Накануне юбилея режиссера любимых зрителями фильмов «Будьте моим мужем», «Ищите женщину», «Человек с бульвара Капуцинов» редакция «7Д» обратилась к Алле Ильиничне с просьбой об интервью. Но Сурикова, как режиссер, привыкла общаться со зрителями без посредников — напрямую через экран. Сегодня в роли экрана выступят страницы нашего журнала.
Мне бы отмотать назад лет двадцать — чтоб усадить за праздничный стол тех, кого неизменно помню и бесконечно люблю. И в первую очередь это мои родители. Мама — врач, папа — инженер (ах как мне их не хватает сегодня!). И оба артистичны, музыкальны, с замечательным чувством юмора, с преклонением перед театром: папин брат — актер Леонид Ясиновский, народный артист всего Советского Союза. Он во многом предопределил мое неизбывное желание прикоснуться к Его Величеству Искусству. Я смотрела спектакли и фильмы дяди. Я читала и слушала его прелестные театральные байки. Ребенком, подпевала ему на домашних праздниках в хулиганских куплетах про бабушку, которая выздоровела после посещения ее одесскими налетчиками. У меня хранится письмо Иннокентия Смоктуновского к моему дяде — они дружили. Существует семейная легенда (а может, и быль), что в далекой молодости актриса, на которой был женат Леонид, ушла к Смоктуновскому. А потом он попросил дядю… забрать ее обратно. Они долго «дружили» письмами и дынями, которые мой дядя передавал из Фрунзе (ныне Бишкек), где купался в славе и зрительской любви, много лет выходя на сцену Русского драматического театра имени Крупской…
После школы, мечтая о недосягаемой сцене, я пошла туда, куда поступала моя подружка Света, — в Институт легкой промышленности. С треском провалилась на экзаменах и устроилась на авиационный завод слесарем-сборщиком. На заводе была замечательная бригада, молодежная, озорная. Вместе собирали моторы для самолетов, вместе встречали Новый год, вместе играли в волейбол, вместе, возвращаясь с работы, ели на Крещатике пирожки с мясом, запивая их газировкой с сиропом… Написала про пирожки и почувствовала сейчас их вкус! М-м-м… И первого мужа, Вадима, отца моей единственной любимой дочери Киры, Кирочки, Кирюши, нашла практически благодаря заводу: в бригаде работала Галя, сестра Вадима. И Галя, и Вадим занимались спортом. Были гимнастами. А меня со школы «знобило» от несостоявшейся любви к гимнасту Олегу. Я училась в девятом. А Нелька, десятиклассница, на школьном вечере спела «Пять минут» (тогда только вышла картина Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь»), и Олег, мастер спорта, увы, пошел провожать ее, а не меня… Через много лет, когда Эльдар Александрович снимал вторую «Карнавальную ночь» и собрал всех друзей на съемку новогодней сцены, я рассказала в кадре эту «горькую» смешную историю. Правда, в фильм мой рассказ не вошел. Такое у нас, у режиссеров, бывает… А в доказательство того, что режиссеры — «безжалостные звери» и вырежут все, что им мешает, даже несмотря на любовь к удаляемому эпизоду, скажу, что мой крайний и уже законченный фильм «Любовь и Сакс» я сократила на 20 минут. Выпали хорошие сцены с Леней Ярмольником, Вероникой Кожухаровой, Галиной Бокашевской. Я, конечно, повинилась перед актерами. Но фильм стал смотреться легче, динамичнее….
А с завода тогда меня уволили. Я была болтлива и чего-то там добивалась, какой-то справедливости. Тогда этого не любили. Такие были времена… На меня настучали. Обидно, что и маме моей, прекрасному глазному врачу, которая работала в амбулатории завода, тоже пришлось из-за меня уволиться.
Потом был филфак в Киевском университете — отделение русского языка и литературы, и параллельно — отделение структурной и прикладной лингвистики. Параллельно — лаборатория математической лингвистики. Я — инженер! Это было что-то совсем новое. Кибернетика. Программирование. Психолингвистика. Линкос — язык для космического общения. Руководил лабораторией и кафедрой матлогики профессор Лев Калужнин, который вернулся в оттепель из Германии на родину — в Киев. К нему приезжали самые великие умы — математики из Москвы, из-за рубежа. Но время оттепели закончилось, и кафедру вместе с лабораторией у него отобрали. И повод нашли «безукоризненный»: оказалось, что профессор не знает украинский язык, как выяснилось — «основополагающий» для математики. Калужнин знал 7 языков. Украинский не успел в эмиграции выучить. А те, кто его снимали, — ничего не смыслили в математике…
Потом было телевидение. Я — редактор, корреспондент «Молодежки». И меня командируют в колхоз с заданием сделать острый критический репортаж. Но я до того дня никогда не бывала в колхозе и не знала даже, как отличить пшеницу от ржи. К счастью, один из операторов прихватил своего маленького сына. Мы разработали такой план. Мальчик подходил к колхознику, показывал на колоски и спрашивал: «Дядь, а это что?» — «Ну, рожь...» — отвечал, к примеру, дядя. Тут в кадре появлялась я: «А не могли бы вы рассказать о ваших видах на урожай ржи?» А среди этой ржи тихо ржали операторы. В начале нашего путешествия в каждом колхозе нас пытались задобрить — мы постоянно выпивали и закусывали. Но я помнила о редакционном задании — рассказать об острых проблемах! И, наконец, мы попали в один колхоз, где нас почему-то никто не пытался угощать. В сельсовете нам сообщили, что председателя нет — отдыхает в Болгарии... Я поняла: «Вот оно!» Оказалось, что этот председатель был депутатом Верховного Совета. Ему давали средства, лучшую технику, лучших агрономов. И еще — путевки в Болгарию. А в соседнем колхозе правили нищета и разруха. И вот об этой несправедливости я решила рассказать на телевидении. «А вот этого как раз не надо», — ответили мне в редакции. В итоге я смонтировала сюжет из того материала, который был снят между выпивкой и закуской… На летучке сказали, что худшего репортажа на украинском телевидении еще не было. Так что мое имя вполне может быть занесено в украинскую Книгу рекордов Гиннесса.
Потом была Киностудия Довженко. Я ассистент. Поработала на картине «Поздний ребенок» (режиссер Константин Ершов) с выдающимся художником Давидом Боровским, который познакомил меня с Юрием Любимовым. Я была хорошим ассистентом и по актерам, и по реквизиту, но решила попробоваться в артистки. Прочитала Любимову стихи Андрея Вознесенского. Юрий Петрович меня похвалил, но сказал с грустью: «Знаете, у меня в театре замечательная актриса Зина Славина получает 80 рублей. И мы ей даже с квартирой до сих пор помочь не можем... Так что работайте ассистентом и не теребите судьбу». Но не теребить я уже не могла. Присматривалась, принюхивалась, облизываясь, к профессии по имени Режиссер. Пыталась мечтать, в школе что-то ставила. Однажды мой другой дядя, художник, привел меня к своему знакомому режиссеру. Именитый мастер не выговаривал половину букв алфавита. «Девочка моя, ежисуя, — сказал он, — это вам не наяды с помадами, это — суёвый тьюд». Конечно, труд этот суровый, но такой заманчивый, дерзкий, отчаянный. И режиссура — это и огромное счастье: ты создаешь, воплощаешь, даришь людям радость. Просто не всех людей, именуемых режиссерами, это заботит. Мне недавно «подарили» фразу одного молодого «профессионала»: «Главное — срубить бабло. А если еще и кинцо получится — это бонус».
Сегодня у нас с Андреем Михайловичем Добровольским мастерская на Высших курсах сценаристов и режиссеров. На тех самых ВКСР, где я когда-то училась. Где постигал профессию и мой учитель Георгий Николаевич Данелия, именем которого теперь названы эти курсы.
Воздвигнусь ли — паду ли я,
Своей судьбе дана ли я,
Плевать! Пойду под пули я,
Коль поведет Данелия!
Такое четверостишие я посвятила Мастеру в те годы. Данелия неоднократно помогал мне в жизни. И этот долг я стараюсь вернуть своим ученикам. Каждый наш студент — любим. В каждого верим. Каждому отдаем часть себя в надежде, что когда-нибудь будем сидеть в восьмом ряду кинозала и аплодировать. Хотя с 2002 года, когда я впервые стала мастером-педагогом на курсах, мы с Евгением Митько, Владимиром Фокиным и Владимиром Алениковым выпустили много талантливых ребят. Я уже неоднократно сидела в зале и аплодировала своим ученикам. Мои студенты называют себя Сурикатами, а меня Ма-мастером. И утверждают, что бывших студентов у меня не может быть… Это правда. Многие поддерживают со мной связь, приезжают, пишут, снимают на нашей студии документальные фильмы для придуманного мною цикла «Провинциальные музеи России», за который я получила премию Правительства России. В этом цикле уже более 100 фильмов! Кто-то из моих студентов, с моей подачи, успешно работает в «Ералаше», который когда-то (в 1972—1974 годах) я придумала и «пробила» через ЦК тогдашней нашей единственной партии и Госкино СССР. Слава Боре Грачевскому, который твердой рукой кормчего ведет «Ералаш» все эти годы к зрительской любви. Идея детского юмористического журнала возникла, когда у меня в руках оказалась книжечка питерского поэта Олега Григорьева «Чудаки», подаренная писателем Андреем Битовым. Вот тогда и родилась идея создать киножурнал. Меня поддержал Ролан Быков.
В числе нескольких студентов мне посчастливилось работать на практике у Ролана Антоновича на съемках фильма «Внимание, черепаха!». Потом «прозорливые» чиновники, обвиняя его во всех грехах, выскажут свою извращенную догадку: «Маленькая, старая, на букву «Ч», и на нее идут советские танки… Черепаха? Да нет же — Чехословакия!» В то лето бабушка сшила мне синее платьице. Почти мини. Ролан сыплет стишками:
А ножки из-под платьица
Ну просто так и катятся…
Мне льстит внимание мэтра. Но и я за стихом в карман не лезу:
Роман с Роланом — Ералаш.
Ролан — не мой. Роман — не наш.
Он — мне:
Какую нынче выбрать тактику?
Все в жизни задом наперед:
Не ценят режиссерш без практики,
А в девушках — наоборот.
Быков учил нас: «Количество способности определяется количеством вопросов, заданных самому себе. А талант измеряется количеством ответов…» Напутствовал меня перед запуском дипломного фильма: «Если сможешь сделать фильм хотя бы на сорок процентов — ты гений. Если на двадцать пять — способный человек, а если на один процент — удушу!» Он был художественным руководителем на моем дипломном фильме-мюзикле «Лжинка, или Маленькая ложь и большие неприятности». И не удушил.
Первой моей картиной на «Мосфильме» в объединении комедийных и музыкальных фильмов, которое возглавлял Георгий Данелия, стала «Суета сует» по сценарию замечательного кинодраматурга и удивительно интеллигентного человека Эмиля Брагинского. Когда он женил своего сына в первый раз, регистраторша с официальной красной лентой через плечо, не меняя торжественной интонации, говорила гостям, случайно наступавшим на ковер для молодоженов: «Сойдите с ковра. Вас много, а ковер один!» Эта фраза зацепила Эмиля Вениаминовича, и у него родился замысел сценария о личной жизни директора загса. У нее семья разваливается, а на работе она ежедневно дает напутствия молодоженам. На этом фильме родился мой девиз: «В актере фокус, на актере свет, все остальное — суета сует». Не сразу и не легко далась картина. Впрочем, легких картин не бывает. Во всяком случае, у меня не было.
И каждый раз, идя на пробы,
Мечтая чуть пожить в раю,
Как волк в искусственном сугробе —
Стою у жизни на краю…
Если бы не Данелия, меня бы не запустили. Он взял на себя ответственность. Если бы не Данелия, меня бы сняли с постановки — один человек написал кляузу на меня директору «Мосфильма». Данелия заступился. Если бы не Данелия, мне бы не утвердили главного героя — Фрунзика Мкртчяна. Тогда нельзя было, чтоб главного героя, который изменил жене, играл не русский актер. Плохие поступки могли совершать только русские персонажи — только «большой брат». Но я оказалась «девочкой с характером» — выстояла. Когда я была маленькая, мама переживала, что я очень мягкая, не могу постоять за себя, меня каждый может обидеть. Оказалось — не каждый. Жизнь закалила. Хотя по сей день обижаюсь, если обижают, стараюсь не ввязываться в конфликты, выходя на компромисс, и умею прощать.
Я долго искала актрису на роль Лизы-разлучницы — трогательную, комедийную, обаятельную. Она нашлась — Анна Варпаховская. Дочь режиссера Леонида Варпаховского. Дитя Колымы. У меня сейчас лежат в столе заявка и почти готовый 8-серийный сценарий: «Колыма — любовь моя» — по мотивам жизни яркого и талантливого человека Леонида Варпаховского. Вот где школа жизни, вот где победа любви над ежедневно нависающей смертью, вот где настоящая сила духа. И если бы я этот фильм снимала — там бы обязательно присутствовал юмор. Я точно знаю — юмор помогал этим людям уцелеть. Может быть, именно поэтому я когда-то придумала и организовала кинофестиваль комедии «Улыбнись, Россия!». У фестиваля есть несколько своих премий: «За вклад в комедию», «За вклад в чувство юмора страны», «За все хорошее»… От нас никто не уезжает обиженным. За двадцать лет фестиваля много достойных людей получили наши награды. А получать награды приятно всем. За свои фильмы — особенно. И я горжусь ими. У меня даже есть орден Почета. Самое интересное, что я никак не могу сосчитать точно, сколько фильмов сняла. Клип «Леди Гамильтон» — 4 минуты, а «Идеальная пара» — 10 серий. Как их считать? Ну конечно, не в количестве дело… Вот напишу новую книгу «Вторая любовь со второго взгляда» по аналогии с моей первой книгой «Любовь со второго взгляда» — тогда и сосчитаю.
Сегодня чаще всего по телевизору показывают три моих фильма: «Человек с бульвара Капуцинов», «Будьте моим мужем» и «Ищите женщину». За основу уютной истории «Ищите женщину» взята пьеса французского драматурга Робера Тома «Цыпленок и попугаиха». Работа обещала быть легкой, а кино озорным, иронично-детективным. Но легких «кин» не бывает, как я уже говорила…
Художественный руководитель объединения телевизионных фильмов Сергей Колосов, конечно, мечтал увидеть в главной роли моего фильма свою жену Людмилу Касаткину... Я же очень хотела снимать Софико Чиаурели. Тогда мне было предложено сделать доказательные пробы. Софико приехать в это время в Москву не могла. И мы с оператором решили лететь в Тбилиси. Когда в группе услышали об этом, закричали наперебой: «И меня возьмите! Я пригожусь!» В итоге на выбор одной актрисы отправилась чуть ли не вся съемочная группа. Все были счастливы. Но пробы мы так и не сняли, потому что повторилась история с «колхозами». Гостеприимные грузины устраивали нам застолья с утра до ночи. А фотопробы Чиаурели мы «провели» в Москве, когда вернулись, — пересняли ее фотопортрет с кинокалендаря!
На роль инспектора Грандена я пригласила Михаила Ульянова. Михаил Александрович с удовольствием и всей своей мощной энергией взялся за эту роль. Пробы прошли прекрасно. Но в это же время Никита Михалков запустился с фильмом «Без свидетелей», где Ульянов тоже был утвержден на главную роль. Михаил Александрович не мог раздваиваться и прислал мне грустную записку: «Алле Суриковой от скорбящего Грандена». Пробовался еще Армен Борисович Джигарханян, про которого Леня Куравлев потом сказал: «У Джигарханяна слишком умные глаза — он на второй минуте узнал бы, кто убийца. А Суриковой нужно было снять две серии. Поэтому она выбрала меня». Снимать Куравлева предложил оператор нашей картины Миша Агранович. У меня с Куравлевым за плечами уже был фильм «Суета сует». Но Леня казался мне слишком добрым и мягким для этой роли. Однако когда на пробах мы наклеили ему «моржовые» усы инспектора и замотали шею шарфом, я поняла: «Гранден найден!»
А с каким упоением в нашем фильме Саша Абдулов играл мерзавца! Красивый, статный, кареглазый — казалось, он был создан, чтобы играть роли романтических героев. Но Саша так искусно плел интриги против героини Лены Соловей, так безжалостно душил Софико Чиаурели, так яростно бросал в голову Ярмольника бюст Наполеона — будто шел к этому всю сознательную жизнь. А еще Саша всегда был прекрасным товарищем. На роль полицейского Максимена он привел своего друга Леню Ярмольника… В сценарии полицейский был безмолвным, второстепенным персонажем. Но Леня ворвался в картину и сделал роль! Тогда же Леня вошел и в мою жизнь. И надо сказать, занял в ней прочное место. Он — Личность. Талант. Друг. К своей славе, к успеху он шел трудно, разрывая зубами колючую проволоку недоверия, кривых усмешек, злобы, зависти. Не понимаю до сих пор, как Леню и Алексея Германа-старшего занесло друг на друга в работе над фильмом «Трудно быть богом», но думаю — это было Восхождение. И не только для Лени, когда он по-настоящему почувствовал себя доном Руматой, но и для Германа. Уверена, Алексей Юрьевич впервые столкнулся с актером, который относился к каждой «запятой» фильма едва ли не требовательней и скрупулезней, чем сам режиссер. У нас же с Леней семь фильмов и еще кое-что «по мелочи». Но может быть, одно из главных качеств этого талантливейшего комедийного (очень редкий дар!) актера в том, что он Друг с большой буквы. Леня умеет помогать спокойно, достойно, без показухи. Когда у тебя есть такой Друг, ты смотришь уверенней в завтрашний день. Сейчас у меня появился еще один замечательный друг — муж моей нынешней студентки Ольги Обуховой — Роман. Он привносит в мою жизнь розы и реальную помощь…
После первого просмотра сложенной вчерне картины «Ищите женщину» шел рабочий худсовет. Я не называю конкретных людей, но они пели практически хором… критическим. «Не угадан жанр картины…», «Представляется неточной детективная завязка сюжета...», «Нужно больше мрачности и загадочности…», «Скучно смотрится…», «Не сложился целостный актерский ансамбль...», «Менее всех попадает Чиаурели. Она не понимает, что такое водевиль…» Это было уже совсем нелепо! «Худсоветчик» от слова «худо» не отличал комедию от водевиля… После таких слов я бы должна была уйти из кинематографа, но, сжав зубы, я продолжала делать СВОЕ кино. И дотерпела до премьеры. После которой были совсем другие слова: «Самая сложная и самая главная задача — сохранить единство стиля, чистоту жанра и в актерской игре, и в пластике фильма… Это удалось на протяжении всей картины…», «Особо следует отметить яркую, индивидуальную актерскую работу исполнительницы главной роли — С. Чиаурели…», «Фильм получился веселым, комедийным, остросюжетным…» и т. д. И благодарные отзывы продолжают поступать по сей день! Недавно в соцсетях получила несколько сообщений. Вот одно из них: «Я сейчас болею. Телевизор смотреть не могу, потому что, как посмотрю, болезнь усугубляется. Смотрю ваши фильмы. Сегодня буду смотреть «Ищите женщину». Без звука. Я все реплики знаю наизусть…» Ради таких писем я и снимаю свое кино, а не ради «жюрёв».
Хотите вы того иль не хотите,
Сминая версии, сжигая тормоза,
Иду на высший суд —
К тебе, мой Зритель,
К твоим улыбкам и к твоим глазам.
И ради этих благодарных глаз
На новый подвиг я идти готова,
И падать замертво, и подниматься снова,
И встреч с тобою ждать, как в первый раз!
Безусловно, самым цитируемым и народным фильмом стал «Человек с бульвара Капуцинов»! Фильм посмотрело рекордное количество зрителей, а Андрея Миронова читатели «Советского экрана» назвали лучшим актером 1987 года… Вот только Андрюша об этом не узнал… Автор сценария «Человека…» Эдуард Акопов, мой товарищ по Высшим курсам сценаристов и режиссеров, пренебрег сложившейся на Западе формулой американского вестерна: «Сюжет не меняют — меняют лошадей» — и придумал свою: «Пришел, увидел, показал». Его сценарий пролежал на «Мосфильме» шесть лет, и все шесть лет мое желание снять фильм по нему не ослабевало. Но материал сценария требовал большого риска. И не только с моей стороны, но и со стороны студии. Не случайно потом один из призов, врученных нашей картине, сопровождался такой формулировкой: «За достоверное изобр ажение Дикого Запада в диких условиях советского кинопроизводства». На самом деле этот фильм для меня начался не со сценария, а с исполнителя главной роли — с Андрея Миронова. И он сказал свое «да». Меня, как и многих других режиссеров, часто спрашивают, как удается уговаривать звезд и собирать в работе самых неуловимых людей. Секрет в том, что хорошим актерам хочется сниматься в комедии по хорошему сценарию. А сценарий Эдика был хороший, яркий, давал возможность актерам импровизировать, «хулиганить».
Олег Павлович Табаков в роли бармена Гарри придумал себе такие трубочки в ноздри, которые делали его нос широким, а лицо «плюшевым», коварно-добродушным. Думаете, это очень приятно — целый день существовать с «растопыренным» носом?! А он — терпел! Улыбался и даже не терял аппетит, съедая все приготовленные для кадра орешки…
Николай Караченцов в нашем фильме, помимо всех своих замечательных актерских качеств — удивительной пластичности и музыкальности, в трюковых сценах снимался сам, без дублера, даже тогда, когда сломал палец на ноге. В основном ему достались сцены драчливые и пьяные. Особняком от них стояла сцена гибели мистера Фёста. Мы решили снять ее одним куском — от плачущего до смеющегося Билли Кинга. Николай Петрович попросил минуту для подготовки. Тишина полная в павильоне. Он говорит: «Готов». Я: «Камера!» Умирающий Фёст произносит слабым голосом: «Заряжай...» Герой Караченцова выполняет последнюю волю своего учителя, начинает крутить ручку киноаппарата, при этом плачет. Крупные, честные слезы выползают из-под прикрытых век… Невольно поднимает глаза на экран — там в это время Чаплин... Вокруг все потихоньку от всхлипываний переходят к смеху… Но Билли стесняется улыбнуться — ведь рядом лежит умирающий друг… Вдруг раздается смех оживающего мистера Фёста. И тогда сквозь слезы Билли тоже начинает смеяться. В полный рот широкой фирменной улыбки. Группа аплодировала актеру... Замечательная джазовая певица Лариса Долина пела в фильме за нашу героиню. А играла Диану, возлюбленную мистера Фёста, — Александра Аасмяэ — красивая и отважная актриса, известная тогда зрителю по фильму «Экипаж» и по фамилии Яковлева.
О каждом актере, а это были сплошь звезды (и моя главная задача была свести их на съемочной площадке, чтоб звезда с звездою говорила), я могу рассказывать бесконечно. Объема журнала не хватит… А еще классно в нашей картине поработали каскадеры. Там же много трюков и мордобоя — все-таки вестерн. Но были и забавные моменты. Например, в фильме есть сцена, как женщины на руках несут мистера Фёста. Таких крепких женщин нам было не найти, да и Андрей Александрович никогда бы не согласился так отягощать собой слабый пол, поэтому в дам мы переодели каскадеров. Надо было видеть, с каким юмором и азартом брутальные спортивные мужики примеряли на себя исторические платья и чепцы! В общем, очень люблю я людей, которые носят гордое и смелое звание «каскадер»! Отдельное им спасибо! И, конечно, я благодарю Алекса Поташникова, моего мужа, который впервые продемонстрировал нам все преимущества видеоконтроля. Андрей Миронов, наблюдавший, как Алик ухаживает за мной на картине, сказал мне: «Если вы не выйдете за него замуж, на нем женюсь я!»
Обо всех своих фильмах, снятых в XX веке, я подробнейшим образом рассказала в моей книге «Любовь со второго взгляда». Кому интересно — прочитайте, она есть в интернете. Пока это моя единственная книга, хотя уже накопилось и фильмов, и воспоминаний на вторую. А вот моя дочь Кира стала профессиональным литератором: книга «Несладкий кофе», сборник стихов «В начале звука», многочисленные публикации в разных глянцевых и литературных журналах. Кира снялась во многих моих фильмах, как и мои внуки: Иван (он единственный профессиональный актер, который снимался не только у меня), Тема и Николай. А недавно, перед самой пандемией, в прекрасном особняке Культурного центра Владимира Минина прошла творческая встреча «Суриковы — разговор на троих»: моя дочь и мой средний внук Коля читали свои стихи, я тоже кое-что читала из своего и вела этот вечер. Для всех нас это стало своеобразным дебютом. Считаю, что все получилось, хотя мы и ужасно волновались.
В прошлом году в Туле мы отпраздновали уже двадцатилетие нашего фестиваля «Улыбнись, Россия!». Нам помогает губернатор Тульской области Алексей Дюмин — любящий своих сограждан человек с прекрасным чувством юмора, что очень важно! Комедию надо холить и лелеять. Девиз нашего фестиваля: «Пока живешь — почаще смейся. Пока смеешься — ты живешь!» Планы, конечно, строю. А как же без строительства?! Но, думаю, реально они могут начать свое осуществление в будущем году. А пока…
Морщины пошли в наступленье!
Что им до младенчества духа?!
Они прорубают аллеи
С утра и до самого уха.
А может, сменить занавески? —
Они устарели давно…
И нету в них прежнего блеска,
Уставились тупо в окно.
А может, слова переставить —
На Завтра Вчера поменять?
И возраст стыдливо растает,
И годы покатятся вспять.
А может, влюбиться? — покуда
Во мне еще скромно живет
Мечтатель с надеждой на Чудо
И робкий смешной сумасброд.
Умерься, заблудшее тело!
Душа влюблена, и давно,
В веселое дерзкое дело,
Которому имя КИНО!
