«В институте первым делом всем предложили пойти на платное отделение, напугали: «У нас конкурс 10 человек на место!» Я как представила себе этих 10 человек, стоящих в очереди, и себя — в самом конце, так даже не пошла на собеседование. А дома сказала папе: «Да там все по блату!» Пошла официанткой в кафе рядом с домом», — вспоминает актриса.
— Ирина, вы не только востребованная актриса, но и популярный блогер — снимаете очень смешные сценки. Как отмечали своего миллионного подписчика?
— Никак. Тогда мне все было в новинку. Пошло как волна — сегодня 50 тысяч подписчиков, завтра 100 тысяч, послезавтра 200, через два дня — полмиллиона, еще через два — миллион, потом миллион восемьсот! На отметке 500 тысяч мне стало страшно, я даже хотела закрыть «Инстаграм*» — мол, все, «двери закрываются». Но, слава богу, не сделала этого... На самом деле для меня это был шок! Например, приезжая в Грузию, где живут 3,7 миллиона человек, я думала: «Это что получается — мои сценки как бы половина Грузии смотрит? Меня пол-Грузии любит?» Сильное ощущение!
— В детстве вы мечтали о такой популярности?
— Да вы что! Я и о профессии актрисы не думала... Родилась в Мариуполе, родители работали на заводе Ильича: папа электриком, а мама уборщицей. Мы жили в обычной девятиэтажке в спальном районе, впятером в однокомнатной квартире: родители и трое детей. Спали «по периметру»: у одной стены мой брат Денис (он старше на два года), у другой — я и мой брат-двойняшка Игорь, у третьей — папа и мама. Наша семья стояла в очереди на трехкомнатную, но так ее и не дождалась... А когда мне было девять лет, мы переехали в Подмосковье, недалеко от города Королев. Остановились у бабушки. Ей принадлежала четвертая часть частного дома — комнатки в 10 и 12 метров и пятиметровая кухонька. Тесновато. И работать по хозяйству там приходилось: с братьями возила тяжеленные газовые баллоны на тачке, копала огород, и не только свой, еще и соседям помогала. Лето, каникулы, хочется погулять, а бабушка «запрягает» полоть соседскую грядку. Еще убирала территорию вокруг дома, причем всегда с удовольствием. Очень нравились чистые тропинки, чтобы без единого листочка или иголочки и босичком можно было по ним бегать. В общем, была старательной, прилежной девочкой, которая любила похвалу и гонорары в виде конфет.
— А на то, что вы девочка, да еще младшая, вам в семье никаких скидок не делали?
— Нет! Послаблений в плане нагрузок или отношения никаких не было. Не могла и подумать, чтобы сказать: «Я девочка, поэтому тяжести таскать не буду». Мне всегда казалось нормальным, что я такая самостоятельная, сама могу постоять за себя. Но потом все это аукнулось, мешая строить отношения — в первую очередь с противоположным полом.
— Профессию актрисы тоже сами выбрали?
— Как многие дети, я мечтала о самых разных профессиях: ветеринара, психолога. Но всерьез воспринимала только танцы — я занималась брейком.
— Высокий рост не мешал этому?
— Мои 184 сантиметра верхнему брейку не помеха. А вот комплексы по поводу роста у меня были — лет до двадцати девяти: мальчики, которые нравились, всегда были ниже ростом, как и все подружки. Из-за этого я сутулилась все время. Только недавно почувствовала, что мой рост — это красиво.
— Как все-таки вы пошли в актрисы?
— Я все время пародировала знакомых, кривлялась, прикалывалась, у меня очень живая, подвижная мимика. Мама одной моей подруги, заметив это, не раз говорила: «Ира, по-моему, ты актриса». А однажды рассказала, что в молодости мечтала стать артисткой, но побоялась поступать. И жалеет всю жизнь, что тогда даже не попробовала осуществить мечту. И я решила попробовать. Пришла в институт культуры в Химках. Там всем нам первым делом предложили подать документы на платное отделение, напугав: «У нас конкурс 10 человек на место!» Я как представила себе этих
10 человек, стоящих в очереди, и себя — в самом конце, так даже не пошла на собеседование. А дома сказала папе: «Да там все по блату!» Пошла работать официанткой в кафе рядом с домом. Но через год все-таки решила попробовать поступить.
Про Школу-студию МХАТ и ВГИК даже не слышала, в ГИТИСе слетела с первого тура, в «Щепке» — со второго. А в «Щуку» поступила. По-моему, только благодаря тому, что мой будущий мастер Родион Юрьевич Овчинников сидел на всех отборах, даже самых первых (обычно абитуриентов сначала отсматривают и отсеивают ассистенты). Ведь выглядела я очень необычно: в спортивном костюме, желтые волосы с отросшими корнями, вся в пирсинге — нос, бровь, язык, губа, уши… Мне в приемных комиссиях первым делом говорили: «Пирсинг сними». Потому что какое тут может быть амплуа? Непонятно. Ассистенты наверняка бы меня отсеяли. Но Овчинников увидел меня и зацепился за мою индивидуальность. Когда я сказала папе, что поступила, он офигел. Вышел из комнаты, надел соломенную шляпу, вернулся, взял ее в руку и сказал: «Снимаю перед тобой шляпу».
— Учеба не разочаровала?
— Да вы что! Театральный институт оказался очень нестандартным местом и напоминал мне дурдом. Я-то думала, что в вузе изучают какие-то сложные, серьезные вещи, а мы то поем, то танцуем, то фехтуем. И на переменках дурдом продолжается: кто-то читает стихи, кто-то репетирует сценку. Не представляла, что возможно такое сборище творческих, ярких, веселых, красивых ребят. От обилия информации я полгода не могла запомнить, как зовут моих однокурсников и педагогов! К этому миру я, девочка из Подмосковья, не была готова. Я же в театре до училища была всего один раз — в Пушкинском. Пьесу и фамилии артистов не запомнила. Но мне было невероятно интересно наблюдать за тем, как живой человек, актер, делает вид, что он меня не видит. А декорации вообще потрясли, все эти деревья, заборы, крыши. Я сразу почувствовала, что этот мир — мой...
— А почему тогда после училища не пошли работать в театр?
— Потому что меня никуда не взяли. Но я не отчаялась: мне уже тогда была интересна клоунада. Я даже успела чуть-чуть поработать в шоу у Славы Полунина, в его Академии дураков поставила спектакль... А потом меня пригласили в театр «Мастерская Петра Фоменко», где я провела несколько сезонов. Но полтора года назад ушла оттуда. Моя театральная история закончена. Невероятно благодарна людям, с которыми работала на сцене, всех их люблю до сих пор, периодически прихожу смотреть спектакли. Но, честное слово, ни разу даже не екнуло где-то: «Может, зря?» Ни разу не пожалела об уходе! Просто стало понятно, что я «несистемный» человек, не могу находиться в коллективе, подстраиваться под общее расписание. Мне нужна возможность сорваться зимой на месяц на теплые острова и при этом не думать: «Ой-ой-ой, а вдруг меня срочно вызовут на спектакль?!» Ну не хочу я всегда ездить в отпуск только тогда, когда в театре не сезон. Для меня это все стресс и паника. Я гораздо более свободолюбивый человек, мне кайфово находиться в свободном плавании. И не важно, есть в данный момент съемки или нет. Вот в этом году я не снималась с февраля, и ничего страшного. Счастлива, что в плане работы сама регулирую свою занятость. Вот что мне точно нужно от жизни!
— Значит, без съемок чувствуете себя нормально?
— На данный момент — прекрасно. А завтра, может быть, прочитаю какой-то сценарий и побегу на съемки... Кстати, после своего первого фильма — «Компенсация» Веры Сторожевой — с кино я хотела завязать, настолько мне тогда не понравился процесс. Для меня это был кошмар: не туда в кадре посмотрела, не дошла до нужной точки. И с режиссером не сложилось «химии», и слова в сценарии оказались неорганичны для меня. К тому же моей напарницей была Полина Куценко, тоже новичок в кино. В общем, все неудобно, все некомфортно, все неправда — полный... скажем так, диссонанс. После каждой смены рыдала, что я бездарная, не могу выполнить простую задачу. И зареклась сниматься...
— Но потом зарок нарушили, и не раз! Два самых известных ваших проекта — фильм «Аритмия» и сериал «Чики», который покажут скоро, в новом году, на канале СТС...
— «Чики» снимались в Кабардино-Балкарии, в городе Прохладный, в котором так много похожего на мой родной Мариуполь, на Подмосковье, где я провела юность, — в этих местах время как будто остановилось...
— А еще совсем скоро можно будет увидеть сразу два фильма с вашим участием...
— Да, так уж совпало. В экшен-катастрофе «Огонь», героической истории о спасателях, противостоящих лесным пожарам, у меня небольшая роль. Моя героиня вот-вот должна родить, и один из спасателей (его играет замечательный Витя Добронравов) берется отвезти ее из деревни в больницу, когда в округе начинается страшный пожар. Было очень круто встретиться на площадке с режиссером Алексеем Нужным, который собрал прекрасную актерскую команду: Константин Хабенский, Ваня Янковский, Рома Курцын.
А буквально завтра стартует еще один кинофильм Нужного — «Обратная связь», продолжение его же «Громкой связи». Кстати, еще когда только заканчивались съемки первого фильма, ребята из «Квартета И» (они — авторы этого проекта) повели речь о продолжении. Я была не против, главное, чтобы режиссером Леша оставался. Признаюсь, не особо верила в успешное продолжение, боялась, что это будет повтор первой части. Но ребятам удалось написать историю, в которой все разворачивается совсем по-другому. Всегда читаю сценарии «с ногой на тормозе»: постоянно останавливаюсь, чтобы покритиковать диалог, отметить другие недочеты. А тут читаю, и мне все интересно, все смешно, и «тормозить» не хочется.
Самым сложным эпизодом в «Обратной связи» стали съемки в Мурманской области, в Апатитах. Высоченные сугробы, метров по пять, температура минус 12, огромная влажность. А мы в легких платьях — по сценарию ненадолго вышли из загородного дома. Сначала в каждый перерыв я бегала греться в машину. А потом поняла, что так еще хуже, мороз ощущается сильнее. Закуталась в пальто и просто стояла на улице. Дрожала и твердила про себя: «Это когда-нибудь закончится, это когда-нибудь закончится. Главное, не есть...» Потому что иначе моментально захочется спать.
— Ира, вы еще в клипах снимаетесь у интересных музыкантов — Ивана Дорна, группы «Звери», Полины Гагариной. А с украинской группой «Агонь» даже дважды поработали — в клипах «Тебе 20» и «Бомба».
— Понимаю, к чему вы клоните. (Смеется.) Да, Антон (Савлепов, основатель коллектива «Агонь». — Прим.ред.) — мой парень. Мы живем с ним на две страны. В Москве я в большей степени работаю и достаточно редко встречаюсь с друзьями. А в Киеве больше отдыхаю, гуляю, развлекаюсь. Этот город — моя отдушина по темпу жизни, теплу, красоте, нотке провинциальности, присущей Украине в плане общения людей между собой. Это такая простота, наив, а в чем-то хитрость — то общение, которое было в моем детстве.
— Легко ли работать с любимым человеком?
— С Антоном интересно, я доверяю его вкусу, мне нравится, что он делает, как креативит. У нас схожее устройство мозга. А подобное притягивает подобное, вот так я скажу... Антон очень добрый человек, нежный, восприимчивый. И тонкий эстет: очень много замечает красоты, даже в букете засохших цветов. В общем, он хороший человек.
— Когда друзей на свадьбу пригласите?
— Пока не приглашаю никого и никуда. Сначала дождемся приглашения меня на свадьбу, а потом уже всех остальных. (Смеется.)
