«Я попала в тяжелую автомобильную аварию, восстановление длилось около двух лет. В училище говорили, что с такими травмами актрисой мне уже не стать. Но эти разговоры только раззадорили меня. После последней операции я рванула в Москву и подала документы во все театральные вузы», — рассказывает Кристина Бабушкина.
— Кристина, у вас необычная актерская фактура. Сталкивались с тем, что предлагают однотипные роли?
— Это драма многих артистов. Я от большого количества ролей отказываюсь не потому, что я такая дива и жду предложения из Голливуда, а именно по той причине, что меня видят абсолютно одинаково, очень узко. Как правило, это «шибанутая» подружка главной героини, либо какая-то грубиянка, мужланка, либо абсолютно фольклорный персонаж, не облагороженный интеллектом. Поэтому в кино у меня не так много больших, заметных ролей. Я все время в ожидании какого-то прекрасного чуда, которое, мне кажется, все-таки должно случиться. Олег Павлович Табаков, мой учитель, про меня говорил: «Бабушкина, ты артистка на вырост». И я лелею в себе эту надежду. Как у Цветаевой: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед».
— Но все-таки вы снимаетесь часто, и роли у вас довольно яркие. Вот в «Беспринципных» сыграли колоритную женщину…
— Да уж, моя Валентина навела шороху. (Улыбается.) Мне очень понравилось работать с Николаем Фоменко, он невероятный актер и человек. Да и вся команда «Беспринципных» была большим подарком. Нас отметили продюсерской премией АПКиТ как лучший комедийный сериал 2020 года. Но не всем он пришелся по вкусу. Зрители разделились: кому-то нравится, а кто-то стал осуждать нас за аморальность и безвкусицу. Это же шаржи, стеб, гротеск, анекдоты. Ну, никого я, конечно, разубеждать не собираюсь. Но относиться к этому серьезно и разбирать с точки зрения какого-то актерского успеха не буду.
— Карьеру в кино вы начали довольно рано, еще студенткой Школы-студии МХАТ. Вам разрешали сниматься? В театральных институтах это обычно не поощряется.
— Табаков разрешал, но участие в съемках сначала нужно было обсудить с ним. Я приходила и говорила: «Олег Павлович, мне предложили роль». Он расспрашивал подробно, что за фильм, кто снимает. И потом решал: либо «ну иди», либо «нет». В первый раз я снялась в кино на третьем курсе. Моя первая серьезная картина была у Леонида Марягина — «Здравствуй, столица!». Спрашивать у Табакова надо было и когда я уже служила в театре. Случалось, что и не отпускал. Но я ему в этом плане доверяла. Мы не знаем, как было бы лучше. Чем дальше в лес, тем больше вопросов. Раньше я категорично мыслила: вот снялась бы там у Пупкина и была бы уже известной актрисой. А кто знает, может быть, я плохо бы снялась у этого Пупкина? Однажды я отказалась от роли в кино ради спектакля и все время оглядывалась: может, зря? А потом фильм вышел, и о нем быстро забыли. А спектакль в театре до сих пор идет. Важно сделать правильный выбор.
— На сцену МХТ вы вышли, еще учась в институте...
— На втором курсе я начала играть и в МХТ, и в Театре Табакова. Олег Павлович всегда говорил, что нашей профессии невозможно научиться в теории, студент должен практиковаться. Когда стоишь на сцене с Мягковым, Любшиным, Табаковым, невозможно не научиться мастерству. Ты это просто впитываешь. Андрей Васильевич Мягков, например, советовал: «Удивление надо играть на вдохе, Кристиночка». Или Алла Борисовна Покровская, в нескольких спектаклях игравшая мою маму, говорила: «Ну что, ты не знаешь, как играть? Глаза шире открыла — вот и удивилась». Они, конечно, мастера были невероятные.
— Но все же одно дело — играть в табаковских театрах в качестве его студентки, другое — войти в труппу МХТ на постоянной основе. Вы знали, что, когда закончите учебу, Табаков вас возьмет?
— Нет, не чувствовала, не знала и не догадывалась. Только надеялась. Это был сложный момент в моей жизни. Олег Павлович до последнего не сообщал, что берет меня. Более того, сказал нам всем: «Показывайтесь в любые театры». Я понимала, что если мой художественный руководитель долго не говорит о своем решении, то не стоит надеяться, надо искать другое место работы. Но уже в последний момент Олег Павлович вызвал меня и спросил: «Я не понял, а ты что, в другие театры ходишь?» — «Ну, вы же ничего не говорите…» Спустя несколько дней мне позвонили из репертуарной части и сказали, что надо подписать документы. В общем, Табаков держал меня в напряжении до последнего, я уже к инфаркту была близка. (Улыбается.) Очень хотелось остаться именно там, где моя Школа-студия, мои руководители. Собственно, 20 лет я так и жила под крылом Олега Павловича. Три года его нет… И нам пришлось заново учиться работать...
— Ваши студенческие годы были веселыми. Вы даже в милицию умудрились попасть…
— Я всего лишь хотела украсить общежитие к Новому году. И ничего лучше не придумала, чем взять игрушки на уличной елке в Камергерском переулке. Мне понравились два больших колокольчика — вот их я и сняла. Только не знала, что они на сигнализации. Тут же откуда-то возникла милиция, и меня с моей однокурсницей повели в отделение. Когда вспоминаю свои студенческие годы, кажется, что это было не со мной. Я тогда была достаточно прямолинейна, с каким-то своим моральным кодексом, даже иногда, может быть, чересчур ищущая справедливости. Был случай, когда вызвали в деканат и лишили стипендии за то, что я слишком эмоционально пыталась что-то доказать своим друзьям и однокурсникам. Не могу сказать, что сильно горжусь этим поведением. В общем, сейчас я совсем другая. (Улыбается.)
— Правда, что у вас были мысли сменить фамилию, взять псевдоним, но Табаков отсоветовал?
— Да, мамина фамилия — Орловская. И мне казалось, что Кристина Орловская звучит невероятно красиво. Но Олег Павлович сказал: «Какая ты Орловская, ты Бабушкина». И больше я на эту тему не думала.
— Вы как-то признались, что ваша жизнь полностью подстроена под жизнь театра…
— Я служу в театре. Не только я, но и моя семья подстраивается под театр. Муж (Андрей Гацунаев. — Прим. ред.) до нашей свадьбы ни разу Новый год не встречал в Москве. А теперь, собственно, у него просто нет вариантов. Потому что 31 декабря, 1-го, 2-го и 3 января у меня спектакли. Когда люди отдыхают, мы их развлекаем.
— Как у вас прошел карантин, не вогнал в тоску?
— По-разному прошел карантин, как у всех нормальных людей. Сначала было отрицание, потом — принятие. Трудно чувствовать себя взаперти, даже при том, что мы живем за городом. Но занятия находились: зумы, конференции и прямые эфиры. Напрасно я думала, что сойду с ума без работы, спектаклей и съемок. Человек может придумать себе творчество в любых обстоятельствах. На карантине мы с коллегами вспомнили про нашу группу «Сладкий мед», которая родилась из театральных капустников. И стали записывать смешные ролики с песнями в ретростиле про самоизоляцию. Кто-то из журналистов нас спросил, планируем ли мы развивать группу «Сладкий мед» и, может, даже гастролировать. Я на это всегда отвечаю: «Планирую выйти на сцену и играть на стопроцентно заполненный зал. А всем остальным хочется заниматься редко и в удовольствие». На первом спектакле после изоляции я заплакала, когда увидела наш большой зал, заполненный на четверть — тогда были именно такие ограничения. Я не понимала, как работать, как играть при таком количестве людей. Получается маленький кухонный разговор, а ты привыкла работать на большую аудиторию. Сейчас разрешили заполнять зал на 50 процентов, уже хорошо, если сравнивать с 25 процентами.
— Кристина, вы родились в семье профессиональных музыкантов: папа — гобоист симфонического оркестра Иркутской областной филармонии, мама — руководитель камерного хора там же. У вас были все шансы пойти по их стопам…
— Да, родители очень этого хотели. К своему сожалению, я бросила музыкальную школу после четвертого класса. Конечно, надо было это дело довести до конца, но у меня не хватило усидчивости. Я как вспомню сольфеджио, так мне дурно становится. Но я творческий человек и хватала все — тут поём, тут танцуем, тут играем. В школе участвовала в КВН, в концертах. А потом за компанию с подругами пошла в театральную студию, которая находилась недалеко от дома. У нас был прекрасный педагог Валентина Семеновна Теплякова. Но я не могу сказать, что тогда знала, чего хочу, и непременно видела себя актрисой.
— Но в Иркутское театральное училище поступили…
— Да, в 15 лет, за год до окончания школы. Видимо, на меня повлияли друзья, которые уже учились в этом училище. Родители, конечно, были очень удивлены. Но, слава богу, приняли мой выбор. И когда в сентябре мои одноклассники пошли в 11-й класс, я пошла в училище. Правда, проучилась недолго, на втором курсе меня отчислили за профессиональную непригодность. Я попала в тяжелую автомобильную аварию, восстановление длилось около двух лет. В училище говорили, что с такими травмами актрисой мне уже не стать. Но эти разговоры только раззадорили меня. После последней операции я рванула в Москву и подала документы во все театральные вузы. И меня приняли в Школу-студию МХАТ на курс к Табакову. Я иной раз маму спрашиваю: «Мам, скажи, пожалуйста, как ты меня отпустила в Москву?» Она говорит: «А ты была такая взрослая, я вообще ни секунды в тебе не сомневалась, ты знала, чего хочешь». Вот я не готова дочь никуда отпускать, Стеша еще такой ребенок в свои 14 лет.
— Устинья не определилась с профессией?
— Нет. Сейчас я прошу ее расслабиться и не забивать этим голову. Но мы обратились к психологу, который занимается профориентацией. Он структурировал способности дочери и определил, в какую сторону стоит смотреть. Зачем, например, в старших классах тратить время на ту же химию, физику и геометрию, если ребенок у вас настоящий гуманитарий? Понятно, что Стеша — актерская дочь, выросла за кулисами, комфортно себя чувствует в театре. И она уже снялась в коротком метре у Алины Бородиной. Режиссер сказала: «Такое ощущение, что это не первые ее съемки, очень сосредоточенно, точно работает». Пока открыты все дороги, поэтому посмотрим. Я ее поддержу в любых начинаниях.
— Вы так же воспитываете свою дочь, как воспитывали вас?
— Тогда все было по-другому: и обстоятельства, и возможности. Поэтому тут сравнивать сложно. Единственное, мама всегда говорила, что воспитывать ребенка надо любовью. Когда начался переходный возраст у Стеши, я звонила маме и спрашивала: «Что мне делать, как мне с ней разговаривать?» Мама отвечала: «Любить, доченька, любить».
— Кристина, вы и играете в спектаклях, и снимаетесь в кино, рабочий график у вас просто сумасшедший. А не было ли чувства вины, что мало времени проводите со своим ребенком?
— Вообще, это хорошее чувство. Я была ведущей программы на НТВ «Мама в большом городе», ко мне приходили звездные гости — врачи, психологи. Мы затрагивали проблемы воспитания и здоровья детей. К сожалению, программа недолго просуществовала, хотя я очень ее любила. Понятно, что в тот период я почти не видела своего ребенка, была полностью погружена в работу. И вот пришла ко мне на передачу детский психолог, и я практически со слезами на глазах поделилась с ней опасениями, что я плохая мать, потому что мало времени провожу с дочкой. А она так сидит, смотрит на меня спокойно и говорит: «Кристиночка, уже то, что вы себя за это корите, означает, что вы замечательная мать. Плохие матери о таком даже не думают».
Я Стеше объясняла: «Сейчас такой период, но зато потом мы будем вместе 24 часа». Тут нужно все-таки понимать, что ты живешь не ради ребенка, ты живешь вместе с ребенком. А еще я заложила в нашей семье традицию — разговаривать по вечерам. И пока муж и дочь не расскажут, что произошло за день, мы спать не ляжем. Даже если я приезжаю домой в полночь после спектакля, все равно мы хоть пять минут, но поговорим. При этом у нас с семьей договоренность, что все вопросы, даже хозяйственного плана, мы решаем с утра, за завтраком, перед школой и работой. На ночь я прошу меня не загружать проблемами. Приезжая домой, отключаю телефон. Таким способом эмоционально отдыхаю, восстанавливаю свою нервную систему. Я же хочу быть здоровым человеком для своих родных, друзей и зрителей. И, должна сказать, эта схема работает.
— Вы охотно снимаетесь у молодых режиссеров. Не боитесь экспериментов?
— Я готова ко всему новому. Да я бы сама заплатила, чтобы поучаствовать в интересном амбициозном проекте. (Улыбается.) У меня в фильмографии четыре коротких метра, которые сделали начинающие режиссеры. Мне нравится работать с молодыми талантливыми людьми. Они думают совсем по-другому, говорят другим языком. Обожаю общаться и со Стешиными друзьями, им по 14—15 лет, и я пытаюсь разобраться, что означают все эти их словечки: «рофлы», «хейты», «краши»… И уже ориентируюсь в терминологии. Когда Стеша скажет: «Мам, я вкрашилась», я ее пойму. Новый язык, конечно, невероятно любопытен. Был период, я преподавала и в Школе-студии МХАТ, и в школе Индустрии. Так вот, на лекциях я буквально напитывалась какой-то невероятной энергией творчества от студентов. Кайфовала от общения с молодежью.
— А сейчас уже не преподаете?
— Это был прекрасный период, но сейчас — нет. Преподавание — не шутка и не развлечение, ему надо отдаваться полностью, потому что ты несешь ответственность за тех, с кем работаешь. А так взять и сказать: «Ой, ребят, а я сейчас не могу, я уезжаю в экспедицию, у меня съемка» — невозможно. Думаю, что вернусь к этой теме в более зрелом возрасте.
— Кристина, не могу вас не спросить. В вашем блоге не так давно появилось фото, где вы в прекрасной форме, с подписью «Похудела на 14 килограммов». Что вы для этого сделали?
— Думаю, все прекрасно знают, как похудеть. Нужно мало и правильно питаться. Тут ничего нового рекомендовать невозможно. Я уже собаку съела на этих диетах. Тут же вопрос не как похудеть, а когда ты возьмешь себя в руки и сделаешь это. Просто наступил удачный момент, все сложилось. Люди, которые хоть раз в жизни достигали каких-то результатов, понимают, о чем я говорю. Должно совпасть все — сила воли, здоровье, желание, обстоятельства и помощь близких, которая, кстати, очень важна.
Благодарим отель Mercure Арбат Москва за помощь в организации съемки
