Олег Ефремов поставил Гурченко ультиматум: «Либо вы расстаетесь, либо я тебя увольняю»

«Люся Гурченко проработала у нас три года. Но дело в том, что у нее с Квашой случился роман. А он...
Нелли Скогорева
|
19 Февраля 2023
Людмила Гурченко
В фильме «Аплодисменты, аплодисменты…». 1984 г.
Фото: Legion-media

«Люся Гурченко проработала у нас три года. Но дело в том, что у нее с Квашой случился роман. А он был тогда женат на прекрасной женщине. Его Таня была врачом, да еще с ученой степенью, да еще подруга Волчек, ее все в театре обожали. Кваша уже собрался уходить к Гурченко. Но тут Волчек вмешалась: «Ты не должен оставлять жену», — вспоминает актер театра «Современник» Виктор Тульчинский.

— Виктор Ихелевич, вы работаете в «Современнике» вот уже 62 года. Значит, видели, как в театр приходили многие великие актеры. Например, Олег Даль, Людмила Гурченко

— Помню, как Ефремов сказал, что пригласил в театр прекрасного актера. Вскоре мы впервые увидели Олега Даля. Он сразу стал играть главные роли, и все его полюбили. Необыкновенной природной органики был актер! Перфекционист: и к себе относился крайне критически, и с режиссерами спорил. У него всегда было свое видение роли. Помню, как он уже после ухода из «Современника» репетировал у Анатолия Эфроса. Все шло хорошо, а на предпремьерный показ Даль не пришел. Позже объяснил: «Я не буду это играть. Мне не нравится. Я ему (Эфросу) говорил, а он мои поправки не принял». И ушел из театра. Пришлось его заменить. За талант Олегу многое прощали. Он гениально играл шута в «Короле Лире» Козинцева. Но в середине съемок не пришел на площадку. Козинцев сказал: «Обычно я в таких случаях сразу увольняю, но Даля не могу. Он единственный человек, которого я должен простить».

Выпивать Олег начал сразу после прихода в наш театр. Частично это было связано с несчастной любовью к Дорошиной, о которой всем известно, не буду повторяться. Но мне кажется, дело было еще в его организме, который плохо принимал алкоголь, — Олег быстро пьянел, хотя пил не больше нас.

Виктор Тульчинский. Фото
Виктор Тульчинский
Фото: РИА НОВОСТИ

— Это отражалось на работе?

— Он начал срывать спектакли — а вот за это точно грозило увольнение. Как-то у него был выезд в город Электросталь на три дня. В пятницу нормально отработал, а в субботу утром, в 12 часов, с Еленой Козельковой они играли спектакль «Вкус черешни». Так она весь спектакль протаскала Олега на себе, он ни текст не мог произносить, ни двигаться. Потом вышел на авансцену, сел, свесив ноги вниз, и попросил прикурить у зрителя в первом ряду, чем даже вызвал восторг и аплодисменты зала. Публика не всегда понимает, что артист подшофе. Олега увольняли, потом брали обратно, и так три раза. Я в то время был членом месткома «Современника». После очередного его увольнения Ефремов говорит нам: «Вызывайте Даля, берите на поруки, и пусть возвращается в театр». Олег написал заявление в местком, что признает свои ошибки и прочее, просит принять обратно. Кваша, будучи председателем месткома, собрал всех и рассказал о ситуации. Мягков говорит: «Ребята, вы чего, поднимете руку, чтобы его уволили? Моя рука не поднимется». Все понимали, кто такой Даль. А Кваша сказал: «У меня рука поднимется». Все же большинство проголосовало за то, чтобы дать Олегу последнее предупреждение и вернуть в труппу. Тот радовался: «Ребята, спасибо!»

Людмила Гурченко и Игорь Кваша
«Люся Гурченко в театре играла много. Ефремов ее очень любил. Но из-за романа с Квашой она была вынуждена уйти, поняла, что ролей ей давать не будут» Людмила Гурченко и Игорь Кваша в спектакле «Сирано де Бержерак». 1964 г.
Фото: из архива театра «Современник»

— Но из театра ему все-таки пришлось уйти…

— В конце концов он сделал это по собственному желанию. Перед смертью Даль поехал на кинопробу в Киев, трезвый. Его встречали там друзья-художники. Он привез им бутылку в качестве подарка, но сам не пил, сказав, что находится в завязке, сейчас поедет в гостиницу и утренним поездом вернется в Москву. Утром его нашли в гостинице. Он был полностью одет и лежал на полу. Согласно официальному заключению врачей, Олег умер от остановки сердца. Мало кто знает, что у него в горле обнаружили застрявшую таблетку снотворного, которую он собирался запить, но вода попала не в то горло. Таблетка перекрыла ему дыхание. Потом сплетничали, что в номере была пустая бутылка коньяка, и, значит, он выпил. От нашего театра двое актеров — Елена Козелькова и Валентин Никулин поехали в Киев, чтобы разобраться, как это случилось, и организовать похороны. Они сказали потом, что никакой бутылки не было — Даль потерял сознание, оттого что задохнулся. И не успел позвать на помощь. Третья его жена Лиза тоже подтвердила, что Олег уже какое-то время совсем не пил… Лиза работала монтажером на одном из его фильмов, там они и познакомились. Она очень любила Олега и берегла как могла. Нина Дорошина рассказывала, что за полгода до смерти Даль пришел к ней после похорон Высоцкого. Она жила рядом с Ваганьковским кладбищем. Говорит: «Из твоего окна кладбище видно, наверное, я там тоже скоро окажусь».

Олег Даль с Ириной Алферовой
«Олег Даль сразу стал играть главные роли, и все его полюбили. Необыкновенной природной органики был актер! Перфекционист: и к себе относился крайне критически, и с режиссерами спорил» С Ириной Алферовой в фильме «Незваный друг». 1980 г.
Фото: Legion-media

— Расскажите, какой была Нина Дорошина. Вы ведь дружили?

— Да, мы были друзьями еще со времен многочисленных поездок с концертной бригадой. Так же, как и с Люсей Гурченко, пока она служила в нашем театре. Нина была ведущей на этих концертах и очень смешно рассказывала про «Современник» — как он возник и как мы переезжали в другое помещение. Дело в том, что первое здание театра располагалось на Маяковке, перед гостиницей «Пекин», и вызывало раздражение у секретаря московского горкома партии. Он, проезжая мимо, говорил: «А это что еще стоит перед «Пекином», когда его снесут? Чтобы я завтра же его не видел! Иностранцы проезжают и видят трехэтажный дореволюционный дом, безобразие. Переводите «Современник» в новое здание!» На одном из юбилеев театра Ширвиндт пошутил на эту тему: «Современник» получил «сносное помещение». И его действительно снесли, правда, только через 10 лет. И вот Нина всю эту историю вспоминала.

Несмотря на внешнюю простоватость, она отличалась образованностью — окончила школу с золотой медалью, знала фарси и в оригинале цитировала Омара Хайяма. У Нины была бурная личная жизнь. Недолгий брак с Олегом Далем. Страстные отношения с режиссером «Девчат» Юрием Чулюкиным, которые продлились, слава богу, недолго. Он с молодости уже и пил, и играл в карты, и, говорят, мог и руку поднять. Потом 20 лет она прожила с Володей Ишковым, художником по свету в нашем театре. Он был замечательный человек — красивый и мастер на все руки. Нинуля же ничего не умела делать по дому.

Людмила Гурченко и Олег Даль
«В «Ленком» Гурченко не взяли с объяснением: «Она хорошая актриса. Но у нее широкая популярность. Идет спектакль, выходит Гурченко, и начинаются аплодисменты просто за ее известность. Это будет мешать» Людмила Гурченко и Олег Даль в спектакле «Всегда в продаже». 1965 г.
Фото: из архива театра «Современник»

Он стирал, гладил, на рынок бегал, столы накрывал, прекрасно готовил! Мы с женой часто захаживали к ним в гости. И однажды, помогая Володе накрыть на стол, моя Людмила обнаружила в серванте грязные бокалы, а Нинок ей: «Зачем их мыть, все равно испачкаются». Володя ездил с нами с концертами, но они с Ниной расписались не сразу, поэтому по советским правилам их не могли поселить в одном номере. И часто мне приходилось свидетельствовать, что они действительно муж и жена.

К сожалению, и с Володей они дрались. Однажды в поездке в три часа ночи звонит Нина: «Зайди к нам, пожалуйста». Прихожу — она сидит за столом, он лежит в спальне. «Вот посмотри — графин разбит, он меня хотел ударить графином с водой, представляешь?» — возмущалась она. Володя завещал Нине свою квартиру. При жизни он жил у Нины, а его квартиру они сдавали. Нина похоронила Володю в 2004 году. А за несколько лет до этого Дорошина потеряла самую сильную любовь в своей жизни — Олега Ефремова. Кстати, Нина рассказывала мне, что накануне смерти он ей позвонил: «Нинок, может, ты зайдешь, мне считаные дни остались — попрощаемся, вспомним что-нибудь». А она: «Олег, я сегодня не могу, у меня экзамен у студентов в училище. Завтра зайду». Увы, назавтра его уже не стало… А в 2005 году ее сильно подкосила внезапная смерть любимой племянницы — 28-летней Ниночки, тоже актрисы.

Валентин Гафт с Галиной Волчек
«Непревзойденным мастером шуток был Валя Гафт с его эпиграммами. У него была такая формула оправдания: «Старик, ты меня неправильно понял, я против тебя ничего не имею» С Галиной Волчек в спектакле «Кто боится Вирджинии Вульф?». 1994 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

— Говорят, у Дорошиной было редкое качество — она никогда не волновалась перед выходом на сцену.

— Причем независимо от количества зрителей в зале. Она обожала сцену и знала, что все смотрят на нее с восхищением. Незадолго до смерти Нина просила актера Авангарда Леонтьева уговорить Олега Табакова сыграть с ней спектакль «Пять вечеров». Нине уже было за 80. Когда Леонтьев ей сказал, что в этой пьесе героям чуть за 40, она возмутилась: «Ну и что? Я выгляжу на 50, а Табаков пусть похудеет для этой роли». Нина действительно прекрасно выглядела, никогда не пользуясь современными достижениями косметологии. Она даже макияж наносила только перед спектаклем.

Перед самой смертью Нина по телефону пожаловалась драматургу Ни­колаю Коляде, что хочется играть, а ничего нового нет. Волчек уже много лет не давала ей новых ролей, хотя Нина плотно была занята в старых постановках. А Коляда говорит: «Я написал пьесу специально для тебя и Ахеджаковой». Пьеса была замечательная, и Волчек уже назначила читку в театре. Через два дня Нина скончалась, так и не дождавшись этого…

— Вы дружили и с Людмилой Гурченко. Почему она была вынуждена уйти из «Современника»?

Олег Ефремов и Нина Дорошина
«Олег Ефремов был самой большой любовью в жизни Дорошиной. Нина рассказывала мне, что накануне смерти он ей позвонил: «Нинок, может, ты зайдешь, мне считаные дни остались — попрощаемся» В спектакле «Назначение». 1963 г.
Фото: из архива театра «Современник»

— Люся Гурченко проработала у нас три года, играла много. Ефремов ее очень любил. Но дело в том, что у нее с Квашой случился роман. А он был тогда женат на прекрасной женщине. Его Таня была врачом, да еще с ученой степенью, да еще подруга Волчек, ее все в театре обожали. Ефремов пытался воздействовать: «Люся, либо ты с ним расстаешься, либо я вынужден буду тебя уволить». Кваша уже собрался уходить к Гурченко. Но тут Волчек вмешалась: «Ты не должен оставлять жену». Тогда Люся сама ушла, поняла, что ролей ей давать не будут. У нее в то время, несмотря на популярность, уже начались неприятности — какой-то фельетон про нее вышел, и ее почти перестали снимать. Люся захотела перейти в «Ленком» к Анатолию Эфросу.

Он сказал: «Я подумаю и отвечу». В итоге не взял. Адоскин потом передал нам его объяснение: «Понимаешь, я бы ее взял, она хорошая актриса. Но у нее широкая популярность. Представляешь, идет спектакль, выходит Гурченко, и начинаются аплодисменты просто за ее популярность». Сейчас в театрах ровно наоборот — берут популярных артистов, чтобы на них ходили зрители, а Эфрос считал, что такие аплодисменты мешают актерам. Тогда и в «Современнике» это не приветствовалось, аплодисменты должны звучать только на поклоне, по заслугам в спектакле. А если овация при выходе актера на сцену, то ее надо пережидать, актеры расхолаживаются, сбиваются с ритма, текст забывают. А ведь в «Современнике» больших актеров всегда было много, и аплодисментов заслуживали не только кинозвезды...

— А как вы сами пришли в «Современник»?

— Все началось с восхищения Олегом Ефремовым как актером. Как-то я посмотрел спектакль «В добрый час!». Ефремову тогда было около 30 лет, время самого расцвета его таланта. А я, еще совсем мальчишка, учился в театральной студии в ДК Горбунова, где наш режиссер Владимир Храмов решил поставить эту же пьесу. Я играл главную роль. Однажды Храмов говорит: «Мне нравится, как ты играешь. Пойдешь в артисты?» Для поступления в театральный институт нужен аттестат о среднем образовании. А я в то время учился в техникуме по специальности самолетостроение, ушел туда после 7-го класса средней школы. До аттестата в техникуме мне оставалось еще долго. То есть для того, чтобы поступать в театральный, требовалось сначала вернуться в школу. Я сильно сомневался, что меня возьмут в театральный при конкурсе 300 человек на место. Но все же рискнул. Доучился три года в школе, получил аттестат и подал документы в Школу-студию МХАТ на курс Карева и Ефремова. И оказался в числе сорока принятых счастливчиков! Я хорошо и с удовольствием учился, в дипломном спектакле играл главную роль. После окончания Ефремов предложил мне работать в «Современнике». Естественно, я согласился. Вначале играл главные роли, потом в основном эпизоды.

Олег Ефремов
«На предложение Ефремова перейти во МХАТ Дорошина ответила: «Нет. Ты говоришь, надо омолодить труппу МХАТа, но это все равно что вылить в помойное ведро стакан чистой воды. Он что, освежит грязную воду?» 1983 г.
Фото: Александр Чумичев/ТАСС

Михаил Козаков сразу ввел меня в спектакль «Голый король» вместо себя. Он тогда уже начал сниматься. Потом Игорь Кваша по той же причине ввел меня на свою роль. В общем, я заменял всех, кто снимался. Это же вечная проблема в театре: что актеры разрываются между сценой и кино. Помню, в начале 60-х мы поехали на гастроли. В один прекрасный день туда приехал Ефремов и устроил разнос: «Где Евстигнеев? Почему не играет «Голого короля»?» А тот уехал на съемки. В спектакле вместо него прекрасно играл Борис Гусев. Ефремов кричит: «Он не отпрашивался у меня! Срочно вызывайте его, на гастролях должен играть Евстигнеев! После него эту роль никто не может играть!» Пришлось вызвать Евстигнеева со съемок.

— Помните момент, как Ефремов ушел из «Современника»?

— Мы были на гастролях в Алма-Ате, и вдруг Ефремова срочно вызывают в Москву. И там министр культуры Фурцева ему сказала: «Старые мхатовцы — Яншин, Прудкин, Грибов, Ливанов — собрались на квартире у Яншина и ждут вас, они будут вас уговаривать пойти главным режиссером МХАТа. Мне не удалось вас уговорить, теперь они хотят попробовать». Олег Николаевич съездил к старикам и вернулся к нам в Алма-Ату. У нас в гостинице номера были рядом — я с Евстигнеевым, Ефремов с Аллой Покровской, а балкон общий. После спектакля Ефремов с балкона стучится: «Жень, выйди, надо покурить и поговорить». Вот он Евстигнееву и рассказал все: «Меня уговорили старики, они плачут — Олег, надо спасать МХАТ. Нам предлагали Товстоногова, но он не наш, а ты наш — наше училище окончил, был ассистентом у Кедрова, так что возглавляй». Олег Николаевич согласился, но поставил условие, что во МХАТ может влиться весь «Современник» — сначала в качестве филиала, но с перспективой полного слияния двух театров.

После приезда в Москву этот вопрос обсуждался на собрании «Современника», где Ефремов объявил, что переходит во МХАТ, и предложил каждому высказаться, хочет ли кто-то пойти с ним. Первым встал Евстигнеев и сказал: «Я не пойду, зачем мне МХАТ? Я там два года прослужил до того, как ты меня переманил в «Современник», а сейчас обратно идти? Я остаюсь». Дальше Дорошина: «Нет, я не пойду. Ты говоришь, что надо омолодить труппу МХАТа, но это все равно что вылить в помойное ведро стакан чистой воды. Что, он освежит эту грязную воду?» Тамара Дегтярева, наша актриса, тоже высказалась: «Как же так получается интересно — вы только что пригласили меня в «Современник» из ТЮЗа, где я отработала пять лет и была ведущей артисткой, а теперь вы уходите сами? Я не пойду с вами».

Марина Неелова с Игорем Квашой и Валентином Гафтом
«Марина Неелова — большой мастер, она всем занимается профессионально. Как партнер очень хороша, но строгая — ошибок не допускает сама и другим не позволяет» С Игорем Квашой и Валентином Гафтом в театре «Современник». 2007 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

— А кто ушел с Ефремовым?

— Всего человек пять. Уже позже к ним присоединился Евгений Евстигнеев, потом Андрей Мягков с супругой, потом Таня Лаврова. Женя сообщил мне о своем решении во время гастролей. В Софии секретарь ЦК Компартии Болгарии устроил прием в нашу честь. Когда мы выходили оттуда, Евстигнеев предупредил: «Ты меня в гостинице не жди, меня Ефремов пригласил на серьезный разговор». Мы ведь всегда жили с Евстигнеевым в одном номере… Приходит в четыре часа ночи, я говорю: «Ну что — во МХАТ предлагал перейти?» — «Да. И, наверное, буду переходить, только ты сейчас никому не говори, конец сезона, а после отпуска я объявлю». А утром у нас перелет в Бухарест. Там нам предложили посмотреть местный спектакль, но я не пошел и вернулся в номер. Евстигнеев предложил: «Я в душ, а ты, может, за бутылкой сходишь?» Я вышел на улицу в ближайший магазин, возвращаюсь, смотрю — он стоит у лифта в крайне возбужденном состоянии: «Быстро ключ от номера!» — «Что случилось?» Женя: «Я перед уходом в душ воткнул в сеть кипятильник.

Выхожу — вода выкипела, пластмассовая кружка расплавилась. Кипятильник лежит на столе, покрытом черным лаком, весь потолок в этом лаке, постель тоже вся черная, балкон открыт, сажа летит на балкон... Обнаружил я такое дело, выскочил в коридор позвать на помощь, а ключ от номера не взял. А наши все на спектакле, никого нет». Мы открыли номер, и я увидел эти разрушения. Почему-то особенно грязными оказались постели. Мы пытались вытряхивать белье на балконе, но балкон выходил на центральную площадь города... Пришлось позвонить заместителю директора театра Лидии Владимировне Постниковой. Она говорит Евстигнееву: «Пиши заявление, что был тяжелый перелет, задержка рейса, вы устали, решили попить чайку, и такое случилось». Слава богу, обошлось без серьезных последствий. Вопрос решился через замминистра — нам заменили номер, а тот, что мы спалили, закрыли на ремонт...

Лиля Журкина, на которой Женя женился после развода с Галей Волчек, следила, чтобы он не пил и не гулял — ревновала сильно. Однажды во время гастролей в Ленинграде мы с ним вернулись посреди ночи после застолья. И он отключил городской телефон, чтобы Лиля не позвонила и не поняла, что мы пили. «Часов в семь утра, — говорит, — проснусь и включу». Я возразил: «А если не проснешься? С похмелья все-таки». — «Проснусь», — говорит. И проспал — встал в 9 утра. Включили телефон, и сразу звонит Журкина. Досталось нам обоим: «Почему вы не подходите к телефону? Я звоню всю ночь!» Он долго с ней объяснялся, оправдывался. Вроде помирились.

Олег Даль с Олегом Табаковым
«Талант либо есть, либо нет, его не купишь и ему не научишь. У Даля талант был от Бога» С Олегом Табаковым в фильме «Незваный друг». 1980 г.
Фото: Legion-media

— В вашем рассказе уже не в первый раз всплывает тема алкоголя. Как в театре относились к тому, что актеры позволяли себе расслабиться таким образом?

— Выпивать было можно, но только после спектакля. Это даже стало традицией. Через несколько лет Ефремов как-то пошел по гримеркам после спектакля, а они пустые. Он и говорит: «Ну все, кончился театр, раз после спектакля актеры не остаются, ничего не обсуждают и не выпивают». Ефремов сам пример показывал — пьяным никогда на сцену не выходил, хотя выпить любил. А вот мне однажды пришлось выйти на сцену выпившим. После репетиции Валя Никулин подходит и говорит: «Ты сегодня играешь? Нет? Я сегодня гонорар получил за съемку, давай пойдем выпьем, угощаю». Я согласился. Подошли к автомату с коньяком (сверху на нем стояли граненые стаканчики: ополоснешь, и туда тебе 75 грамм коньяка наливается). Другой автомат выдавал бутербродики с сыром, с колбасой. Выпили, закусили. «Пойдем теперь в пельменную с бутылкой водки, меня там все официант­ки знают, не выгонят».

Тогда «сухой закон» был, бутылку в ресторан просто так не пронесешь. Пришли, официант­ки хорошо нас приняли, в целях конспирации налили водку в бутылку от нар­зана, который там продавался. Мы посидели, выпили. На обратном пути проходим мимо театра, нам навстречу бежит администратор: «Ребята, где вы? Мы вас ищем. У нас замена спектакля «Без креста!». А у меня там большая роль, да еще на гармошке надо играть. Пришлось сконцентрироваться и выйти на сцену. Ничего, сыграли, никто ничего не заметил, кроме Гали Волчек, как мне показалось. Она там гениально играла старуху. И вот эта старуха сидит на завалинке, а я мимо нее с баяном прохожу. И вдруг слышу, она гневно шепчет мне: «Твою мать! Ты можешь быстрее играть?» У меня аж текст вылетел из головы от неожиданности. Я подумал — точно учуяла. После спектакля Ефремов спрашивает: «Ты что такую большую паузу там сделал?» Я говорю: «Проходил мимо ГБ (Галины Борисовны), а она мне — матом, и я все забыл». — «Ты что, мата никогда не слышал?» Потом выяснилось, что Волчек просто очень спешила — опаздывала на поезд в Ленинград. Так что я напрасно испугался — «на воре шапка горит».

— А современные актеры, новые звезды «Современника», похожи на прежних?

Нина Дорошина с Михаилом Козаковым и Олегом Табаковым
«У Дорошиной было редкое качество — независимо от количества зрителей, она никогда не волновалась перед выходом на сцену. Она знала, что все смотрят на нее с восхищением» С Михаилом Козаковым и Олегом Табаковым в спектакле «Обыкновенная история». 1966 г.
Фото: Александр Коньков/ТАСС

— Молодые более самостоятельные, с большим гонором, чем мы, больше подвержены звездной болезни. Это если говорить в целом, но все зависит от личностей. Например, актриса нашего театра Марина Неелова — большой мастер, она все делает профессионально, осознанно. Умная, серьезная. Как партнер очень хороша, но строгая — ошибок не допускает сама и другим не позволяет. В спектакле «Крутой маршрут» я несколько раз подавал ей ручку для подписания приговора не тем концом. И она всякий раз потом выговаривала мне: «Пишущей стороной надо!» Я не обижался, понимал, что это не мелочь, я ее отвлекаю этим. Но всегда даже такие замечания она делала уважительно и деликатно.

— Виктор Ихелевич, а бывали на сцене нестандартные ситуации, когда актер смешно оговаривается? Можете вспомнить такие истории?

— Конечно. Актеры же вообще смешливый народ. Вот такая история, например. В спектакле «Декабристы» идет суд над участниками восстания. Евстигнеев играет председательствующего, и у него такой текст: «Вы, иностранец, вышли вместе с бунтовщиками, вы ответите за все и за всех!» Вместо этого Евстигнеев говорит: «Вы ответите за все и за свет!» Рядом со мной стоит Сергачев и добавляет: «…и за газ тоже!» На сцене все, кто за столом сидели, под этот стол и полезли, один Евстигнеев не понял, в чем дело… В одном из спектаклей о Ленине «Большевики» такая сцена — за кулисами как бы кабинет Ленина, где врачи колдуют над ним после выстрела Каплан. Выходит на сцену «из кабинета» Луначарский, его спрашивают: «Ну как он?» Луначарский должен ответить: «Глазами пытается улыбнуться, а лоб желтый, восковой». А Луначарский — Евстигнеев говорит: «Глазами пытается улыбнуться, а жо…» — и все начали разворачиваться спиной в зал от смеха. За сценой слышу шепот: «Я сейчас занавес дам, возьмите себя в руки!» А Женя опять не понимает. Я в этом спектакле играл комиссара Винокурова. Тоже выхожу от Ленина, и все ко мне: «Ну что, как он?» У меня реплика: «Открыл глаза и сразу — зачем так много врачей, почему такое внимание?» А я вместо этого: «Зачем так много больных, почему такое внимание?» Сам не слышу, что я сказал, только вижу — все смеются. Еще случай. На сцене зал заседаний совнаркома. Кваша говорит: «Мы должны проголосовать». (Совсем как на месткоме!) У Толмачевой, которая играет Коллонтай, такая реплика: «Что будем делать с Каплан?» Все: «Расстрелять!» Вместо этого Толмачева — Коллонтай говорит: «Что будем делать с Коллонтай?» И все отвечают: «Расстрелять!» Тоже не смогли сдержать хохот.

А вне сцены непревзойденным мастером шуток был Валя Гафт с его эпиграммами. Иногда после спектакля он меня завозил домой на своей машине, потому что жили мы недалеко друг от друга — я на Беговой, а он на Скаковой. Как-то садимся в машину, и Валя дает мне книжечку своих эпиграмм: «Возьми, дома почитаешь». Я ему: «Ты на всех эпиграммы пишешь, а на меня — ни одной. Что это ты меня так бережешь?» Валя смеется: «Не будет на тебя эпиграмм. Я тебе книжку подписал, прочтешь — поймешь почему». Пришел я домой и читаю: «С любовью и уважением за твой талант и твои человеческие качества»… Однажды на банкете по поводу премьеры Гафт прочитал эпиграмму на Дорошину: «О том, что позабыто, позаброшено, который раз сыграла нам Дорошина». Это, наверное, самая добрая его эпиграмма. Валя спокойно относился к себе, иногда критически, но, когда о нем плохо говорили, ему это не нравилось.

Евгений Евстигнеев с Людмилой Гурченко
«Лишь у некоторых актеров, избранных, есть божья искра. И если к ней добавить мастерство, то получаются гении. У Евстигнеева всегда происходило чудо — он делал со зрителями то, что хотел» С Людмилой Гурченко в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова». 1981 г.
Фото: Legion-media

Он считал, что только он может говорить обо всех гадости. И никогда не извинялся за эпиграммы, у него была такая формула оправдания: «Ну, старик, ты меня неправильно понял, я против тебя ничего не имею». Спортивный был человек — бицепсы качал, всегда с гантелями, всегда трезвый, говорил: «Я вместо алкоголя лучше сок попью». Как-то стоим за кулисами перед выходом, он жалуется: «Старик, что-то ломает, болит все, не знаю, как играть буду». И вдруг подходит к двери, где у нас турник, хватается за него и начинает подтягиваться. «Надо же, — говорит, — привести себя в порядок». Любил так пожаловаться на самочувствие, на артистов, бог знает на что еще. Однажды я разыскивал Лию Ахеджакову, знал, что они вместе репетируют. Захожу, спрашиваю: «Ты Ахеджакову не видел?» — «Конечно, видел. Выйди на улицу, на любом митинге ты ее найдешь». Он ее осуждал за это. Последнее время на сцене Гафт уже текст путал, и ему давали звук в ухо — подсказку. Так мне Лия на него жаловалась: «Ой, ты не представляешь, ему говорят сначала мою реплику, а потом его, а он произносит мой текст вместо своего».

— Виктор Ихелевич, если бы начать жизнь сначала, зная, что не станете оскаровским лауреатом, вы бы все равно стали актером?

— Я шел не за этим. Театр же не место для зарабатывания денег, как говорил Ефремов. У каждого артиста, даже самого бездарного, бывает момент на сцене. Ефремов называл это моментом истины — когда в зале стоит напряженная тишина, муху слышно. Это значит, что между актером и зрителем образовалось что-то вроде вольтовой дуги. Такие моменты были в моей жизни не так уж редко, и ради них стоит заниматься этим делом. Ты чувствуешь зал, а он тебя. Табаков говорил: «Я ухо в зале всегда держу». Я хорошо понимаю себя, свой потолок. Никому не завидовал. Только восхищался и обожал. Когда с гениальным партнером на сцене, ты подтягиваешься в меру таланта. А талант либо есть, либо нет, его не купишь и ему не научишь. Актеров учат только технике. А у некоторых, избранных, есть божья искра. И если к ней добавить мастерство, то получаются гении. Они могут сорвать аплодисменты зала не там, где автор задумал, а там, где артист решил. У Евстигнеева всегда происходило это чудо — он делал на сцене, что хотел. У Даля, у Дорошиной талант был от Бога. А «технарей» большинство, и они очень нужны — любое дело держится на большинстве…

Я человек консервативный, вот и в «Современнике» служу уже 62-й сезон, и с женой прожил 60 лет до самой ее смерти. Мне было комфортно и на работе, и дома. Я замечательно прожил свою жизнь — занимался любимым делом, у меня была одна любовь. Есть дочь — талантливый переводчик, замужем за немцем, живет в Германии. И я играл на одной сцене не просто со звездами, а с настоящими гениями. Разве можно мне не позавидовать?

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Астрологический прогноз на апрель 2024 года
«Завершающийся март оказался месяцем, невероятно увлекательным с астрологической точки зрения. Но предстоящий апрель готов побить его рекорд. Судите сами!» — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог