— Вы помните тот момент, когда впервые попали в Москву?
— Ехала я на поезде, мама какие-то деньги зашила мне в карман ситцевых трусов... В Москве я попала в настоящий коловорот беганий по институтам, и везде встречала хорошо одетых девочек, которые правильно разговаривали. И, конечно, меня это угнетало... Я сразу поняла, что мое новое голубое платье, которое в станице считалось дико модным, никуда не годится. А бантики, которые на него нашила тетя Сима, — чудовищны. Я их оторвала. Срочно оделась в «Детском мире». Купила себе юбку цвета хаки, белую блузку, черные туфли, черный широкий пояс. Тогда это считалось модным, да и шло мне — талия у меня очень тонкая была. Смотрелась я вроде бы хорошо. Но это не помогло: провалилась во всех вузах. Нужно было возвращаться домой. К соседям, которые наперебой говорили: «Да куда она? Кому она там нужна? Там все по блату». И мама в меня не верила. Мама всю жизнь скептически ко мне относилась, я у нее всегда была не первый сорт... У нас в казачьих семьях все не очень ласковые. Любим друг друга, но расцеловать, обнять, сказать что-то приятное — нет. Казаки очень суровые, там другой уклад жизни, там нет сюсюканий...
Но неудачи, наверное, закаляют. Три раза мне приходилось из Москвы возвращаться домой, не сдав экзамены. Но я снова и снова что-то учила для поступления, ходила в драмкружок в Усть-Лабинске. Внутренне я, конечно, росла, набирала. Думаю, даже к лучшему, что не поступила в 16, в 17, в 18 лет.
После третьего провала я пошла на актерскую биржу, и меня пригласили работать в Рязанский ТЮЗ. А там уже сцена профессиональная. К нам приезжали режиссеры и художники из Москвы, благо близко — всего 200 километров. Все было очень серьезно, например, когда мы ставили «Винни-Пуха», у нас побывал Борис Заходер. Мы и сами мотались в Москву на спектакли, много раз бывали на Таганке. Дело в том, что у нас режиссерами были выпускники Щукинского училища, а Любимов и сам щукинец. Так что администрация театра как-то договаривалась, и нас возили на Таганку — в самый модный тогда театр — на автобусе. Мы пересмотрели там все спектакли. Помню, как меня поразили «Десять дней, которые потрясли мир»: артисты в костюмах на улице встречали зрителей и на штыки накалывали билеты... Впечатлял «Добрый человек из Сезуана» с потрясающей актрисой Зиной Славиной... Тогда, в 1965—1966 годах, на Таганке блистал Золотухин. А вот Высоцкого я не очень запомнила, видимо, еще не пришел его час. И «Гамлета» он тогда еще не сыграл.
