Скандал с квартирой Лидии Федосеевой-Шукшиной в Новой Москве, которая (жилплощадь) странным образом оказалась переписана на помощника Бари Алибасова, набирает обороты. Через 7Дней.ru Лидия Николаевна обратилась к законному супругу с открытым письмом. Это крик отчаяния.
«С огромным удивлением смотрела и слушала выступление в ток-шоу на федеральном канале адвоката моего мужа продюсера Бари Алибасова – г-на Жорина — о том, что некоторое время назад я якобы обратилась к нему с просьбой удостоверить договор дарения этой самой квартиры в пользу Бари Каримовича Алибасова. Слова адвоката Жорина абсолютно не соответствуют действительности, обидели и глубоко оскорбили меня! Во избежание распространения недостоверной информации, решила рассказать, что со мною случилось на самом деле.
Начну с того, что я люблю своего мужа, Бари Каримовича, и бесконечно доверяю ему. Когда моя старшая внучка Анна (дочь Марии Шукшиной – прим.авт), не посоветовавшись со мной, не спросив разрешения, продала мою квартиру в Санкт-Петербурге, со всеми моими личными вещами (данную историю широко освещали СМИ, и думаю, нет смысла пересказывать заново), Бари, узнав, был глубоко возмущен этим поступком внучки. Он сказал, что хочет защитить меня от дальнейших возможных посягательств на моё имущество, кем бы то ни было. Вскоре, под предлогом консультации, он отвёз меня к своему адвокату г-ну Жорину. Это было примерно в конце лета-начале осени 2019 года, точной даты я не помню. Несколькими днями раньше меня выписали из больницы, это был госпиталь им. Бурденко. Попала туда после отдыха в Болгарии, где сильно поднялся уровень сахара, я несколько раз теряла сознание, подводило зрение, находилась в таком состоянии, что по возвращении в Москву даже не сразу узнала свою дочь Марию. Мне ведь не тридцать лет и даже не пятьдесят.
Так вот, мы с Бари приехали в офис его адвоката. Тот поздоровался, потом зачем-то пофотографировался с нами, а затем дал мне подписать какие-то бумаги. Я спросила у Бари, что за документы. Муж улыбнулся и сказал: «Подписывай, Лида, подписывай, раз уж мы приехали». Адвокат показал, где мне необходимо расписаться – на последней странице документа. Подумала, наверное, договор на какие-нибудь книги или интервью. В юридических тонкостях не разбираюсь. Возможно, действовала неосмотрительно, но подчеркну: я снова не ожидала подвоха от близкого человека… Увы, так получилось, что в момент подписания этого документа рядом не оказалось ни одного незаинтересованного в исходе сделки лица. Не было нотариуса, который бы объяснил мне, что мне предлагают подписать, не было моего адвоката Юлии Вербицкой-Линник… Присутствовал только Бари, адвокат Сергей Жорин и его помощники. Никто из них не счёл нужным объяснить мне суть данного документа. А самой мне и в голову не могло прийти, что оказывается, это был договор дарения на мою последнюю жилплощадь, в Новой Москве, в пользу Бари.
Зачем ему понадобилась эта квартира сейчас? Он ведь не бедный человек. Кроме того, ранее я составила в его пользу завещание. Мы так договорились: что, если я уйду из жизни раньше него, он передаст эту квартиру моим внукам Фоме и Фоке – сыновьям Маши. Это моё решение. Мои дочери знали, что я составила завещание в пользу Бари, приняли это.… Но представьте себе мой шок, когда младшая дочь Ольга, получив квитанции на оплату коммунальных услуг (Оля взялась помогать мне оплачивать коммуналку), вдруг с изумлением сообщила мне: что у моей последней квартиры в Новой Москве уже сейчас, при моей жизни, оказывается, появился новый собственник. В квитанции значилась посторонняя фамилия. И кто же этот новый хозяин, с замиранием сердца спросила я. Оказалось, Сергей Моцарь. Помощник Бари. История, в которой внучка Анна переписала мою квартиру на третьих лиц, повторилась. И что мне теперь делать?
Конечно, мы обсуждаем этот вопрос с моим мужем Бари. Он смеётся и говорит, что мне не о чем беспокоиться, это все формальность, и квартира скоро вернется в мою собственность. «Лидушка, так было нужно». И снова никаких объяснений. А мне страшно. Думаю, нет смысла объяснять, почему.
Очень надеюсь, что он вернёт мне мою квартиру. Хотя, сможет ли? Формально, ведь и сам-то он уже не собственник. Собственник — Сергей Моцарь. Кстати, приятный молодой человек, раньше часто навещал меня, но после этого скандала дистанцировался и самоизолировался от меня. Но, возможно, произошла ошибка? И Бари сам попал в ловушку, стал жертвой обмана, каких-нибудь манипуляций, людей, которым не нужно было верить, но гордость не позволяет ему в этом публично признаться? Значит, мы с ним оба теперь в сложной ситуации… А дальше, пока я пытаюсь осознать происходящее, в эфире федерального канала адвокат моего мужа обвиняет меня! Не знаю, можно ли так поступать адвокатам. Не понимаю, почему он, Жорин, утверждает, что он «удостоверял» или«вёл» сделку? Он ведь адвокат, а не нотариус, и не имеет права сделки «удостоверять». Кроме того, я его быть своим адвокатом не нанимала. К тому же, меня сильно смущает, почему квартира по фиктивному договору была переписана с Бари на Моцаря. Могу ошибаться, но мне кажется, адвокаты, которые советуют своим доверителям такие «схемы», оказывают им медвежью услугу, и именно в результате таких советов между мной и моим мужем возникло колоссальное недопонимание, которое сейчас нам предстоит решить.
Несмотря на все это, я люблю своего мужа, верю ему, и надеюсь, что мы выйдем из этой ситуации. Обращаюсь к Бари, теперь уже публично: пожалуйста, давай закроем этот вопрос, который я считаю недоразумением, а не заранее спланированной акцией по отъёму имущества. С благодарностью и любовью. Л.Н. Федосеева-Шукшина».
Комментарий адвоката Юлии Вербицкой-Линник:
Лидия Николаевна Федосеева–Шукшина обратилась ко мне с просьбой разобраться в ситуации, связанной с переходом права собственности на её квартиру в Новой Москве без её согласия третьим лицам. В настоящий момент, нами установлено, что в отношении квартиры зарегистрированы две сделки. Первая — безвозмездная, договор дарения квартиры от 11.09.2019 г., в соответствии с которым Лидия Николаевна «подарила» квартиру Бари Каримовичу Алибасову. Вторая сделка возмездна, это договор купли-продажи, в соответствии с которым Бари Каримович продал данную квартиру своему помощнику Моцарю Сергею Олеговичу. Переход права собственности зарегистрирован 22.10.2019 г., то есть меньше, чем через месяц после государственной регистрации первой сделки. Обе сделки по факту являются мнимыми, совершенными лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия — недействительными (ст. 170 ГК РФ). В этой непростой ситуации есть два пути восстановления статуса-кво. Первое: Сергей Моцарь «замыкает круг» и добровольно дарит необоснованно доставшуюся ему квартиру первоначальному собственнику — Лидии Николаевне Федосеевой-Шукшиной. Второй путь — судебный, путем подачи иска о признании обеих сделок недействительными. И я вполне допускаю мысль о том, что в качестве Истца будет выступать не только Лидия Николаевна, но и Бари Каримович, до сих пор заявляющий, что квартира в Новой Москве — его собственность.
