Владислав Козлов: «Де Ниро — мой крестный отец в кино»

С 47-летним режиссером мы встретились в Лос-Анджелесе в тот день, когда в Москве состоялась премьера его полнометражного фильма «Немая жизнь. История женщины в черном». Эта картина о легенде немого кино, первом секс-символе Голливуда Рудольфе Валентино (на которого Влад невероятно похож). Женщины сходили по звезде с ума, а когда Валентино умер в 31 год, горю их не было конца...

— Влад, расскажите, как вы вообще попали в Голливуд?

— Эта история началась с вашего журнала. Да-да, не удивляйтесь, в далеком 1997 году я попал на обложку

«7 Дней». Правда, не в качестве главного героя. На обложке красовался Сильвестр Сталлоне, который приехал тогда в Россию поддержать недавно открывшийся ресторан «Планета Голливуд», а я был в толпе фанатов, его встречавших. Этот журнал до сих пор хранит моя мама. Тогда я мечтал только об одном — стать актером, таким как Сталлоне... Но на этом пути стояло серьезное препятствие: в детском саду я испугался какой-то тени и с тех пор очень сильно заикался. Мой отец как-то принес видеокассеты с немыми фильмами. Мол, смотри, актеры не говорят, но передают все своим сердцем, глазами. Папа был похож на Рудольфа Валентино — суперзвезду старого Голливуда — гораздо больше, чем я. А я очень хотел быть похожим на отца. Он был главным человеком в моей жизни. Авторитетом в мире кино. Открыл для меня этот мир, который знал досконально. В детстве на отдыхе на Черном море я надевал на шею и голову платки и изображал Валентино в роли шейха.

В школе приносил веточки сирени и клал их на стол девочкам — вместо розы, как в фильмах делал Валентино. Потом, кстати, почти избавиться от заикания мне очень помогла доктор из Института мозга, в том числе заставляя подходить к девушкам на улице — даря им цветы, вступая в разговор.

— А родители имели какое-то отношение к кино?

— Нет. Отец был одно время личным водителем Галины Брежневой. Но после того, как руководить МВД стал Щелоков, ситуация изменилась. И папа работал начальником гаража сначала в гостинице «Интурист», потом в других отелях. Отец обожал кино, бегал в «Ударник» в детстве. Страсть к кинематографу была для него во многом уходом от реальности. Он и для меня открыл этот мир. А мама больше всего хотела, чтобы я стал юристом. Получил нормальную профессию.

— Итак, в 1997-м вашим кумиром стал Сталлоне…

— Сталлоне как актер, а на поездку в Голливуд вдохновил меня Жан-Клод Ван Дамм. Из-за моего заикания в школе меня постоянно задирали. Посмотрев фильм с Ван Даммом «Кровавый спорт», я стал тренироваться, как и он. И уже через полго­да смог побить главного обидчика. (Смеется.) Затем мне стали говорить, что я похож на Ван Дамма, и я решил поехать в Голливуд, как и мой кумир.

Главное, что меня обнадеживало на пути к своей мечте, — я узнал, что Ван Дамм отправился туда без гроша в кармане, работал кем придется, прежде чем пробиться в звезды. Как и Рудольф Валентино. Он при­ехал из Италии нищим, деньги первые годы зарабатывал как жиголо — благодаря внешности... Значит, и я смогу, думал я. Надо мной, конечно, все смеялись... Но поучившись на разных курсах в Москве (в том числе на подготовительных при МХАТе), я сумел уехать в Америку в качестве преподавателя актерского мастерства для американских детей в летнем лагере. Была такая программа. Меня определили в лагерь в Питтсбурге. Чистая авантюра с моей стороны. И меня быстро раскусили, я ведь совершенно не говорил по-английски. И решили отправить обратно. Привезли в аэропорт, откуда я должен был лететь в Нью-Йорк, а оттуда в Москву. И я… сбежал от провожатых! Увидел рекламу автобуса «Грейхаунд», вспомнил, как в разных фильмах герои в этих автобусах раскатывали по всей Америке. Улизнул и купил билет до Лос-Анджелеса. Через несколько дней (я и не подозревал, что так долго ехать) меня высадили на Гол­ливудском бульваре. И я был счастлив оказаться там же, где оставили свои следы все мои любимые актеры. Это место силы, там мое сердце.

— А ночевали-то первую ночь где?

— Там же, на Голливудском бульваре. В студенческой общаге. Увидел название и пошел туда.

— Не страшно было очутиться одному в чужом городе так далеко от родины? В Лос-Анджелесе легко почувствовать себя брошенным всеми, многие актеры мне это говорили...

— Нет, что вы. У меня дома в Москве висела карта Лос-Анджелеса, и я знал его улицы и закоулки наизусть. Сейчас я этот город знаю лучше, чем многие коренные жители. Первым делом нашел известного продюсера, открывшего многих звезд, в том числе Ван Дамма. Пришел к нему, продемонстрировал свою растяжку, а он мне и говорит: «Второй Ван Дамм не нужен никому. Да и прошло время Ван Даммов». Сейчас, мол, «Матрица», Киану Ривз, компьютерная графика в почете...

Так началась моя многолетняя эпопея в Голливуде. Я работал по 10—12 часов в день, до изнеможения — сантехником, официантом, мойщиком посуды — везде, куда брали. Ходил на кастинги в массовку, меня не раз выгоняли со съемок, потому что я лез в камеру, куда только мог, хотел все узнать и увидеть. Пришел как-то к Олегу Видову в гости. Тепло меня встретили они с женой, я спросил совета. «Вам надо сделать шоу, где вы будете смешно обыгрывать свое заикание». Как же я на него обиделся! И только позже понял, что он был прав. В Америке надо уметь продавать не только свои достоинства, но и недостатки. Олег просто хотел сэкономить мое время...

— Можно назвать Роберта Де Ниро вашим крестным отцом в кино, если именно он посоветовал вам сделать фильм о Валентино?

— Дело было так. Я узнал, что Роберт снимает картину «Ложное искушение» и ищет русского актера на эпизодическую роль. Позвонил к нему в офис, мне сказали, что я слишком молод для этой роли. Но я продолжал звонить, зная, что поиск продолжается. Потом узнал, что этот персонаж должен играть на скрипке. Дозвонился до кастинг-директора фильма, сказал, что смогу быстро выучиться играть, только дайте мне шанс. Он лишь посмеялся. Но вскоре мне позвонил мой агент, говорит, тебя пригласили на встречу с самим Де Ниро. Видимо, мое упорство их поразило, и они предложили прилететь в Нью-Йорк за свой счет и пообщаться с Робертом. Прилетел, прихожу к нему в офис, там сидят Анджелина Джоли, Фрэнсис Форд Коппола, он был продюсером этого фильма. Де Ниро им заявляет: «Вот, это тот самый Влад, который меня достал!» «Ладно, — говорит, — дам тебе сыграть в одном эпизоде — будешь убивать персонажа Владимира Машкова. 

Скажешь несколько фраз и убьешь его. Согласен?» Конечно, я был согласен! Но когда прилетел сниматься, узнал, что Машкова заменили ирландским актером. Владимиру не понравилось что-то в персонаже, и он отказался от роли. А мне Де Ниро сказал, что в кадр попадет только моя рука. Но я получу хороший гонорар как за неделю работы, и меня примут в актерскую гильдию. Я так расстроился, что сказал, что не хочу никаких денег и улетаю обратно. Вернулся за вещами в трейлер, и тут постучалась ко мне помощница Де Ниро и говорит, мол, Роберт предлагает тебе поехать в Доминиканскую Республику с ними на съемки. За их счет, разумеется. Ну я тогда и принял все условия. Даже то, что меня снимут, но потом все вырежут. 

Однажды сидели там всей группой на центральной площади и обедали в ресторане. Подходит Де Ниро, смотрит на меня своими хитрыми глазками и, увидев, что я читаю только что вышедшую книгу о Рудольфе Валентино, говорит: «Ты на него так похож, чего бы тебе не снять фильм о нем?» У меня сердце забилось. «Но ведь я никакой не продюсер и не режиссер. Я хотел бы его сыграть». А он мне: «Да ладно, вон ты до меня сумел докопаться, есть у тебя все таланты, не бойся». Так что да, я считаю Роберта Де Ниро своим крестным отцом в кино. Он дал мне энергию. Это человек, который заставил поверить в себя. Но пройдет еще 20 лет, прежде чем я смогу осуществить свою мечту…

Я тогда пошел на голливудское кладбище, где могила Валентино и еще множества голливудских звезд. Это как музей под открытым небом. Разговаривал с ними, просил дать благословение на мой фильм. И в конце концов мне показалось, что я такое благословение получил. Были какие-то знаки...

В 2007 году я пришел на кинорынок в Санта-Монике и, как обычно, ходил по всем продюсерам, дистрибьюторам, рассказывал о своей мечте... В этот раз поставил перед собой задачу увидеть Харви Вайнштейна. Знал, конечно, что он сумасшедший — и в хорошем, и в плохом смысле. Но продюсер все равно гениальный, такие редко рождаются. Мне повезло, он стоял у стойки ресепшена, с кем-то разговаривал. Я подошел. «А ты кто такой?» — спросил он. Я ему рассказал про свой проект. Он рассмеялся: «Да кому нужно черно-белое кино, да еще без звука?!» А через пару лет вышел «Артист» — и эта черно-белая немая картина получила пять «Оскаров». Ну и я подумал, что мне теперь уже точно ничего не светит... Сделал короткометражку о Валентино, покатал ее по фестивалям, и достаточно. Тем более что после съемок сцены, где Валентино попадает на операционный стол и через несколько дней умирает, я сам попал в больницу и очень долго болел, операция за операцией, врачи не скрывали, что не гарантируют ничего. Сказались все мои страдания и мытарства... А когда все-таки поправился, гораздо меньше стал на Валентино похож — разнесло от болезни и лекарств. Инвесторы меня бросили, я почти все потерял...

— Мистические совпадения…

— Да. И обитал я тогда в районе, где Валентино жил со своей женой Наташей. Мою жену тоже зовут Наташа... Долго приходил в себя, а когда пришел, поменял концепцию фильма полностью. Назывался он у меня «Смерть шейха», я же решил смерть поменять на жизнь. «Немая жизнь». И жена меня убедила, что надо продолжать и самому режиссировать, никому не поручать эту работу...

— Женщина в черном, которая постоянно приходит на могилу Валентино, — это тоже ваша идея или она существовала на самом деле?

— После его смерти студия наняла актрису, и та приходила на кладбище в траурном платье, с красной розой. Чтобы публика не утратила интерес к фильмам Рудольфа. А потом уже поклонницы актера стали ей подражать. Самые разные дамы под черной вуалью. Их было несколько. У одной мне удалось взять интервью, но, скорее всего, она все выдумала про свои якобы отношения с актером...

— Оператором на вашем фильме был Сергей Козлов, ученик знаменитого Вадима Юсова, работавшего с Тарковским и многими легендарными советскими режиссерами...

— Да, Сергей снимал Изабеллу Рос­селлини у Андрея Кончаловского в его «Одиссее». Поэтому я его разыскал и попросил снять эпизоды с ней, когда она согласилась за символический гонорар, практически бесплатно (как и другие актеры — Терри Мур, Франко Неро, Шерилин Фен. — Прим. ред.) сыграть мать моего героя. Сергей прошел уникальную советскую операторскую школу. Операторы в Союзе фактически были соавторами режиссеров, что крайне редко можно встретить в Голливуде. Здесь наоборот, режиссер часто берет на себя операторскую функцию. Поэтому мне очень повезло поработать с Сергеем, поучиться у него. Я же самоучка и учусь при каждой возможности. Везде, у всех, впитывая все как губка. Мне кажется, за эти годы, побывав на стольких площадках в качестве статиста, ассистента и координатора — почти во всех подразделениях голливудского кинобизнеса, я получил практических знаний не меньше, чем если бы окончил институт.

Из голливудских операторов мне повезло познакомиться с Янушем Каминским, он снял почти все фильмы Стивена Спилберга. И Януш сделал мне роскошный подарок — привел на съемочную площадку фильма «Терминал» Спилберга (с Томом Хэнксом в главной роли). Учиться, как снимать кино в Голливуде. Я провел тогда 20 дней на площадке. А потом меня представили Гэрри Маршаллу, тому самому, кто снял «Красотку». И он пригласил меня на свои лекции. Я успел две прослушать до его смерти... Еще мне повезло встретить Фрэнка Морриса, опытнейшего монтажера (он в том числе работал с Робертом Земекисом над его оскароносным фильмом «Роман с камнем»). Фрэнк объяснил мне, как делать склейки не на компьютере, а на кинопленке. Обучил искусству монтажа, можно сказать. И благодаря этому я стал зарабатывать, снимая короткий метр, рекламные ролики.

Но мой проект так и не двигался с места. 20-е годы прошлого века снимать очень дорого и сложно. Старого Голливуда становится все меньше — кинотеатр, где показывали фильмы Валентино, практически перестал существовать, а затраты на декорации в мой бюджет не помещались. Повезло, что так много людей мне помогали — давали бесплатно камеры, оборудование, одежду из самого знаменитого костюмного департамента... Там делали костюмы еще для фильмов Чаплина, для «Унесенных ветром», для «Титаника»! И к моему удивлению и восторгу, предложили взять у них из музея костюм, в котором Валентино играл в «Сыне шейха», одном из шедевров немого кино. Когда я его надел, впервые почувствовал, что сумел прикоснуться к своей мечте. Я буквально запрыгнул в последний вагон, потому что после ковида все изменилось сильно. Стало невозможно никуда просто зайти, все закрыто, никого не увидишь, встречи строго по согласованию...

— Недаром Валерий Тодоровский называет вашу картину подвигом...

— Да, он сказал мне: «Влад, вы совершили подвиг. Многие годами не могут снять фильм, какой хотят, а вы один все сделали».

Вот такая история… Сейчас мой фильм вышел в прокат в России, чему я очень рад. Думаю, зрителям будет интересно узнать, каким выстраданным стал для меня этот проект, сколько лет я шел к своей мечте. Хочу сказать молодым людям, которые сейчас начинают свой путь в кино, да и не только в кино. Идите к своей мечте, не опускайте руки — возможно все, главное, трудиться и любить свое дело…