Первое время было тяжело. Я часто плакала, звонила друзьям и маме, говорила: «Снимусь в «Реальных пацанах» и уеду отсюда! Гори она огнем, эта Москва!»
— Сериалу «Реальные пацаны», сделавшему вас знаменитой, исполнилось десять лет. Немногим ситкомам удается так долго сохранять любовь зрителей. Ваша команда отметила этот славный юбилей?
— Поздравляли друг друга по Интернету и телефону. В условиях антивирусных ограничений невозможно устроить настоящее торжество. Мы на нем не удержались бы от «близких контактов», обязательно обнимались бы и целовались, потому что давно стали родными людьми.
— Продюсеры не поговаривают, что историю Коляна и его друзей пора заканчивать?
— Каждый год слышим: «Ну все, наверное, это крайний сезон». Потом оказывается, что авторы пишут новую историю и будет продолжение. Еще сняли полнометражный фильм «Реальные пацаны против зомби». Некоторые люди не хотят считаться с реалиями сегодняшнего дня, а я стараюсь соблюдать все меры предосторожности: носить маску, обрабатывать руки. Хотя летом, возможно, уже переболела ковидом.
Помню, был очень трудный съемочный день с участием огромной массовки, а на следующее утро я начала чихать и кашлять. Когда перестала чувствовать запахи, страшно перепугалась и побежала сдавать анализ. Боюсь даже не столько за себя, сколько за других — вдруг кого-нибудь заражу. И очень переживаю за родителей, живущих в Пермском крае. Не дай бог подхватят от кого-то вирус.
Моя старшая сестра Женя и ее сын Саша уже переболели. У племянника болезнь протекала легко. У сестры — намного тяжелее. Она врач, видимо, получила бо?льшую дозу. Мой анализ был отрицательным, но я ему не слишком доверяю. Очень высок процент ложноотрицательных и ложноположительных результатов.
— Многие устали от этой истории и потока негатива, льющегося со всех сторон. Как вы с ним справляетесь?
— Стараюсь ограждать себя от плохих новостей, получать их дозированно: не читать панические сообщения в Интернете, не смотреть телевизор. Нам сейчас не хватает теплоты и добра, и СМИ только все усугубляют. А я впечатлительная, легко могу опечалиться всерьез и надолго. Даже фильмы смотрю далеко не все. Избегаю ужастиков, хотя сама актриса и прекрасно понимаю, что там все ненастоящее. Кровь — просто краска из баночки, меня такой мазали десятки раз. Но не выношу натурализма и жестокости на экране.
Маленькой боялась Дракулито-вампиреныша. Помните, был такой мультсериал про семейку вампиров? Со страшной, как мне тогда казалось, органной музыкой. Сейчас люблю орган, а в детстве он на меня действовал ужасно. Сестра об этом знала и нарочно врубала телевизор погромче. А я кричала: «Женя, не надо!»
— Издевалась?
— Скорее, подшучивала. Когда я была совсем маленькой, Женя — она старше на пять лет — обо мне заботилась. Между прочим, своим именем я обязана именно ей. У Женьки была подружка Валентина. Она ее очень любила и просила родителей: «Купите мне в магазине сестру Валю». В то время еще верила, что детей приносят из магазина. И когда в семье родилась девочка, ее так и назвали.
Повзрослев, Женька ко мне охладела. Тусоваться с девчонками ей стало гораздо интереснее, чем присматривать за сестрой. Время от времени вспыхивали конфликты из-за каких-нибудь штанов или кофт. Мы бегали по квартире, дрались веником. Иногда я запиралась от нее в туалете, но обычно одерживала верх. Женя была худенькой, а я хоть и младше, но крепенькой.
Настоящая дружба у нас случилась, когда я выросла и переехала из Верещагино, где жила наша семья, в Пермь. Сестра к тому времени уже окончила медицинский и начала работать врачом, а я только поступила в Институт искусства и культуры. Мы целый год провели вдвоем и очень сблизились. Когда Женя вышла замуж и уехала в Челябинск, я очень скучала.
— Вы похожи?
— Нет, совершенно разные. Я, например, дико боюсь крови. Для меня каждый поход к доктору — серьезное испытание. А Женя — прирожденный медик. Никогда не забуду, с каким восторгом она рассказывала об операциях, на которых присутствовала во время учебы в институте: «Валя, представляешь, у человека внутри все розовое и голубое!» Меня подташнивало от таких подробностей. Вообще, Женька — кремень по характеру, я более эмоциональная и чувственная, с годами эта особенность только усиливается. К сожалению, подвижная психика хороша для актерской работы, но не для жизни. Когда на все реагируешь слишком остро, приходится нелегко.
