Дженис и Анна оказались соседками по родильной палате: обе забеременели случайно и в первый раз. Больше между ними ничего общего: Дженис – 40-летний модный фотограф (Пенелопа Крус), феминистка, сознательно оборвавшая роман с отцом будущего ребенка, Анна – старшеклассница, ставшая жертвой группового изнасилования. Обе рожают чудесных (естественно) девочек и на время расстаются.
Педро Альмодовар всегда был очень женским режиссером, и его всегда интересовала тема материнства. Спасибо маме режиссера, Фрасиске Кабальеро, которая была с ним необычайно близка, снималась в нескольких его фильмах, а если не снималась, то готовила еду для съемочной группы.
Но «Параллельные матери» – первый фильм Альмодовара, в котором это почти религиозное поклонение перед способностью женщины родить ребенка так ярко выражено: это тот мир, куда мужчинам входа нет. Актеры в фильме действительно почти отсутствуют, остались одни актрисы. Исключение — разве что симпатичный антрополог, которого выбрала себе в качестве любовника Пенелопа Крус, в буквальном смысле выбросив в свое окно белый флаг. Кроме антрополога есть еще голос отца Анны в телефонной трубке (папа, разумеется, абьюзер и жмот) и ее одноклассники на фотографии – но лучше бы их вообще не было.
«Ничего страшного, — говорит Дженис, — Моя бабушка была матерью-одиночкой, моя мать была матерью-одиночкой, теперь ею буду я». Продолжение семейной традиции, а традиции — это почти всегда хорошо. На колыбельку и памперсы заработаем себе сами, хоть в журнале, хоть в кафе. Когда же Альмодовар, словно оправдываясь, пытается найти отсутствию мужчин логическое объяснение (по крайней мере в старшем поколении), это выходит неловко, и, отнимая у фильма последнюю треть, лишает нас части удовольствия.
Без разговоров о прошлом, без навязчивого моралите и компромиссного хэппи-энда «Параллельных матерей», возможно, не взяли бы в конкурсную программу Венеции – но зато сама картина от этого бы точно выиграла. Потому что большую часть времени «Параллельные матери» — как вечеринка-девичник, где все – лучшие подруги, и всем есть о чем поговорить. Начиная с туфель, сумочек и губной помады, которые с фетишистским упоением фотографирует Дженис, и заканчивая приготовлением правильной фриттаты. «Умеешь чистить картошку?» — интересуется старшая подруга у младшей. «Видела по телевизору». «Ну, это другое. Следи за моими руками».
Тут есть голос Дженис Джоплин, знаменитая феминистская футболка Dior, шикарная пепельница из тяжелого красного стекла (такие были во всех приличных советских домах), и даже любовная сцена между девочкой и девочкой (все же это дон Педро, не забывайте). По ходу фильма можно узнать, как поставить на место наглую няню, как правильно делать «стрелки» и как правильно дышать, когда схватки становятся совсем невыносимыми. Но самые эмоциональные сцены связаны с нашими подсознательными материнскими страхами – что ребенка подменят в роддоме, что ребенок внезапно умрет, что ребенок не будет тебя любить или, наоборот, не вызовет «правильных» родительских чувств. Те из нас, кто уже через это прошел, будут благодарны дону Педро за то, что он вообще поднял эту тему – мир, в котором мы живем, по-прежнему фаллоцентричен. Как говорит одна из героинь «Параллельных матерей»: «Даже чтобы получить свободу от мужа, нужно фактически признать себя шлюхой».
{current_photo_index}/{total_photo_count}
