Не все актеры, воплощающие на экране брутальных и благородных героев, на самом деле таковыми являются. Но 34-летний австралиец Крис Хемсворт — тот редкий типаж, кто в реальности еще более крут, чем его самые наикрутейшие герои. И главное — что тоже, кстати, редкость — так же хорош собой, как и на экране!
— Крис, вы производите впечатление бесстрашного мужчины, который ничего и никого не боится, мачо, одним словом. Вспомните, когда вы последний раз были напуганы до чертиков?
— О, это уже давно было! Когда женился и семью завел! (Смеется.) Было страшно, но не потому, что я хоть одну минуту сомневался, хочу ли жениться. (Крис женат на испанской актрисе и модели Эльсе Патаки. Она была известна своей ролью в «Форсаже», работами в испанских фильмах и на телевидении. Эльса старше Криса на семь лет, ей 41 год. — Прим. ред.) Просто появилась огромная ответственность. За детей. Вдруг не сумею стать хорошим отцом? А так-то я к этому времени оставил в прошлом все свои холостяцкие и донжуанские замашки: алкоголь, вечеринки, женщин.
Все это осталось в прошлом в Австралии, когда я снимался там в сериалах, в том числе очень популярных — «Соседи», а потом в шоу «Домой и в путь» (это шоу длится 30 лет подряд, в нем отметились многие ныне знаменитые голливудские актеры родом из Австралии. — Прим. ред.). Я же только в 2009 году приехал в Америку — позвали сниматься в фильме «Большие деньги», а Джей Джей Абрамс захотел меня в своем перезапуске «Звездного пути» задействовать. И одновременно помог «устроиться» в картину «Идеальный побег».
Тогда, до появления «Тора» в 2011 году, где я получил главную роль этого самого нордического супергероя, голливудские критики писали, что, мол, меня «заталкивают в Голливуд, как пушечное мясо». Что-то в этом духе. В общем, с Эльсой я познакомился на занятиях у преподавателя английского, где мы избавлялись от акцента — я от австралийского, она — от испанского. Спустя девять месяцев мы с ней поженились.
— Страх оказаться плохим отцом уже доказывает, что вы им не являетесь… (У Криса и Эльсы трое детей: шестилетняя Индия Роуз и близнецы Саша и Тристан, им четыре года. — Прим. ред.)
— Что ж, подгузники я научился менять быстро. В зависимости, конечно, от того, насколько там все плохо в них! (Смеется.) Если серьезно, то когда-то мы с Эльсой решили, что не станем расставаться больше чем на две недели. Потом две недели перешли в три недели. И так далее. И это очень суровое испытание. Для меня как отца. И детей, конечно. Раньше я выходил из дома, и дети начинали плакать. У моей дочки дрожала верхняя губка, и мои глаза наполнялись слезами. От чувства вины и беспомощности я начинал рассказывать о подарках, которые привезу им. И вскоре превратился в своего рода Санта-Клауса — они стали меня встречать вопросом, что я им принес! Я вижу, как Эльса готовит их к моему возвращению, буквально за секунду, как войду, она говорит: «Пожалуйста, не забудьте прежде всего сказать папе, как вы его любите». Но они уже ждут подарков и больше ничего… Привыкли к моему отсутствию и провожают меня не моргнув глазом: «О’кей. До скорого, па!» Это страшно меня пугает…
— Вот недавно вы, вопреки всем предостережениям, снялись вместе с женой в одном фильме — «Кавалерия». Не испугались статистики, указывающей на большое число расставаний звездных пар после таких экспериментов.
— Да, устроили себе что-то вроде второго медового месяца. Детей оставили на бабушек и няню. Понимаете, Эльса, по сути, пожертвовала своей карьерой ради меня. Чтобы я мог сниматься — и в «Торе», и в «Мстителях», и в «Белоснежке и охотнике», и в «Гонке», и в «Охотниках за привидениями», и еще во множестве не столь известных, но дорогих моему сердцу картин. Она мне сказала тогда: «Работай. Осуществляй свои мечты. Не упускай момент. А я буду тебя ждать и заниматься детьми». Что касается этого фильма, «Кавалерия», мне было гораздо легче оттого, что именно Эльса играла мою жену. Такое ощущение, словно мы все эти годы репетировали! (Смеется.) Шутили с ней: «Если не продемонстрируем перед камерой нашу «химию», значит, мы в беде!» Я уговорил жену — она не хотела сниматься. Но у нас обоих было желание, как когда-то, вновь окунуться в этот мир и говорить о работе, о творчестве, о кино.
— Про вас и ваших братьев (Лиэм Хемсворт и Люк Хемсворт тоже актеры. — Прим. ред) в Голливуде отзываются как о невероятно вежливых, скромных и честных парнях. Сэр Кеннет Брэна, снявший вас в самом первом «Торе», сказал, что из всех актеров, пришедших на кастинг, только вы с братом Лиэмом повесили костюмы, в которых вас снимали, обратно на вешалки. А правда, что вы в детстве в Австралии стригли овец?
— В принципе я знаю, как с ними управляться! (Смеется.) Когда я был еще совсем пацаном, мой папа перевез нашу семью из Мельбурна в дикую глушь — до ближайшего населенного пункта пять-шесть часов езды по жутким дорогам. И все для того, чтобы сэкономить деньги. Иметь какой-то запас для нас с братьями на будущее. В Мельбурне папа работал в социальной службе, занимался детьми из неблагополучных семей, мама учила в школе английскому языку. Деньги маленькие, а трое мальчишек растут. В общем, я в той глуши ходил в школу вместе с аборигенами. А отец работал на ранчо.
Что только не делал: отстреливал буйволов, занимался селекцией рогатого скота, пахал как проклятый. Мое детство выглядит так, словно я был Крокодилом Данди! (Смеется.) Но поверьте, если я сталкивался с разъяренным кенгуру, он всегда меня побеждал. Знаете, как они больно лягаются? Двойной удар прямо в физиономию! Мы выросли с братьями не в пригороде, а в настоящем буше (огромные степные пространства, заросшие кустарником, характерные для Австралии. — Прим. ред.), это совсем другая история. Развлекались драками, друг друга лупцевали и сами себя нередко ранили. Как-то я на карманные деньги купил себе огромный охотничий нож. Продавец мне: «Будь осторожнее, пацан». Я: «Не бойтесь. Все путем!» Взял его с собой, когда пошел нырять. Увидел под водой рыбу, достал нож и как воткнул его со всей дури… Оказалось, рыба мне померещилась, а нож я воткнул в собственную ладонь...
— Вы с братьями тесно общаетесь, впору открывать агентство: три брата-актера — покорители Голливуда... Не ревнуете друг друга в плане карьеры, ролей, известно ведь, что вы с братом Лиэмом бились за «Тора» не по-детски, что называется…
— Мы очень близки, но без конфликтов не обходится. Дело было так. Требовался актер под два метра ростом, не меньше 90 килограммов живого веса. Я прошел первую пробу, но не понравился режиссеру Кеннету Брэне. Лиэм тоже получил вызов на пробы. И оказался в шорт-листе претендентов. И тогда я и впрямь переполнился братской ревностью и решил сделать еще одну попытку. Вернее, меня уговорили сценаристы — они же и позвонили Кену и попросили его меня снова посмотреть. И в этот раз я ему понравился. Остальное уже история. Но мой братец не оплошал. Лиэму досталась роль в «Голодных играх». Тогда все были уверены, что этот малобюджетный проект даже до больших экранов не дойдет, прямиком отправится на DVD. Но вышло все совсем по-другому, Лиэм неплохо утешился! (Смеется.)
Статус кумира тинейджеров и бойфренда Майли Сайрус — совсем недурно для младшего братца! Но в целом я, конечно, присматриваю за Лиэмом. Когда он играл в те же игры, что и я до своего брака, путался с теми, с кем не следовало, готов был на любое безумство, лишь бы доказать свою крутизну, — я знал все и не давал ему спуску. Люк, старший брат, тоже контролировал меня, когда я только начинал карьеру. Ведь это по стопам Люка я пошел в актеры. Так вот он в один прекрасный день велел мне заткнуться и прекратить ныть. В общем, благодаря брату я научился относиться менее серьезно к своей персоне и обрел уверенность в себе.
— В блокбастерах на основе комиксов «Марвел» не только огромные деньги, но и актеры участвуют самые знаменитые. А вы были в общем-то никем, по сравнению с Дауни-младшим, Натали Портман, Скарлетт Йоханссон, Марком Руффало…
— Вы правы. Конечно, когда стоимость проектов сотни миллионов, вы ежесекундно помните: если что-то не так, то фанаты этого не простят. Причем у каждого героя комиксов есть своя армия поклонников. Вот это и впрямь серьезное испытание. Согласятся ли они с вашей трактовкой этого персонажа или нет? Ведь неудача и позор будут навсегда связаны с вашим лицом. Попасть во вселенную «Марвел», стать частью франшизы «Мстителей» — о таком «сценарии» мечтают все актеры. К тому же в перерывах можно себе позволить сниматься в малобюджетных картинах, где не обязательно беспокоиться о реакции фанатов, поскольку их наверняка нет и не будет. (Смеется.)
— Крис, а вы актер от природы, без всяких «заморочек», вроде метода Станиславского?
— Точно. Как учил меня сэр Энтони Хопкинс на съемках «Тора»: «Никогда не приноси все это домой. Даже в трейлер, где тебя гримируют, не приходи со всем этим». Вообще-то в Голливуде мне первым делом, когда я туда заявился, сказали, что я им вряд ли пригожусь. Слишком высокий, слишком светлые волосы, слишком голубые глаза и слишком много мускулов. (Смеется.)
— Готовиться-то все равно надо, вы же супергероев играете. И говорят, вам пришлось ограничить свой рацион до 500 калорий в день, когда готовились к роли в фильме Рона Хауарда «В сердце моря», чтобы выглядеть изможденным…
— Это все ерунда. Самое тяжелое испытание довелось пройти, когда я учился печатать на компьютере с бешеной скоростью, чтобы походить на крутого хакера! Десять недель подряд тюкал в клавиатуру. Натаскивали меня компьютерщики как обезьяну. Я же ненавижу занятия! Отвратительно в школе учился и печатал кое-как. Я жутко нетерпеливый. Из Голливуда, не случись «Тора», наверняка бы сбежал. Не смог бы годами пробиваться, ходить на кастинги, получать отказы. Не тот характер. Да я уже в самолете сидел, когда меня обратно позвали.
— Ну, сейчас за вами в очереди стоят. И даже съемки проводят там, где вам удобно. Последнего «Тора» ведь правда снимали в 45 минутах езды от вашего дома в Австралии?
— Правда. И я рад, что перестал был марионеткой. Хочу теперь играть только в тех фильмах, от которых получаю удовольствие. Поэтому, сыграв в нескольких проектах студии «Марвел», я не стал продлевать свой контракт. И на съемках третьего по счету фильма о Торе «Тор: Рагнарёк» у меня появилось право голоса. Работать стало куда веселее. Вот скоро надеюсь в «Людях в черном» заступить на место Уилла Смита. Это вызов, конечно, и себе, и фанатам Уилла. Зато интересно. Был, знаете, момент, когда мне стало чертовски скучно. Все-таки играть на фоне зеленого экрана не слишком веселое занятие.
— Вы переехали из Калифорнии в Австралию. И живете постоянно именно там, на берегу океана. Долго пришлось жену уговаривать?
— Пришлось! (Смеется.) Когда мы женились, пообещали друг другу: она не будет просить меня переехать в Испанию, а я ее — в Австралию. Но как-то в отпуск приехали в это потрясающее место у залива Байрон. Эльса влюбилась и в океан, и в пляжи, и в природу, и в местных жителей. И мы купили дом с видом на залив. Много своей земли, выходишь и по тропинке — прямо на пляж. А в саду я построил домик на дереве — для нашей дочки Индии и близнецов. Эта возможность — жить в Австралии — настоящая роскошь, которой я обязан, конечно, своему участию в гигантских франшизах.
Я люблю проводить свободное время на природе, не сидеть за закрытыми воротами, как в Лос-Анджелесе. Там я понимал, что начинаю терять связь с реальностью. Выезжаешь на улицу и тут же оказываешься в окружении билбордов и рекламы, постоянно напоминающей о проектах, где участвуешь, или о тех, где не участвуешь. А здесь я свободен от всего этого. Дети целыми днями босиком гоняют, я — в своих любимых майках и шортах. У нас на ферме живут ослики и лошади. Городок тишайший, одни любители серфинга. Как и я. Признаюсь честно, серфинг — мой главный грех! Дочка Индия уже ходит со мной ловить волну. Я ее поставил на доску. Отлично справляется малышка, скажу я вам. А жена нашла противовес моему хобби в верховой езде. Лошади теперь ее страсть.
— И все же, как вам удается, поселив жену в глуши и редко бывая дома, сохранять мир и покой в семье?
— Я постоянно мучаюсь из-за этого. Ведь, когда появляются дети, все свое время нужно отдавать им. Но при этом ни на что больше не остается, по сути, сил. Поэтому так важно хоть иногда устраивать романтические свидания с женой. Не важно, где, когда и как. Главное — не забывать об этом. А то так устаешь обычно, что ничего, кроме как вечером завалиться спать, и не хочется. (Смеется.) Вот надеюсь, мне удастся выучить испанский язык. Все-таки. Пока что не преуспел. Одно слово всего знаю. Хотя дети уже вовсю болтают по-испански. Так вот, когда выучу, буду точно знать, что именно вменяет мне в вину жена, когда во время наших ссор переходит на испанский и вопит на нем что есть мочи! (Смеется.) Или детей принимается отчитывать, а я как дурак стою с каменным лицом и делаю вид, что с ней согласен. Хотя понятия не имею, о чем речь идет. Только вы ей о моих планах ничего не говорите, ладно? (Смеется.)
— А не пробовали жене писать любовные письма?
— О, интересная мысль! Нет. Но возможно, надо было бы. Я очень часто признаюсь Эльсе в любви. Но как-то без деталей. Так странно, я могу быть вежливым и внимательным с посторонними людьми, помню всегда про их домашние дела и проблемы, все имена их родных и так далее. Задаю вопросы… А дома все как-то ограничивается обыденными «да», «нет», «хорошая идея». Почему мы так поступаем? Это неправильно. Да еще чертовы телефоны.
Помню, на съемочной площадке «Мстителей» как-то в перерыве все сидели, уткнувшись в свои гаджеты, и я говорю: «Эй, ребята, вы хоть помните, когда мы последний раз разговаривали?» И тут Крис Пратт поднялся: «Точно, ты прав, это безумие». И как швырнет свой телефон в угол! Но ведь и правда, мы столького себя лишаем из-за этого. Новых отношений, встреч, общения нормального. На автобусной остановке больше нет шансов познакомиться с девушкой своей мечты, ведь все смотрят только в телефоны. Не знаю, как вы, но лично в мою жизнь телефон вносит напряжение и тревогу.
— Должно быть, вас безумно злят неизбежные слухи о «неладах» в семье от имени неизвестных вам «друзей дома».
— Я прилагаю очень много усилий, чтобы игнорировать эти вещи. Не читаю ничего в Интернете, но все равно рано или поздно кто-то из друзей говорит, что, возможно, мне стоило бы отреагировать. Я же всегда думаю в этот момент: «Зачем ты мне рассказываешь? Разве я тебя просил?» Ничего сделать я не могу, а настроение портится ужасно. Недавно мы разговаривали с женой о том, как быстро летит время. И сколько бы мы ни пытались проводить вместе дней и часов, все равно этого мало. Иногда думаю, что неправильно спланировал свою жизнь. Все делал одновременно — карьеру, детей… Но ни о чем не жалею, нет. Надеюсь, в этом году сумею взять отпуск на полгода, а то и больше. Смогу сам возить детей в школу. Может, вообще настало время обналичить все чеки и заниматься серфингом до конца своих дней?
— А как насчет «Оскара»? Не мечтаете о золотой статуэтке?
— Ничуть. Мне совсем не хочется для этого изображать какого-нибудь безнадежного наркомана, весящего 60 килограммов. (Смеется.) Возможно, впрочем, я не испытываю острой нужды в «Оскаре», потому что точно знаю, что никогда его не получу?
