нуждаемся. Я выращиваю у себя в Провансе оливковые деревья. Из оливок делаю масло. Немного, в основном для друзей и для себя. Так вот, эти деревья дают мне ощущение своих корней, символизируют моего отца... Оливковое дерево для меня еще и символ вечности. Оно никогда не умрет. Для меня это как: «Надо же, все-таки существует в мире преемственность и непрерывность! То, чего никто из нас не может достичь...»
Интересный факт
У Жана Рено шестеро детей, и всеми он очень гордится. Дочь Сандра Морено успешно проявляет себя в актерской профессии, старший сын Микаэль Морено поет, а второй сын Том пишет стихи. Когда Том занял второе место на престижном конкурсе поэзии, отец расплакался от счастья. Дочь от второго брака Серена пошла по стопам матери и стала моделью. Младшие сыновья Сиело и Дин учатся в одной из элитных школ Парижа.
В последние годы Рено научился выбирать между семьей и работой, снимается теперь не так часто, как раньше, — максимум два фильма в год. «Хватит, больше мне не нужно. Странно даже — раньше и представить себе не мог, что буду жестко планировать свой график. Но возраст есть возраст, никуда не денешься. Говорю «нет», и все, хотя многие думают, будто я стал с возрастом более разборчивым и капризным — в этом дело. Но они не правы. Это как мой герой — полицейский Понтон в «Розовой пантере», его же недаром бросила жена: он всегда занят, его всегда нет дома. И правда, быть женой полицейского невероятно сложно, они очень часто разводятся, терпят неудачи в личной жизни, я точно знаю, потому что у меня много друзей в полиции».
Актер и свою неплохую физическую форму тоже ставит в заслугу семье — дети и любимая жена способствуют пребыванию мужчины в хорошей форме. Трудно представить себе Рено, соблюдающего диеты или посещающего косметологические салоны, а тем более пластических хирургов. Он всего лишь старается есть и пить умеренно, заниматься физкультурой и никогда не принимает всякие дурацкие лекарства: «Даже когда у меня бывает депрессия, стараюсь обходиться без них, дающих, как известно, массу побочных эффектов». Словом, никакого экстрима. С годами он становится все больше похож на свое любимое оливковое дерево: «Немного воды — и оно дает вам оливки, масло и дрова для очага».
Собирается ли Жан продолжать сниматься? Конечно. Еще и на сцену хочет вернуться. Однажды сказал: «Пенсия — странное для меня слово. Я просто собираюсь позволить своему телу и уму решать за меня, когда наступит тот самый день и час».
