«Ко мне тихонько постучали, словно мышь в углу заскреблась. Я открыла дверь. Прислонившись к косяку, у входа стояла измученная девушка с выражением ужаса на лице. «Помогите, по-моему, я схожу с ума. Уже неделю не сплю. Призраки повсюду, они из меня жизнь вытягивают», — пробормотала она и сползла на пол...» — рассказывает Ольга Анохина.
«Я помогла ей подняться, завела в дом, уложила на диван и пошла заваривать чай, а когда вернулась, гостья спала. Сон был очень неспокойный: она вскрикивала, стонала. Я положила ей руку на лоб — он был ледяной. Понемногу девушка начала дышать ровнее. Она проснулась лишь через три часа и страшно смутилась. «Простите, Ольга Михайловна, что я отключилась, но я впервые за неделю почувствовала себя в безопасности. Дома только лягу в кровать и попытаюсь заснуть, как ОНИ приходят». — «Кто — они?» И гостья начала рассказ.
Анне повезло: она выгодно продала однушку и тут же с доплатой купила хорошую двушку. Подальше от центра, зато вид из окна, работа недалеко от дома — все это вызывало ликование в душе Ани. Неделю назад, когда грузчики перевезли в ее новое жилище мебель, она приехала в квартиру. С удовольствием разобрала сумки с вещами, расставила посуду, вымыла пол. Потом разложила постельное белье, приняла душ — и упала без сил. А среди ночи ее что-то разбудило. Открыв глаза, Анна с ужасом уставилась на парящий над ней в темноте скелет. Кости ног, крылья ребер, позвоночный столб и, наконец, череп. Из глазниц на ошалевшую от страха девушку смотрели красные угольки глаз. Аня закричала и… проснулась. В спальне, кроме нее, никого не было. Она включила ночник, мельком взглянула на часы: полтретьего ночи. Выпила воды, перевернула подушку, но кошмарный сон выбил ее из колеи — девушка так до утра и не заснула.
«Я решила, что переутомилась, да и спать на новом месте непривычно, — сделав глоток чая, продолжила собеседница. — Но все оказалось не так просто». На следующий вечер Анна легла пораньше и почти уснула, как вдруг явственно услышала детский смех. «Вот ведь соседи у меня, — подумала спросонья. — Время ночь-полночь, а у них ребенок не спит». Ребенок засмеялся снова — громче. «Да что ж такое-то?» — проворчала она и открыла глаза. На пороге ее спальни сидел трехлетний мальчик и увлеченно играл в солдатиков. Вдруг он посмотрел на нее в упор и, нахмурив брови, подвинул солдатика к кровати... Опять Аня проснулась от своего крика и не спала до утра.
За неделю в ее доме «побывало» немало гостей: мужчины, женщины, дети... Чаще они ее просто не замечали: ходили по квартире, словно живут здесь много лет. Девушка слышала, как моется посуда в раковине, жарится яичница... «Однажды прямо по кровати прыгала какая-то собачья челюсть...» Видения — она уже не могла определить, во сне или наяву! — возникали в одно время: в половине третьего ночи. И пропадали, когда она от ужаса вскрикивала — и вскакивала с кровати. Анна отправилась к психиатру. Тот выписал лекарства, пообещав, что кошмары уйдут. Вечером она выпила таблетку и крепко уснула. Но ровно в половине третьего ночи уже сидела, скорчившись, обняв подушку и горько рыдая. Ей приснился голос, полный нечеловеческой злобы: «Уходи! Уходи отсюда! Мое. Здесь все мое!» Чуть успокоившись, Аня среди ночи позвонила подруге: «Пожалуйста, приезжай ко мне прямо сейчас!»
Именно подруга подсказала ей обратиться ко мне. «Ольга Михайловна, я схожу с ума?» — «Нет, ты здорова, — ответила я. — Дело в другом. Наш мир — земной и осязаемый — погружен в энергетическое пространство, где прошлое и настоящее переплетены и существуют как бы одновременно. Ощущать мистическое переплетение дано не всем — только сверхчувствительным людям. И не везде, а в определенных точках — например, в местах захоронений. Именно там возможен выход призраков, безумно скучающих по земной жизни. Знаешь что, девочка, а переночуй-ка сегодня у меня. А завтра узнай, что было раньше на месте твоего дома».
Едва голова коснулась подушки, Аня отключилась и проспала почти до полудня. Потом встала, сделала несколько звонков — и пришла на кухню: «Ольга Михайловна, вы как в воду глядели! Говорят, на месте моего дома было кладбище. Правда, давно, около ста лет назад. И знаете, что я вспомнила? Тот мальчик, игравший на полу... У него были очень странные солдатики. Старинные, деревянные. Таких сейчас не делают!» — «Ну что ж, — ответила я, — значит, проведем обряд, почистим квартиру. Пойдем-ка во двор, поможешь калину собрать. Этот кустарник с давних времен волхвы почитали: всякую нечисть и тени оборотного мира он изгоняет, от зла оберегает».
Отрезали несколько веточек калины прямо с ягодами и пошли к Анне домой. Я поставила ветки в вазу в центре стола и начала читать молитвы. Сначала одну: «Боже духов и всякия плоти, смерть поправый и диавола упразднивый, и живот миру Твоему даровавый! Сам, Господи, упокой души усопших раб Твоих в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отнюдуже, отбеже болезнь, печаль и воздыхание. Всякое согрешение, содеянное ими словом или делом или помышлением, яко Благ и Человеколюбец, Бог, прости. Яко несть человек, иже жив будет, и не согрешит, Ты бо еси един, кроме греха, правда Твоя, правда вовеки, и слово Твое истина. Яко Ты еси Воскресение, и Живот, и Покой усопших раб Твоих». Потом другую: «Покой, Спасе наш, с праведными рабы Твоя, и сия всели во дворы Твоя, якоже есть писано, презирая яко Благ, прегрешения их, вольная и невольная, и вся яже в ведении и не в ведении, Человеколюбче. Слава, и ныне: от Девы возсиявый миру, Христе Боже, сыны света Тою показавый, помилуй нас».
Как дочитала последние слова — словно ветер пролетел, вздохнул кто-то, и все смолкло. «Ольга Михайловна, вы слышали?» — спросила Анна. «Конечно. Теперь можешь спать спокойно. Больше тебя видения не побеспокоят. Не сейчас. Не здесь».
