Уход из жизни Иосифа Кобзона пробудил огромное количество воспоминаний даже не о его творчестве, а о том, кому и когда певец помог в жизни. Причем, когда его самого настигла болезнь, Иосиф Давыдович не прекратил помогать другим. Среди адресатов его помощи были родственники, друзья, коллеги, знакомые и люди, которых он совершенно не знал. Петербургская журналистка Ирина Павлова вспомнила эпизод, после которого она поменяла свое отношение к «кремлевскому соловью» - как его называли недруги.
«Закончив интервью, мы с Кобзоном попрощались и расстались приятелями. Через пару часов он позвонил.
– Ира, вы еще в Москве? А вас в Питере будут встречать?
– Да, конечно, микроавтобус – мы же с аппаратурой!
– Ой, а можно, я к вам на вокзал пришлю посылочку в Питер? Она большая. Но у вас ведь и места много, вы же с аппаратурой, правда?
«Посылочка» оказалась двумя профессионально упакованными тюками в мой рост величиной. Я выругалась, но делать было нечего. Благо, по приколотому к тюкам адресу было понятно, что везти с вокзала недалеко.
Он позвонил снова.
– Ира, совсем забыл вас предупредить. Вас будут спрашивать — кто прислал, да откуда, и вообще. Пожалуйста, прошу вас, не говорите. Ну, просто, скажите — друзья, мол, передали через десятые руки. Договорились?
Мы приехали к зданию с надписью «Детский дом №…». Выскочила пожилая тётка и запричитала.
– Ну это ж надо, а? Ну это ж бывают святые люди, а? Я думаю, это иностранец какой-то, наши же так не могут. Наши добрые – вы не думайте, – но они же как: купят партию вещей или продуктов целиком, а там хоть трава не расти – надо нам, не надо… А этот же – вы не представляете – тарахтела она – Этот же – к каждой вещичке записочку приколет с именем, про всех всё знает, кому что сейчас нужно, с размером же ни разу не ошибся. Вот ни разочка же! (и с любопытством). А вы его тоже не знаете?
Я отвечала, как договорились.
Тем же вечером сидела у меня на кухне сокурсница, личный помощник Георгия Товстоногова. Я ей рассказывала эту всю историю. Она ахнула.
— Ну ты смотри, он уж сколько лет это делает! Это ж и я от него возила, и Володя Спиваков, и Юра Башмет! А заведующей никто не проболтался. Так ведь и думает, что богатый иностранец деткам помогает…»
Поэт Александр Вратарев (написавший для Кобзона около 15 песен), когда у его брата обнаружили лейкемию, в отчаянии позвонил Иосифу Давыдовичу в Нальчик, где тот был на гастролях. Кобзон на следующее утро прилетел в Москву, и они с Вратаревым целый день на автомобиле певца объезжали все клиники, где могли бы помочь брату.
Близкие знали об особом блокноте, куда Иосиф Давыдович заносил имена и телефоны нуждающихся в помощи. «Там было написано: этому протезы, этому квартиру, этого восстановить на работе, этому — путевку. Он работал для людей», — говорит композитор Владимир Быстряков.
Все помнят, как Кобзон отправился в театральный центр на Дубровке в 2002 году, чтобы попытаться повлиять на террористов, захвативших в заложники около тысячи зрителей спектакля «Норд-Ост». К тому моменту боевики уже убили нескольких человек, но певец не побоялся отправиться к ним на переговоры. А потом всю жизнь жалел, что удалось спасти только трех детей и одну женщину.
Кобзон часто «ходил по краю»: выступал в горячих точках, общался с опасными людьми. В Чечне, например, террорист Шамиль Басаев сказал певцу, что тот остался жив только потому, что он гость. Кобзон выступал в Афганистане, попадал там под обстрел. Пел на плацу, заставленном гробами убитых солдат воинской части неподалеку от острова Даманский, во время вооруженного конфликта с Китаем. Поддерживал ликвидаторов Чернобыльской катастрофы, дав концерт в километре от разрушенного взрывом реактора. Лишь по счастливому стечению обстоятельств пережил покушение в 1999 году, а потом и в 2008-м, когда по дороге с сочинского «Кинотавра» была взорвана машина его охраны. Кобзона хотели убить и совсем недавно, во время его визитов в Донбасс. Руководитель группы спецназа, которая охраняла певца, сообщил о нескольких украинских диверсионных группах, получивших приказ о ликвидации Кобзона.
Его мало чем можно было напугать, вот и от своей болезни он словно отмахивался, мол, подожди, не до тебя пока. До последних дней Кобзон сохранял какой-то детский интерес ко всему происходящему в сочетании с юношеской энергией. Мало кто из артистов его поколения был настолько легок на подъем. «25 лет подряд он ездил на фестиваль «Кинотавр», смотрел все фильмы конкурсной программы, а в этом, 2018, году еще и конкурс дебютов полностью отсмотрел, — вспоминает сотрудница известной кинокомпании. — Я всегда удивлялась, зачем ему? Наши комплексы на экране наблюдать, авторское кино России смотреть — то еще удовольствие. И спросила у него об этом. И он ответил примерно так: «Ты себе не представляешь, как интересно! Я ведь долго живу, такие все трогательные, такие все открытые… Мы же один народ, одна кровь, если их это волнует, так и меня это волнует».
Он вел жизнь свободного и открытого человека. Никто не мог диктовать Кобзону, с кем ему общаться, а с кем нет. В его друзьях ходили и известные политики, и «воры в законе», одинаково уважавшие певца за стойкость в отстаивании своих взглядов, за готовность помочь даже «сбитому летчику».
На днях тысячи людей в Москве ломились на выступление очередного американского проповедника и учителя жизни, отдав за это от 30 тысяч до полумиллиона рублей. Со сцены они услышали прописные истины: позитивное мышление и активная роль лидера откроют путь к успеху. Билеты на концерты Иосифа Кобзона стоили в сотни раз меньше. И сейчас остается только пожалеть о том, что, пока с нами оставался этот потрясающе отзывчивый, неутомимый, сохранивший детское любопытство к жизни человек, мы не обращали внимания на уроки, которые он нам преподал, просто находясь рядом.
