«У меня интуиция от мамы. И распространяется она не только на хиты, на песни. Я в этом смысле — животное, у меня абсолютно звериное чутье на все. Куда пойти, куда не пойти. Бывало, я должен лететь, но не сажусь на самолет, а он улетает и разбивается», — рассказывает Филипп Киркоров.
— Филипп, в декабре у вас начинается удивительный период — целая череда праздников.
— Да, у нашей семьи юбилейный сезон. Первым номером идет юбилей Аллы-Виктории: 1 декабря ей исполнилось 10 лет.
— Я знаю, что для нее заранее нашли подарок — щенка далматина.
— Да, и я очень ждал этого дня. Это и мой праздник. Дело в том, что, как только появилась на свет эта девочка, моя жизнь тотально изменилась, перевернулась с ног на голову или с головы на ноги, не знаю, как будет точнее. Потому что до этого все у меня шло наперекосяк, началось с личного раздрая и понеслось. Только с творчеством было нормально. В сложные моменты жизни так всегда. Но творчество не может заменить личную гармонию. Никакие удачные песни не компенсируют вакуум в душе. А вот когда появился ребенок, творчества стало чуть меньше. Потому что захотелось жить семьей, для семьи. Потом родился Мартин, и все окончательно вошло в свое русло.
— Так в чем именно кардинально изменилась ваша жизнь с рождением детей?
— Я стал жить с оглядкой на то, как на мои поступки, на мои песни, на мой репертуар посмотрят Алла-Виктория и Мартин. Они вырастут и станут читать про меня какие-то статьи и говорить: «Пап, ты вот нас учил хорошим вещам, а сам выделывал всякие кренделя». К счастью, я могу сказать им: «Это было до вашего рождения. Папа выделывал кренделя, но, как только вы появились на свет, он пересмотрел взгляды на свое поведение и на жизнь в целом». Собственно говоря, так и произошло, после 2010 года не случалось у меня психологических проколов. Хотя я живой человек, имею право на ошибки, и бывает, у меня «сгорают предохранители». И сам с себя я не снимаю ответственности за те поступки, которые не красят мою биографию. Правда, многое из того, в чем меня обвиняли, — выдумка. Всем же понятно: для того чтобы о себе заявить, стать популярным, к своему нулю надо прибавить единицу в виде Киркорова и стать десяткой хотя бы на какое-то время. Я это прощаю. Но мне важно, чтобы мои дети видели меня с другой стороны. Помню, в 2017-м я готовился к 50-летнему юбилею. Шоу «Я» ставил Франко Драгоне, один из основателей легендарного Cirque du Soleil. И мне очень хотелось, чтобы это увидели мои дети, чтобы они поняли, что их папа артист и кое-что умеет на сцене. Так и вышло. Первыми зрителями моего шоу стали именно Алла-Виктория и Мартин.
— Думаю, дети вас и без шоу обожают. Как вообще они признаются вам в любви?
— Моя девочка, конечно, очень нежная. Абсолютная папина дочка. Обожает меня, висит на мне, просто во мне вся растворяется. А Мартин — типичный Киркоров. Немногословный, достаточно сдержанный в проявлениях чувств. Мы, Киркоровы, не на словах любим, а поступками доказываем и показываем свою любовь. И не умеем сюсюкать. От этого, кстати, мои близкие люди всегда очень страдали. Те, с кем я был или нахожусь в отношениях (я же живой человек, а жизнь продолжается), на меня обижаются, что лишний раз я не скажу: «Люблю тебя, моя рыбочка». Вот и с детьми я такой же.
— А в чем кайф быть отцом? Помню ваше видео, когда вы после «Евровидения» прилетели домой и с воплями и смехом гонялись за детьми, а они с визгом и хохотом от вас убегали. Это для вас такой же кайф, как и для них?
— Да!
— Мне кажется, рядом с ними вы и сами становитесь ребенком. И вообще, говорят, нам столько лет, сколько нашим детям. То есть, в принципе, сейчас вам 9—10 лет, как сыну и дочери?
— Ну что вы, я еще не до такой степени с ума сошел… Я скажу, сколько мне: 33. Всегда! Просто именно столько мне исполнилось в миллениум, и я себе дал такую установку, что всю жизнь буду выглядеть и ощущать себя на этот возраст. Так и есть. А если бы я чувствовал себя на 9—10 лет, знаете, это попахивало бы немножко шизофренией, сумасшедшим домом. «Я Питер Пэн, я как Майкл Джексон играю в Диснейленд, и мне всегда будет 9 лет». Нет, нет, нет! Просто со своими детьми я общаюсь на их языке. А появятся внуки, буду жить их интересами. Но не нужно на меня вешать ярлыки. Филипп Киркоров — ребенок? Ерунда. Я разный. Сколько за эти годы на меня навешали ярлыков! Надоело.
— Хорошо. А какие ваши песни у детей любимые?
— В разные периоды разные. Когда был мой прошлый юбилей, им очень нравилась «Зайка моя», потому что они готовили такое поздравление. Сейчас они любят песню «Раненый», которая вышла буквально в первых числах декабря. Но дома звучит целыми днями. И «Ролекс», и «Цвет настроения синий» тоже.
— Это правда, что именно Мартин выбрал для вас эту песню?
— Мартину было пять лет, мы отдыхали в Болгарии, когда мне прислали ее. А я слушаю материал обычно в машине, и вот мы куда-то поехали, и я поставил эту песню. А Мартин говорит: «Пап, можно еще раз про синий?» Потом снова и снова. Короче, всю дорогу из одного города в другой, из Варны в Бургас, мы слушали песню «Цвет настроения синий». Честно говоря, я от нее отказался до этого нашего путешествия, думал: «Что за бред? Цвет синий, бикини, мартини. Я же не рекламные ролики озвучиваю». Но восприятие детей — лакмусовая бумага, по которой можно определить хит. Например, мои дети очень любят Моргенштерна. Конечно, это не моя музыка, но я принимаю его талант. Он неординарный человек. Если у него такая армия поклонников, значит, действительно он яркая личность и за ним интересно наблюдать. Юра Шатунов в 1987 году был далеко не самый главный вокалист этой страны, тем не менее по нему сходили с ума…
— А вот вы так и остаетесь ярким и популярным. Идут годы, но ничего не меняется…
— 30 лет настоящей классической популярности у меня в этом году. Началось с «Атлантиды», с «Ты, ты, ты»…
— «Эти глаза напротив»...
— Да, я перепел Ободзинского. И вообще одним из первых в стране стал делать ремейки, за которые меня клевали, обижали, в чем-то обвиняли. А потом все стали петь ремейки, и появилась программа «Старые песни о главном». Да за что только меня не клевали! За эти блестки, за перья, за боа, за цвет волос. А сегодня вся молодежь в стразах и еще чертте в чем. Многие говорили: «Это кошмар, у Киркорова балет…» Все сегодня с балетом, и стар и млад. И вот именно благодаря этим моим новаторским для конца 80-х — начала 90-х творческим проявлениям меня и полюбила публика. Я выглядел ярко в депрессивной и забитой стране…
— Тогда действительно был упадок, разруха, люди даже одевались серо. Когда в 14 лет я шла к вам на концерт, кроме розовых гвоздик, купить было нечего. Помните, как искали эти розовые гвоздики зимой? Почти как подснежники в сказке «Двенадцать месяцев».
— А знаете, как я искал тогда материал для своих концертных костюмов? Перекупал, просил друзей привозить из Польши, из ГДР. Это сейчас поколение тиктокеров, заработав быстрые деньги, может купить все, начиная от хорошей дорогой одежды известного бренда до спорткара. А в те годы ни за какие деньги нельзя было ничего достать. Дипломаты, моряки могли выехать за границу, а в основной массе даже артисты не выезжали. При этом надо было делать шоу, снимать клипы. Где взять костюмы, свет? Очень хотелось одеваться, очень хотелось удивлять. И до сих пор это одна из моих главных фишек: выходя на сцену, я всегда удивляю. Ни разу не появился на телевидении в одном и том же костюме. А это дорогое удовольствие! Но если сегодня это просто дорого, то тогда это было дорого помноженное на «не достать». И ничего было нельзя. Пиротехнику на сцене нельзя, лазер нельзя. Боже мой, с каким трудом в свое время Пугачевой удалось пробить дым на сцене в знаменитой песне «Айсберг»! Но получилось чудо. Сегодня-то это чудо на каждом углу. Но сделать первый раз большое технологичное шоу — вот это была задача! Я имею в виду свою программу «Лучшее, любимое и только для вас» в зале «Олимпийский» в 1998 году, пять концертов подряд. Там было грандиозное иллюзионно-акробатическое шоу с электроникой, с поднимающимися и опускающимися стенами, с какими-то трюками, с экранами, с балетом в голливудском стиле. И не зря после этого нам поступило предложение выступить в Лас-Вегасе. Я был и на данный момент являюсь единственной отечественной, русской, советской звездой, которая выступила в Лас-Вегасе. Я об этом мечтал, и это осуществилось. Мои желания счастливо сбываются.
— Это тоже можно причислить к разряду чудес?
— Да все в моей жизни — чудо, начиная с моего рождения. У родителей были проблемы, существовало некое родовое проклятие, наложенное на род отца. Я единственный из Киркоровых (а их было много: брат, сестра, еще родственники), кто продолжил наш род. Если бы я не родился, Киркоровы бы пресеклись. Но, видите, теперь есть Мартин, и мы живем, здравствуем. И вот, с чего мы начали наше интервью, первый юбилей, открывающий сезон, у Аллы-Виктории. Следующий, получается, был бы у моей мамы, в апреле исполняется 85 лет со дня ее рождения. Потом идет мой юбилей, 30 апреля — 55 лет. Потом, 2 июня, папе, Бедросу, — 90. Ну и в том же месяце, 29 июня, Мартину исполнится 10 лет. Но Алла-Виктория в этом потрясающем юбилейном сезоне первая. И к ее дню рождения я готовлю большое шоу.
— Мы видели, вы сделали невероятно красивый праздник в стиле MET GALA на тему «Круэлла».
— Дело в том, что мы всей семьей посмотрели фильм «Круэлла», и нас впечатлила главная героиня. Вы помните, с какой фразы фильм начинается? «С самого первого дня мое появление на свет произвело сенсацию, и, конечно, не все это поняли, но и я была не для всех». Когда мы услышали эти слова в кинотеатре, дочь повернулась ко мне: «Папа, тебе не кажется, что это про меня?» Действительно, ее рождение произвело сенсацию, не все это поняли, но и моя девочка тоже не для всех. Она даже не хочет быть артисткой, она хочет быть дизайнером, архитектором, художником. А Круэлла — и дизайнер, и архитектор. Поэтому, когда мы выбирали тему нашего праздника, Алла-Виктория сказала: «Я — КруАлла!» На что я сказал: «Нет, ты не Круалла, ты Труалла, то есть, в переводе с английского, «правдивая Алла». Вы знаете, что у меня было агентство по проведению детских праздников «Филпати», но, когда мы расстались с моим директором и его менеджментом, оно осталось у них — у нас закончился контракт. И я открыл новое агентство, уже международное, которое называется KIRKOROV event. Наш первый праздник — день рождения моей дочери. Собственно говоря, и первое агентство началось с праздников, которые мы организовывали моим детям. Друзья побывали на этих праздниках и сказали: «Слушай, Филипп, у тебя и у твоей команды так хорошо получается все организовывать, почему вы не откроете свое ивент-агентство детских праздников?» Так я и сделал, и оно прекрасно просуществовало несколько лет, а теперь в день рождения Аллы-Виктории мы сделаем шаг в новую историю. Нам уже начали поступать заказы на мероприятия, потому что я это умею делать, вы знаете, что я и для «Евровидения» ставил выступления. И театр Филиппа Киркорова начинается даже не с вешалки. Он начинался с аэропорта, когда 25 лет назад летали мои самолеты с названием «Филипп Киркоров», расписные. Я был поклонником Майкла Джексона и очень хотел себе судьбу как у него (конечно, до того, как его не стало). Еще бабушка мне говорила, когда я был маленький, что я похож на Майкла. Также я был похож на певца Сергея Захарова в юности и на Константина Райкина. Но я закрывал глаза и представлял себе: вот я делаю шоу, как у Майкла Джексона, и летаю на собственном самолете, на котором изображен мой портрет в шляпе. В 1997 году я все это осуществил. Представляете, самолет с портретом в те годы! Все до сих пор думают, что это был мой самолет.
— Арендовали?
— Арендовал, конечно. Я жил в стране, где каждый миг ты находишься на грани банкротства. И, может быть, я и не был столь богат, как хотел казаться, зато действовал по принципу «лопни, но держи фасон». Создавал иллюзию, что я миллионер, что у меня свои самолеты, лимузины, шубы, бриллианты. А то, что это были стразы, а не бриллианты, что «Ролекс» был не настоящий, а шуба не из натурального меха, никто не мог представить, я же очень убедительно это все носил и подавал. Фантик, может быть, был фейковый, но конфетка в этом фантике — настоящая… Действовал по принципу, которому меня научила Людмила Марковна Гурченко, мой друг и учитель во многом в моей жизни: «Лопни, но держи фасон!»
Я ездил с концертами, пел живьем, делал шоу, на них ходили тысячи людей. И даже в самый ужасный, критический год банкротства страны — 1998-й — мы дали 33 концерта в Петербурге, в зале «Октябрьский». Люди ко мне ходили, как за спасением. И я реально отдавал все силы, это помнят те, кто был на моих концертах. У людей пустые холодильники, но при этом они стоят в очередях за билетами, пытаясь попасть на мои концерты, где был праздник, свет, феерия. У меня у самого на душе кошки скребли, но я изображал радость и гордился собой, что в какой-то степени спасаю страну от серого уныния. Вы знаете, что уныние — это грех, смертный грех? Я был таким же миссионером с 90-х, как в 70-е, 80-е Леонтьев и Пугачева. Ведь была серая, занудная эстрада, где пели какие-то ужасные песни про комсомол и партию, и вдруг появлялось «Лето, ах лето», или «Маэстро», или «Светофор». Как луч света! И я, наверное, в какой-то степени встал в один ряд с теми артистами, потому что дарил людям радость в 90-е.
— А сейчас? Вот 55 лет вам будет. Понятно, что запланирован какой-то потрясающий концерт 30 апреля в Кремле…
— И не только 30 апреля. Будем гулять 3 дня — 28-го, 29-го и 30 апреля. Все-таки 55 лет! Будет очень красиво, много золота и серебра. Я даже банкет разделю на золото и серебро — это два моих любимых цвета, потому что я по жизни то золотой медалист, то серебряный. На свой золотой юбилей я хочу выдать в красивой обработке свои золотые хиты. Их напето за эти 30 с лишним лет немало, начиная, например, с песни «Атлантида» и заканчивая новой песней «Раненый», или «Стеснение пропало», или «Ибица», или «Цвет настроения синий», «Цвет настроения черный», Komilfo, «Романы»… В последние годы ведь хит за хитом идут!
— Скажите, а как отличаются ваши ощущения, когда вы выходите на сцену сейчас, от того, что вы чувствовали, когда выходили к публике совсем юным?
— Ой, я был такой самоуверенный, ни в чем не сомневался, и это давало мне кураж и силы. Я сейчас даже больше в себе сомневаюсь, и из-за этого у меня иногда что-то не получается. А когда учился в Гнесинском училище, во время обеденного перерыва нес поднос с едой и говорил: «Расступись, звезда идет!» Ну вот откуда у меня это?
— Может, кто-то подсказал такую модель поведения?
— Нет. Я придумал свою жизнь, и все сбылось. Сейчас удивляюсь: а откуда у этой кучерявой рожи столько наглости было подумать, что у него получится такая классная жизнь? Я думал: «Хочу золотую медаль в школе!» — Да пожалуйста! «Так, хочу в Лас-Вегас». — На! «Хочу жениться на Алле Пугачевой». — На! «Хочу быть главным артистом этой страны». — На! А вот сейчас я думаю: ну и зачем эта золотая медаль мне была нужна?
— А дальше было: хочу дочь, сына…
— Нет, это не было «хочу» как каприз, это уже осмысленная потребность души. Нельзя приравнивать «хочу дочь и сына» к золотой медали, к цацке. Возможно, еще жену можно приравнять к такой красивой медали. Ведь начиналось все как мой каприз. Хочу жену Аллу Пугачеву! Но Алла Пугачева — великая женщина, а не статуэтка в череде наград. И наши отношения оказались совсем другой историей. И я, и она слишком поздно поняли, что это ошибка.
— И что в итоге? Вы потом нашли свою настоящую любовь?
— А зачем она нужна? Я в любовь не верю. Ее нет. А потом, без любви гораздо проще. Мне эмоций на сцене хватает. Каждая песня — это эмоция.
— А как понять, какой человек ваш, а какой не ваш? Наверняка, множество людей хотят просто погреться в лучах вашей славы, что-то забрать, а не отдать.
— Мозги надо иметь и внутренний сканер, с кем общаться, с кем не общаться, а от кого вообще свою жизнь закрыть. У меня интуиция от мамы. И распространяется она не только на хиты, на песни. Я в этом смысле — животное, у меня абсолютно звериное чутье на все. Куда пойти, куда не пойти. Бывало, я должен лететь, но не сажусь на самолет, а он улетает и разбивается. Иногда я опаздываю по каким-то причинам или у кого-то что-то случается, а иногда просто чувствую: мне туда не надо. Может, мама с небес оберегает, она мой ангел-хранитель. А может, святые угодники. Поэтому у меня на территории имения есть маленькая часовня, и в росписях все святые, которые в жизни моей семьи играют большую роль.
— Чего вы хотите в будущем? Я читала многие ваши интервью, вы говорили, что мечтаете сыграть короля Лира. Почему вас притягивает этот материал?
— Ну, это достаточно осмысленное желание — уйти в театр. Я уже имел сценический опыт в мюзикле «Чикаго», и сейчас у меня есть очередная идея мюзикла «Аладдин». Мне очень нравится эта история, я хотел на свое 55-летие выйти в роли джинна, но вмешался коронавирус и разрушил мои планы. Все откладывается. А что касается короля Лира, я пока от этого отказался. Не готов. Хотя это про меня.
— Вас часто предавали?
— Я вам объясню. Ощущать предательство — это значит сердиться на людей. А сердиться на людей, обижаться — значит считать их поступки чем-то важным. Необходимо избавляться от этого ощущения. Если ты ненавидишь, значит, тебя победили. Хотя у меня было много ситуаций в жизни, из-за которых я мог стать озлобленным злым троллем, старичком таким. Я не хочу. Ведь предатель — это враг, который был когда-то твоим другом. И у меня в жизни совсем недавно была такая ситуация: близкие люди стали моими врагами, потому что поступили со мной не по-людски. Но я врагов своих всегда прощаю и отношусь к ним чуть любя. Понимаете, у всех людей свои проблемы, а у врагов еще и я. Рифма родилась прямо сейчас… Знаете, я, пожалуй, поставлю точку на теме предательства. Да, в этом году у меня произошли перемены в жизни, я неожиданно увидел истинное лицо своих бывших друзей. Но потом вспомнил слова великой Марины Цветаевой: «Единственное, что люди не прощают, это то, что ты без них в конце концов обошелся». Тот, кто в теме, — поймет. Мой девиз теперь: нет друзей, нет врагов, есть только учителя.
— А вам самому доводилось предавать?
— Нет. Я могу быть любым, могу быть взбалмошным, истеричным, сумасшедшим, но предателем или гнидой никогда, это не про меня, совершенно не про меня.
— Совсем скоро несколько ваших новогодних премьер — продолжение традиционных «Ёлок» и «Последнего богатыря». Как вам удалось захватить киноэкраны на Новый год?
— Как говорится, то густо, то пусто. А вообще мой дебют в кино состоялся в 2001 году — я сыграл черта в мюзикле «Вечера на хуторе близ Диканьки» и даже получил премию «Кинотавра» за лучшее исполнение роли второго плана. Это было ровно 20 лет назад, кстати говоря.
— А почему не состоялся дебют в фильме «Синдбад-мореход»? Я видела кинопробы, которые делала Светлана Дружинина.
— Так закрыли фильм, его производство попало на самый тяжелый период отечественного кинематографа. Не было ресурсов, финансирования. А ведь это международная коллаборация с Индией должна была быть, мы с Болливудом планировали снимать вместе. Светлана Дружинина — режиссер, а мы с Олей Кабо — в главных ролях. Нас утвердили. Я был бы Синдбад-мореход.
— Мне кажется, ваша судьба сложилась бы вообще иначе. Болливуд покорили бы сразу…
— Возможно. Но у меня и так все хорошо. Я своей судьбой доволен. Думаю, что миллионы мечтали бы оказаться на моем месте. Я далеко не самый лучший певец, не лучший вокалист, танцор, хореограф, балетмейстер, артист, но во мне, наверное, что-то такое было, за что меня люди полюбили.
— Но в кино вас все равно тянет. Это Марюс Вайсберг — режиссер трех фильмов «Любовь в большом городе», в которых вы играли святого Валентина, — заразил вас страстью к кино?
— Нет, это Григорий Александров фильмами с Любовью Орловой. Я их очень любил, а бабушка Лида, которая работала в цирке, даже дублировала Орлову в самых сложных сценах «Цирка». Марюс просто помог раскрыть какие-то мои способности. Но я не столько люблю кино, сколько театр. Вот сейчас во время пандемии у меня было свободное время, и я достаточно много посмотрел театральных постановок. Единственное, никак не могу выбраться на «Двое на качелях» с Кристиной Орбакайте, говорят, она очень хорошо там играет с Кириллом Сафоновым. Зато я посмотрел две премьеры Александра Молочникова: «Бульба. Пир» Театра на Малой Бронной и балет «Чайка» в Большом. Оба спектакля привели меня в совершеннейший экстаз. Ну и, конечно, МХТ, спектакль «Звезда вашего периода» с Ренатой Литвиновой. И еще «Горбачев» в Театре Наций…
— На «Мастера и Маргариту», который ставит гениальный Лепаж, пойдете?
— Я не очень люблю эту тему. Но обязательно пойду на премьеру в Театр Наций. Не могу пропустить этот день — ведь спектакль в честь юбилея моего друга Евгения Миронова. Ему исполнилось 55 лет.
— Но у вас же даже картина дома была, на которой вы изображены в виде Воланда.
— Я отдал ее на выставку и, в принципе, хочу там оставить. Не буди лихо, пока оно тихо. У меня, честно говоря, достаточно серьезные были беды и проблемы после того, как я сыграл черта в 2001 году в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». И потом, далай-лама, к которому меня привел мой друг Кирсан Илюмжинов в непростой период моей жизни, сказал: «Ты светлый, чистый человек, у тебя такая аура. И если другим твоим коллегам прощается, когда им приходится играть Воланда, черта или кого-то темного, то тебе — нет. С тебя спрос по полной. Поэтому избегай этого всего, обходи стороной такие роли, образы». И я так и делал. От пары подобных предложений отказался. А потом как-то на Новый год сыграл Дракулу — и опять попал в передрягу. Пугал детей бедных в этой роли — и тут же получил по башке, история с психиатрической клиникой всем памятна. Больше я к этим темам не прикасаюсь. И вот спустя годы мне подарили эту картину. Буквально через несколько дней произошли глобальные перемены пугающего масштаба. Жизнь разделилась на до и после. Теперь я за эти перемены благодарен судьбе. Все, что случилось со мной потом, — случилось к лучшему. Но все произошло именно с появлением этой картины в доме. Я подошел к ней, поблагодарил за то, что она помогла прозреть, увидеть то, что я не видел раньше. И на этом мы с ней, можно сказать, расстались. Картина свою миссию выполнила. Теперь на том месте, где она висела, портрет моей мамы. Она меня охраняет, а я иду вперед.
— В фильме «Последний богатырь: Посланник Тьмы» у вас тоже не очень-то светлый образ, хоть вы там и Жар-птица. Интересно, как проходил кастинг?
— Не было кастинга. Продюсеры — иностранцы, они хотели такую Жар-птицу, как птица Феникс в фильме «Садко», которую играла Лидия Вертинская. Фантастически красивая женщина и фантастически красивый фильм. И продюсеры сказали: «Нам нужна вот такая актриса, найдите нам похожую в вашем русском кинематографе». Им ответили: «У нас такой актрисы нет». И тут продюсеры говорят: «А вот это кто? Певица или актриса?» — и показывают в википедии мою афишу 1997 года, где я в зеленых перьях… Им говорят: «Господи, это не актриса, это наша звезда, но он сейчас немножко по-другому выглядит». — «Это то, что нам нужно. Мы очень хотим познакомиться». На афише не разглядеть, что это мужчина, там видны только глаза, которые один в один с Вертинской. Ну и все. Меня пригласили и безо всякого кастинга, безо всяких проб сразу же утвердили. На следующий день мы начали снимать, потом компьютерами на меня налепили эти все диснеевские чудеса, костюмы. Так я превратился в Жар-птицу, которая несет яйца. Яйца зла. Я олицетворение шоу-бизнеса. Роль отрицательная, но все же без чертовщины. А отрицательные роли играть интереснее.
— Какие у вас были партнеры?
— Замечательные: Бурунов, Яковлева Лена потрясающая. Думал ли я студентом, что «Интердевочка» будет со мной сниматься? Мы же тогда все влюбились в Яковлеву. Позже я ходил на ее спектакли в «Современник». Помню, как гениально она играла с Маковецким в «Пигмалионе»… Я Елене признался в своих чувствах, которые испытывал в юности. Она была приятно удивлена. Теперь она знает, что я ее поклонник.
— А как вы попали в фильм «Ёлки 8»?
— Долго «Ёлки 8» ко мне шли, целых семь «Ёлок». А потом создатели фильма услышали мою новую песню «Раненый», которую написал замечательный Андрей Резников, и решили, что им нужен этот саундтрек. А уж если песню взяли, то и роль надо дать. И я играю там практически самого себя. Охранника, который очень похож на Филиппа Киркорова. А у Евгения Миронова, который как продюсер на канале «Россия» выпускает сериал «Стюардесса», я играю себя. Так что постоянно приходят какие-то проекты. И в новом году они, я уверен, будут.
— Как вы обычно встречаете Новый год? Есть какие-то традиции?
— Мы играем в лото всей семьей. А кому в лото повезет, тому целый год везти будет. Вот честно говорю: работает, сто процентов. Эта традиция от папы, от бабушки из моего болгарского детства. В Варне у нас был маленький домик, где жили все — бабушка, дедушка, тетя, дядя, мама, папа, я, собака, курица, кошка и дядина машина «Жигули». И все это умещалось под одной крышей маленького домика.
— Немножко Кустурица… А Дед Мороз к вам приходит? Дети в него еще верят?
— Я вам скажу больше, я сам верю в Деда Мороза. Вы знаете, что у меня елка стоит круглый год? Я не хочу расставаться с этим чудом. Новый год — мой любимый праздник. И у детей любимый. Алла-Виктория в этот раз сама наряжала эту елку.
— Чего вы сами хотите от наступающего года и что можете пожелать читателям «7Д»?
— Что себе, что своей семье, то и всем — здоровья. Меня убивают ежедневные новости об уходе из жизни уникальных великих людей, и моих друзей, и знакомых, и знакомых друзей. Такое ощущение, что вокруг идет война и в соседний дом постучалась похоронка, как в песне какой-то поется. Это ужасно. Я боюсь за своего папу, я уже и сам вакцинировался 350 раз всеми вакцинами, которыми только возможно, и его вакцинировал, а также своих дядю и тетю, которые живут в Болгарии. И хочу пожелать всем не слушать всяких дураков и вакцинироваться. Из-за дремучих людей, которые вбили себе в голову что-то, умирают тысячи. А уж покупающие сертификаты совершают преступление против человечества. Что это такое? Как это можно? Это так некрасиво, непорядочно, нечестно. И смертельно опасно для окружающих. Вот не хочется, чтобы в наступающем году люди теряли близких по глупости.
Благодарим за световое решение Андрея Добросвет и Teamprof, Vitgarden за базальтовую мебель и купольные беседки SkySpot
