— Наташа, мы с вами последние пять лет встречаемся каждый год. У вас очень насыщенная жизнь. Пять лет назад вы переехали в Париж, потому что в вашей жизни появился возлюбленный Антуан Арно. И здесь же вы родили двоих сыновей — Максима и Романа...
— Ромашке четыре месяца. Этот ребенок — настоящее чудо. Подарок, подарок для всех нас. Очень добрый, спокойный малыш и всегда улыбается. Чудеса случаются, они бывают — и Ромашка тому доказательство. Беременность протекала довольно тяжело, месяца полтора пришлось почти не вставая лежать. Врачи боялись, что я могу по определенным медицинским причинам ребенка не доносить. Родился Роман на три недели раньше… И знаете, он хоть и маленький еще совсем, но очень мудрый. Словно тот печальный опыт, который у него уже есть, воспитал его.
— Сын родился как раз в день рождения своего папы, это просто удивительно, какой подарок получил Антуан!
— И это получилось совершенно случайно! Не было никакого смысла в такой непростой ситуации что-то подобное планировать. Знаете, почему мы зовем сына Ромашкой? Потому что это внешне такой нежный-нежный цветок, но на самом деле у ромашки очень крепкий и сильный стебелек. Точно как у нашего сына. Он нежный, хрупкий, но невероятно сильный ребенок. Для нас всех Роман — чудо, подарок Бога…
— Вы его еще, наверное, не крестили, рановато?
— Нет. Но я стараюсь как можно чаще ходить в православный храм неподалеку от нас. Очень люблю нашу красивую маленькую церковь Трех Святителей на Рю Петель. Она не всегда вмещает всех желающих, там тесновато, но очень уютно и как-то по-семейному. Конечно, не могу похвастаться, что получается быть постоянной прихожанкой, не пропускать ни одной службы... Жду, когда откроется, наконец, новый православный храм в Париже. Тем более удобно, что совсем недалеко от нас. Купола видны на фоне Эйфелевой башни. Очень знаковое и красивое место теперь будет принадлежать российской диаспоре во Франции.
Полгода тому назад меня пригласили на торжественную установку куполов и крестов. Это была невероятно трогательная и красивая церемония. А когда началась установка, люди стояли молча в какой-то удивительной тишине и смотрели на купола. Со мной была дочка Невочка, и она тоже любовалась… Храм станет не только духовным, но и культурно-просветительским центром. При нем планируют открыть начальную школу с уклоном на изучение русского языка, русской культуры и традиций, куда смогут ходить мои дети. Поэтому для меня лично это очень большое событие. В начале декабря планируется освящение храма патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Рождество, надеюсь, отметим там… Так вышло, что удивительным образом это событие, важное и актуальное для русских парижан и для культурных отношений между Францией и Россией, совпало с моими духовными поисками и потребностями. Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Это про меня. (Улыбается.) В нашем доме живет француз, он православный, очень любит русскую культуру, Россию, говорит по-русски, поет романсы замечательно.
Именно он привел меня в свое время в храм Трех Святителей, который он сам выбрал после долгих поисков, чтобы стать там прихожанином. Зашел туда и влюбился в атмосферу, его поразили иконы. Мы много разговаривали с этим человеком, он рассказал мне, что происходит с православием в Париже, познакомил с владыкой Нестором, который отвечает за свою православную паству не только во Франции, но и в Испании, Португалии и Швейцарии. Очень обогащает общение с такими людьми. Ведь мой духовный путь, как я считаю, только начинается. Несмотря на то что моя бабушка заложила в меня эту основу, ставшую важным стержнем в жизни, когда я была еще совсем маленькой. Научила молиться. Но в какой-то период своей жизни я забыла об этом даре, а вот сейчас он ко мне постепенно возвращается. Наверное, я становлюсь взрослой. Во всех смыслах.
— Может быть, это еще связано с тем, что у вас жизнь по-хорошему наладилась, вы твердо стоите на земле, счастливы по-настоящему…
— Нет. Я смотрю на это по-другому, совсем иначе. Мне теперь есть что терять. Именно поэтому я нуждаюсь в вере и ищу свой путь. Сейчас меня настолько переполняет благодарность жизни и Богу за все то прекрасное, что со мной случилось, за то, что я одарена любовью не только своих близких, любимого мужчины, но и тех, кто помогает мне заниматься любимым и важным делом — приходить на помощь людям по мере сил, приносить пользу. И это душевное богатство очень хочется сохранить, очень страшно его потерять. Я понимаю, какую взяла на себя ответственность, какая сила во мне, моих руках и душе, готовая вершить добро, и поэтому особенно боюсь ошибиться, сделать что-то неправильное, непоправимое. В жизни множество соблазнов, и для меня очень важно не поддаться искушению…
— А какие могут у вас быть искушения?
— Я не знаю. Иногда трудно сказать, что является искушением, а что — благодатью. Часто только спустя время приходит понимание. Где надо было сказать «да», а где — «нет».
— Наташа, а Антуан, ваши дети, разные по возрасту, как они относятся к вашим духовным исканиям?
— Знаете, очень хорошо. Меня поддерживает Антуан. Он меня прекрасно понимает, хотя сам не находится на такой же стадии духовного пути, как я сейчас. Но он верующий человек, просто еще где-то в самом-самом начале… Я ведь не стремлюсь обратить в свою веру близких. Дети иногда ходят со мной на службу, но я никогда никого не заставляю. Только спрашиваю и предлагаю. Иногда они все соглашаются, иногда только Нева говорит «да». Максимку брала с собой не раз. Он молодец, выдерживал довольно стойко долгую службу. У старшего, Лукаса, сейчас переходный возраст. Он очень много задает сложных вопросов, прежде всего сам себе. Это тяжелый этап. Но Лукас сам же, я ничего не знала об этом, год тому назад стал носить крестик… Для меня вера — не стремление отгородиться от близких. Напротив, научившись проводить наедине с собой пусть и немного времени, оказываешься способна давать еще больше любви и стремишься сохранить то, что у тебя есть. Не потерять то, что имеешь.
— Так или иначе, но вы постоянно в разъездах, очень много работаете, даже после рождения Романа буквально через три недели вышли на подиум…
— Это было непросто. Это был своего рода акт преодоления. Хотелось именно на подиуме, с высоко поднятой головой, показать, что я сумела выдержать тяжелое испытание. Как и мой малыш... Все родные, и дети конечно, очень за меня волновались, переживали. До этого я такой бесполезной себя чувствовала, хоть и старалась держаться... Вот и решилась отпраздновать свое восстановление таким образом... Знаете, в последнее время у меня появилось гораздо больше энергии. И я работаю даже больше, чем раньше. Но, честно признаюсь, и детьми я гораздо больше занимаюсь, больше отдаю им себя, чем пять лет тому назад. Когда находилась в другом, более сложном состоянии. Сейчас у меня, например, нет няни для старших детей. Поэтому, когда я в Париже, утром сама их поднимаю, собираю в школу. А когда улетаю куда-то, то стараюсь как можно быстрее все сделать и вернуться. Туда и обратно. Лучше не посплю лишний раз, чтобы не потерять день или полдня, которые могла бы провести с детьми.
— Ваша дочка Нева в этом году участвовала в рекламной кампании вместе с вами. Интересно, вы ее как-то готовили или у нее само собой получилось?
— Да нет, все изнутри у нее. Чему учить? Потренировались немножко, вот и все.
— А нужно в таких случаях получать разрешение у ее отца, все-таки это публичное мероприятие?
— Нет. У нас с Джастином хоть и совместная опека после развода, но так уж получилось, что в основном я занимаюсь детьми. Поэтому формальности формальностями, но в реальности все иначе. Джастин, между прочим, гордится дочкой и публикует ее фото в соцсетях, причем довольно личные фото, я, например, так не делаю.
— Уже понятно, что Нева пойдет по вашим стопам или она хочет стать художником?
— Невочка многими обладает талантами. Давить на нее мы ни в чем не собираемся. Рисовать она очень любит, играет на фортепиано. Недавно снялась в благотворительном проекте «Мода со смыслом» российского бренда Zarina вместе со мной. Ей этот опыт тоже понравился. Лукас словно бы передал Неве эстафету в работе с фондом «Обнаженные сердца». Это не значит, что сын перестал интересоваться благотворительностью. Когда я была беременна, Лукас вместо меня летал в Москву на благотворительный забег «Бегущие сердца», организованный Фондом и нашим суперволонтером Полиной Киценко.
Сын пробежал дистанцию, а потом со сцены от моего имени поблагодарил 10 000 участников. Переволновался, но справился с достоинством. У него теперь очень много работы в школе. Лукас интересуется информатикой, технологиями. Знаете, недавно тестировали детей в нашей школе на уровень IQ. И у него он оказался очень высокий. Больше 144. Сейчас я стараюсь увлечь сына искусством, которое сама обожаю. Странно было бы полжизни иметь дело с художниками, дизайнерами, фотографами — людьми искусства — и не влюбиться в их творчество. Не стать самой хоть чуточку творческим человеком. Это же такой важный язык общения, эмоций, чувств. Любых чувств — и счастья, и любви, и боли, и несправедливости в том числе.
— Вся ваша семья так или иначе связана с искусством. На днях в Париже открывается уникальная выставка — огромная коллекция картин, в свое время собранных известным русским меценатом Сергеем Щукиным. В том числе полотна французских художников, многим из них он буквально помог выжить, многих открыл. И выставка эта пройдет в центре, построенном фондом вашего свекра Бернара Арно…
— Да, и я, как член семьи и просто как человек, любящий искусство, очень счастлива. Это невероятное по своему масштабу культурное событие. Ведь впервые, представьте себе, уникальное собрание воссоединится в выставочном центре фонда Louis Vuitton, построенном моим свекром в 2014 году в Париже. Воссоединится, потому что в России часть коллекции хранится в Эрмитаже, а часть в Москве, в Музее имени Пушкина. В этом потрясающем здании, созданном по проекту известного американского архитектора Фрэнка Гери, которое два года назад стало новой достопримечательностью Парижа, зрители увидят работы русских авангардистов: Малевича, Родченко, Ларионова, Поповой и Татлина, — а также импрессионистов и постимпрессионистов.
Открытие состоится 22 октября, но нам с Антуаном и детьми уже удалось увидеть экспозицию, и я с гордостью рассказывала детям о наследии Щукина — этого великого русского коллекционера и мецената. Вообще выставка станет одним из самых ярких событий периода 2016—2017-го, года посвященного культурному туризму между Францией и Россией, а в дальнейшем Эрмитаж и Пушкинский музей примут у себя коллекции из Фонда Louis Vuitton. Интересно, что советник свекра по искусству и благотворительности Жан-Поль Клавери дружил с внуком Сергея Щукина. Я очень рада, что, хоть и косвенно, имею отношение к такому важному событию в мире искусства.
— А вы сами не собираетесь такого рода благотворительностью, связанной с искусством, заняться в будущем?
— Нет. У меня нет таких амбиций. Работа моего фонда «Обнаженные сердца» всегда будет для меня главным делом жизни. И я очень надеюсь, что у меня все важные проекты еще впереди. Понимаете, по сути, ведь все аукционы, выставки, показы, капсульные коллекции, которые мы создаем с моей командой, это так или иначе связано с искусством, с одной стороны, и с меценатством — с другой. Мы что-то устраиваем, организовываем, а добрые люди, отзывчивые и щедрые, покупают, платят деньги за участие в Бале Любви, например, и эти средства идут в фонд. И таким образом оплачивается труд специалистов по работе с детьми с особенностями развития, работают центры поддержки семьи в российских городах, куда эти дети и их родители могут прийти за эффективной, профессиональной помощью, просто провести там время с пользой. Так что моя любовь к искусству тонким ручейком вливается в эту огромную реку.
— Париж ведь теперь стал для вас домом: трое ваших детей от бывшего мужа Джастина Портмана благополучно освоились в этом городе, вы стали русской парижанкой…
— Да, это именно так. Париж никогда не был мне чужим. Ведь именно здесь я начинала работать в модельном бизнесе, познакомилась со многими людьми, обрела друзей, с этим городом всегда была связана моя профессиональная жизнь. Я проводила в столице Франции много времени, когда еще жила в Америке и Англии. Но поначалу я все равно переживала, когда окончательно решила переехать в Париж. Переживала из-за детей. Местные школы отличаются от британских загородных школ, где учились Лукас, Невочка и Виктор. В Англии много времени и внимания уделяется спорту и таким занятиям, как творчество.
В английских школах обучают и ремеслам, например столярному мастерству. Лукас первый стул соорудил в семь лет! Там мастерские оборудованы, и дети сами выбирают дело по душе. Можно даже выучиться на кочегара! Во Франции совсем другим образовательным аспектам придается значение. Вот я и переживала, сколько понадобится времени детям, чтобы привыкнуть. Особенно Лукасу. Ему сложнее всех было, он пошел сразу в шестой класс, то есть должен был химию, математику, физику учить на французском языке. Но сейчас, спустя пять лет, все отлично. Они прекрасно говорят по-французски, им нравится учиться в школе, где преподают несколько языков — английский, китайский, много внимания уделяется информатике, точным наукам. А домой к нам репетитор приходит — русским языком заниматься, например.
Квартира у нас, может быть, и не слишком большая для такой немаленькой семьи, как наша, но она в потрясающе красивом месте расположена, так что мы с Антуаном никак не решимся переехать. И я за эти пять лет стала не то чтобы парижанкой, это было бы неверно так говорить, все равно мои корни не здесь, но Париж стал мне абсолютно родным городом.
— А как поживают ваши родные в Нижнем Новгороде? Мама, сестра Оксана?
— Очень хорошо. Оксаночка продолжает ходить в центр поддержки семьи «Обнаженные сердца», который мы открыли для детей и молодых людей с особенностями и их семей. Занимаются там с ней. Теперь мама еще водит сестру кататься на лошадях. Оксаночке очень нравится, ее это успокаивает. Мама продолжает строить свой дом на Волге. Он почти-почти готов. То одно не так, то другое, но жить можно уже. Бабушка долго была у нас в Париже, после операций на ногах. Слава Богу, ей сейчас намного лучше, за ней присматривает в Нижнем средний сын, мой дядя. Скоро поедем туда их навещать.
— Вы как-то сказали мне, что все в семье очень любите вкусно поесть. И при этом не толстеете...
— Да, мы гурманы. Самим готовить некогда. Мы любим в свободное время пойти прогуляться по Парижу и заглянуть в наши любимые кафе и ресторанчики. В «Пушкин» наш ходим ради пирожков и медовика. Нет вкуснее торта, чем медовик! Только Антуана, который вообще не любит никакого сладкого, кроме мороженого, мы никак не могли заставить попробовать этот тортик. А накануне его дня рождения я встала с постели и решила немного взбодрить всех, переживающих за меня и взирающих на меня, неожиданную бездельницу, с ужасом и страхом. И дала всем детям задание — приготовить под моим присмотром медовик. И что вы думаете? Наш папа уплетал его за обе щеки! На следующий день — когда родился Ромашка! Наверное, миксер для взбивания крема меня и доконал. Крем взбила и отправилась рожать. Но вкусно получилось — невероятно. (Смеется.) И теперь этот торт стал для Антуана исключением из правил.
— У вас настоящая счастливая семья с Антуаном. И его родных вы называете — отца свекром, мать свекровью. Традиционный вопрос: не собираетесь сыграть сказочную свадьбу?
— Нет времени. Я трачу столько сил на организацию благотворительных балов, аукционов и других мероприятий, связанных с работой фонда! Даже страшно представить, сколько нужно будет потратить энергии и времени, чтобы организовать нашу свадьбу! Неподъемная работа. (Смеется.) Я же хочу, чтобы все было красиво. Не просто церемония должна быть, а по-настоящему прекрасная, торжественная, трогательная свадьба. И чтобы всем многочисленным близким и друзьям хватило внимания, не спеша продумать все детали. Давно могли бы просто расписаться, но Антуан хочет, чтобы все было по-настоящему, чтобы я — в белом платье... Хотя, признаюсь, есть и еще одна причина.
— Догадываюсь — боитесь сглазить свое счастье...
— Да. Очень боюсь. Есть между нами эта искра по-прежнему, спустя пять лет. Никуда не делась. Мы верны друг другу и в чувствах, и в делах своих. Нам очень хорошо вместе. И с каждым днем все лучше. Лучше, чем было пять лет тому назад. И, по сути, конечно же мы не свободны. Мы — муж и жена. Страшно менять даже мелочь... А тут — свадьба... Особенно когда однажды обжегся... А вдруг что-то изменится в худшую сторону? Но, конечно, мы рано или поздно поженимся. Если, не дай Бог, что-то случится, мы обязаны, в том числе ради детей и ради друг друга, иметь официальное право принимать важные решения. Но пока это не очень актуально. Сейчас не хочется трогать то, что так дивно работает...
