После «Регби» появилась узнаваемость, популярность. Ко мне часто подходили подростки и говорили: «Настя, можно тебя обнять?» Так звали мою героиню, и почему-то всем хотелось ее обнять. Это было очень трогательно. А был случай, когда одна девушка меня обняла и не хотела отпускать. Чувствовалось, что в моей героине Насте она хочет найти какую-то поддержку. Мне кажется, это ценнее, чем просто фотография в копилку.
К слову, несмотря на мою выросшую популярность, после «Регби» в плане новых предложений по съемкам было затишье. А вот после сериала «Толя-робот» на меня обратили внимание режиссеры, узнали, что есть новая актриса в российском кино.
— В одном интервью вы сказали, что сериал «Регби» стал для вас самым сложным проектом. Почему?
— Я целый год готовилась к этой роли, была полностью погружена в нее. Мне нравится находиться в контакте со своим персонажем на протяжении долгого времени, поэтому и люблю сниматься в сериалах. Я как будто со стороны наблюдаю за живым человеком, анализирую его поступки, цели, желания. С каждым днем понимаешь его все больше, находишь общее, и он становится тебе родным. Так появляется любовь.
В «Регби» у меня было 110 съемочных смен. Я, конечно, не превратилась в Настю, но заметила, что начала говорить словами моей героини, реагировать и двигаться, как она. И избавиться от этого было довольно сложно. А еще непросто было сниматься в холодную погоду, когда на улице минус десять, дует сильный ветер, а ты вынужден быть на поле по 12 часов. Конечно, по мере возможности меня старались утеплить, но все это в какой-то момент переставало работать, и я не чувствовала то ног, то рук, а один раз у меня в кадре замерзло лицо. Я произношу монолог и понимаю, что не двигаются ни губы, ни подбородок, ни язык. Помощник режиссера говорит в рацию: «У Риты замерз рот, отогреваем рот Риты». Мне дали горячий чай, я массировала губы руками.
