У нас снимались молодые, красивые Ирина Лачина, Ирина Слуцкая и многие другие, но в какой-то момент я понял, что проект слишком предсказуемый, и решил позвать в него Николая Николаевича. К моему приятному удивлению, он быстро согласился, и уже на следующий день мы снимали его в студии на Большом Тишинском переулке прыгающим на батуте. Это была студия, совмещенная с фотошколой, где я иногда преподавал, и студенты, прослышав, что я должен Дроздова снимать, кто хитростью, кто обаянием пробрались в съемочный павильон. Когда он пришел, то на скамейках, как на жердочках воробьи, сидели десять человек. Он меня отвел аккуратно в сторону и говорит:
— Я что, как дрессированная обезьяна, должен перед ними прыгать?
— Одно ваше слово, Николай Николаевич, и их здесь никого не будет.
— Ну ладно, раз уж пришли, пусть смотрят.
Он был в светлых штанах и оранжевой рубашке, но самое интересное — как он прыгал: это реально было похоже на прыжки дикой обезьяны.
— Давай Джигарханяна с кошечкой обсудим.
— Это был большой фоторепортаж, посвященный его коту Филу. Армен Борисович не очень любил людей к себе домой приглашать, но ради любимого кота готов был на многое. Он жил в районе Старого Арбата, в небольшой, но очень уютной квартире. Для меня очень важно было, что кот признал меня, я сам кошатник, я всегда по своим котам определяю, что за человек ко мне пришел, потому что коты — это лучшая лакмусовая бумажка.
— Видно, что он его очень любил?
— Для Джигарханяна кот очень важен был, и даже когда он уезжал жить в Америку, он брал Фила с собой. Я помню, когда снимал Армена Борисовича на обложку накануне его 75-летия, то обратил внимание, что в его кабинете висит мой большой портрет с Филом, который был одной из любимых его фотографий.
