— Иван, прежде чем переехать в столицу и начать играть в театре на Бронной, вы полгода работали в региональном театре. Есть ли разница?
— Конечно, есть. Самое главное отличие московского и регионального театра в том, что даже в Москве есть региональный театр. Региональный театр — это другие люди, другое ощущение театрального пространства. Когда я приехал работать в Пермь, после поезда я ехал в такси, и мы с таксистом разговорились. Он говорит: «Ты в гости приехал?» Отвечаю: «Да нет, работу нашел в театре».
— Ты дурак? Уезжай, тут нечего делать.
— Нет, у вас театр есть.
— А ты откуда?
— Из Нижнего Новгорода.
— А что, в Нижнем нет театра?
— Не было возможности устроиться там, а у вас была.
— Понятно, ну, значит, уедешь скоро...
Вот так закончился наш разговор — и это был первый звоночек.
Когда я пришел в театр, мне первым делом сказали артисты: «Ты молодой, тебе здесь жить не надо, счастлив не будешь, лучше уезжай». Встал вопрос: а почему я не могу быть счастлив в региональном театре? Действительно, к работе привлекаются новые молодые режиссеры, однако разница просто в том, что там нет других возможностей. Чем дальше регионы от Москвы, тем хуже обстоят дела, это всем уже давно известно.
— Я понимаю, но там же тоже есть роли, есть главные роли.
— Есть роли, есть главные роли, но тут обратная история, какой бы ни был хороший театр, режиссер в нем может поставить плохой спектакль, и наоборот. Тут палка о двух концах. А еще есть человеческий фактор. Люди воспринимают профессию как обыденное ремесло. В Москве все действительно хотят разобраться в творческом зерне, если так можно сказать, и очень ответственно с профессионализмом относятся к тому, что они делают. Я не могу утверждать, что в регионах относятся непрофессионально, но просто как-то более «по-бытовому», мне кажется. Для них работать в театре все равно, что работать на заводе... Конечно же, так не везде, я сужу только по тем местам, где я был и с чем сталкивался. На самом деле, все зависит от людей. В региональных театрах главная проблема в том, что все думают, что в Москве лучше. А ведь разница просто в ответственности. Например, мои друзья, тоже выпускники нашего театрального училища, они — артисты театра кукол, играют в рязанском кукольном театре. И вот мой друг сетовал на жизнь и говорил: «Чудесный театр, великолепный, мне очень нравится в нем работать, нам чудесно платят, все здорово, просто живи и работай. Однако город такой, что только жить там не хочется».
— Рязань?
— Да.
— Теплый, гостеприимный город.
— Думаю, дело не в тепле. Когда на весь город все творческое комьюнити фойе театра, его гардеробом, то это очень грустно. Знаете, тут сложно подобрать правильное сравнение... Региональный театр как будто варится в собственном соку, он просто чуть отстает от московских тенденций ввиду того, что не всегда есть понимание, что можно по-разному, что театр может быть другой. Это берет корни из очень разных вещей. Например, разница восприятия тех или иных подходов и образа жизни жителями провинции и мегаполиса. Есть такое мощное эмоциональное натяжение – люди в регионах и люди из Москвы. Сложно это отрицать. Я вырос в Нижнем Новгороде, это не так близко к Москве, но и не так далеко. Нижний — чудесный, потрясающий город. А когда наглядно видишь так называемое «натяжение», то примерно становится понятно, почему люди другие, просто их жизнь более темными красками покрыта. Безусловно, так не везде. Это сугубо моя точка зрения, основанная на опыте.
— Ваше первое впечатление, когда вы стали служить в Московском Театре на Бронной?
— Первое, что заметил, наверное, это то, что здесь говорят иначе. Речь не о каком-то говоре. Говорят иначе. Язык другой, он более чистый, что ли. Он не отменяет каких-то определенных оборотов речи, но в них нет «пошлой обыденности»... Речь сфокусирована на том, что хотят сказать люди. И благодаря большому словарному запасу, она разнообразная и мелодичная. Это в первую очередь замечаешь, цепляешься, этим хочется вдохновляться.
«В региональных театрах главная проблема в том, что все думают, что в Москве лучше»
А второе, я уже упоминал про внутренний порог ответственности, он выше. Расскажу на примере. У нас в Театре на Бронной есть чудесный спектакль «Бульба. Пир» режиссера Александра Молочникова. Это был мой первый спектакль, куда меня ввели. Мы по нескольку раз собирались часа за четыре до начала спектакля. Меня и еще одного парня вводили артисты театра. Они всюду были вместе с нами, проверяли, точно ли мы все выучили, точно ли мы знаем, что нам надо делать. И это не потому, что мы глупые, или волнуемся, это как раз история об ответственности перед всеми — командой театра, зрителями, нами. Все это очень подкупает с профессиональной точки зрения. Даже если когда-нибудь произойдет конфликт, я понимаю, что вне зависимости от того, как у меня сложатся в дальнейшем отношения с коллегами, я точно знаю, что работаю с профессионалами, любящими свою профессию. Это и есть то, ради этого стоит примиряться с чем-то внутри себя.
— Наверное вы, как никто другой, могли почувствовать, что изменилось в последние годы в индустрии кино и театра?
— Не знаю. Я недавно появился в обеих индустриях (улыбается). Пока с надеждой смотрю в светлое будущее.
— Это все прекрасно, а если серьезно…
— Я серьезно. В принципе, в нашей обыденной жизни изменилась только техническая составляющая, театр — не исключение. Он как лакмусовая бумажка, изменение понимания времени человечеством. Индустрия театра и кино сейчас активно развивается. Стагнации не предвидится, и это главное.
«Я знаю, что работаю с большими профессионалами, которые любят свою профессию»
— К тому же сейчас есть возможности у молодых артистов, которых не было у предыдущих поколений, согласны?
— Да. За последний год, например, все мы видели, как внезапно стали популярны соцсети. Тот же TikTok. К слову, и у нашего театра он тоже есть. Подписывайтесь! (Смеется.) Тиктокеры стали кумирами для молодежи. Не могу сказать, что это хорошо или плохо. Вообще не берусь судить. Просто это факт. Это есть, и это определенно работает на пользу. Инстаграм* — бесконечная мощная площадка для того, чтобы развиваться и заявлять о себе. Безусловно, развитие технологий привели к тому, что все поменялось.
— А как изменятся театр и кино в будущем?
— Не думаю, что в театре изменится что-то кардинально. Он будет также востребован и будет видоизменяться, адаптируясь под время и тенденции. Что касается русской кинематографии, то она уже сейчас развивается с огромной скоростью. С большим счастьем за этим наблюдаю. Надеюсь, что и дальше людям будет, о чем снимать. Я уверен, кино в России ждет прекрасное будущее.
