–Никита, расскажите немного о себе. Откуда вы родом и как пришли в профессию оператора-постановщика?
– Мне 22 года, я родом из города Ржев. А сейчас учусь в Московской школе кино, параллельно зарабатывая на жизнь съемками.
На самом деле все произошло очень интересным образом. В школе мне легко давались такие предметы, как физика и математика. Но даже во время учебы я проявлял интерес к съемкам. У меня был айпад, на него я и снимал какие-то смешные видео.
Но поступать решил в технический вуз – выбрал специальность «Радиотехника», так как с детства любил что-то паять, собирать руками. А на первом курсе института я случайно наткнулся на объявление о кастинге в местную телевизионную студию, где обучали на операторов-монтажеров либо корреспондентов. Я решил, что это может быть интересно. Но потом совершенно забыл про это объявление и опомнился уже после кастинга. Но все же решил попытать удачу и пришел в студию. Там мне дали небольшое тестовое задание – проанализировать кадр из фильма. Я его выполнил, и меня приняли. Вот, наверное, с этого момента и начал проявляться мой серьезный интерес к операторскому искусству в частности и к кино в целом.
«Кино поглощает тебя полностью. И либо ты отдаешься ему, либо оно в итоге тебя отторгает»
– А сейчас вы учитесь и параллельно работаете по профессии...
– Да. Я занимаюсь съемками около пяти лет. Но я бы не сказал, что создание кино вообще можно назвать работой в классическом понимании: когда ты просыпаешься утром, идешь на работу, возвращаешься с нее и переключаешься на какие-то свои другие дела. С кино, к сожалению или к счастью, так не выходит. Оно стало частью моей жизни. Как только начал более-менее сознательно заниматься съемками, я будто бы отключился от всего остального. После смены на съемочной площадке, уже дома, я все еще продолжаю думать о работе. Да даже разговоры с друзьями в конечном итоге сводятся к фильмам. То есть для меня кино – это сфера, которая поглощает тебя полностью. И либо ты отдаешься ей, либо она в итоге тебя отторгает.
– Каким был ваш первый опыт работы на съемочной площадке?
– Так как я сейчас учусь и параллельно работаю, мне не удается принять участие в каких-то масштабных проектах. Но недавно я работал фокус-пуллером (это ассистент по фокусу или 1-й ассистент оператора. – прим.ред.) на проекте, состоящем из 8 смен, шесть из которых были в начале декабря на натуре. Нам приходилось снимать по 12 часов на улице в ужасный холод. Когда я не был погружен в съемочный процесс, не представлял, насколько вообще все это тяжело.
Оператор направлял камеру, а я должен был держать радиофокус. Это одна из самых сложных технических профессий, потому что она требует специального навыка. У тебя должна быть моментальная реакция, понимание перспективы. В качестве именно оператора-постановщика меня на крупные проекты пока не звали. Но это исключительно вопрос времени.
Вообще именно на этом проекте я оценил, каких масштабов работы требует создание того или иного фильма, сколько людей трудится над этим. И не только непосредственно съемочная группа, но и организаторы процесса. И когда видишь, что буквально каждый человек работает над тем, чтобы запустить эту огромную машину производства, ты ощущаешь какой-то невероятный восторг.
«У нас есть камера, объективы, свет, и мы «говорим» со зрителем при помощи всей этой техники»
– Как вы считаете, какими ключевыми навыками должны обладать операторы-постановщики? Возможно, они заключаются в знании каких-то операторских приемов – или это что-то другое?
– Наверное, самое важное в работе оператора-постановщика – создать какой-то эффект, который поможет зрителю без слов, на каком-то подсознательном уровне, раскрыть историю. Когда актер просто сидит в кадре – и ничего не происходит, а зритель понял абсолютно все. У оператора нет рта, но есть камера, объективы, свет, и мы «говорим» при помощи всей этой техники, рассказываем историю кадром.
Что касается операторских приемов – я не считаю, что правильно их рассматривать отдельно от всего остального съемочного процесса. Невозможно снять хороший фильм, в котором посредственно все, но при этом операторская работа на высоте. Здесь должно сработать все в совокупности. Для меня такой идеальный пример – это фильм Калатозова «Летят журавли». Над его созданием работал совершенно прекрасный оператор Сергей Урусевский. Это настоящий новатор. Например, для съемки одного из эпизодов он использовал легкую документальную камеру и, держа ее в руках, делал проезды на «Долли» (операторской тележке — прим.ред.). Это было неожиданным ходом, так как никто раньше не снимал на документальные камеры игровое кино. Причиной такого решения было то, что кинокамеры весили очень много, около 30 килограммов, что не позволяло снимать на них с рук продолжительное время. Вообще за всю свою фильмографию Урусевский умудрился использовать абсолютно все операторские приемы, которые мы видим в современных фильмах. То есть с технической точки зрения он реализовал абсолютно все: и ручную камеру, и сверхширокоугольную оптику, и нереалистичный выразительный свет, черно-белое и цветное видео, и глубинные мизансцены, и огромные пролеты, проезды. И это при отсутствии необходимых для тех времен технологий! Я не знаю, как он объяснял режиссерам и директорам свои задумки, как они слушали его и соглашались на эти эксперименты. Но это что-то невероятное.
И возвращаясь к тому, что я сказал выше, операторскую работу невозможно отделить от режиссуры и от остальных цехов. Это все очень взаимосвязанные вещи, и они все существуют в рамках какого-то одного единого организма под названием «фильм».
– А если говорить о современном кинематографе – какие тренды вы замечаете в последние несколько лет?
– Сейчас игровое кино использует все больше приемов документалистики. И это отражается на съемочном процессе. Современные актеры редко ходят по меткам, встают в свет, то есть они перестают делать какие-то вещи, которые раньше были необходимы просто потому, что так работала техника. Сейчас техника позволяет многое, поэтому у режиссеров развязаны руки, у актеров развязаны руки. Правда, оператору стало чуть сложнее, потому что приходится работать более широкими мазками, скажем так. Потому что актер уже не сидит на месте, а ходит, причем порой он ходит куда захочет – и ты должен предсказать, а что же он сейчас сделает.
В последнее время всем полюбилась такая ненатуральность, скажем так. Стали звать больше непрофессиональных актеров. То есть идет некая борьба за органику. Также я заметил тенденцию сокращения времени на просмотр фильма. Сейчас потратить два часа на кино для большинства людей не представляется возможным. А вот посмотреть 20-40-минутную серию какого-то сериала после работы – под силу каждому.
– Советское кинематографическое наследие у нас довольно богатое. А если говорить о будущем — каким вы видите российское кино в ближайшее время?
– Я очень верю в российский кинематограф и хочу внести свой вклад в улучшение его качества. К сожалению, некоторые наши зрители антипатриотичны. Они не ходят на российское кино просто потому, что оно российское. Но я вижу, что ситуация потихоньку выправляется. Многие начинают смотреть отечественные сериалы, фильмы – и те начинают окупаться. А, как бы прагматично это ни звучало, окупаемость – это залог успеха и возможность и дальше создавать отличные проекты.
