— Хочешь, покажу тебе зверей и как готовятся к представлению?
Сын обрадовался:
— Конечно!
Они так быстро ушли за кулисы, что я глазом моргнуть не успела. Кручу головой по сторонам — тут подходит оператор:
— Вы мальчика ищете?
— Да, сын куда-то исчез.
— Пойдемте искать вместе.
Нашли — Володя показывал Максиму клетки с животными.
Саша попросил номер моего телефона. Уехав, звонил из Москвы почти каждый вечер, приезжал на выходные. Познакомился с моими родителями, сразу им понравился. Мама сказала: «Видно, что надежный, не подведет». И с Максимом они отлично поладили: когда Саша приезжал, вместе лепили из пластилина, играли в футбол. И на свой день рождения прилетел — Саше исполнялось тридцать три года, сын кричал: «Папке тридцать три!» Отчетливо помню эту фразу и голосок своего ребенка — почти сразу он стал называть Сашу папой.
Сын, когда подрос, часто спрашивал:
— Мам, что такое любовь?
Я отвечала:
— Вот влюбишься, сам почувствуешь. Все по-другому, краски играют...
Саша писал мне письма — конечно же от руки, Интернета еще не появилось, почти каждый день звонил. При этом мы буквально до дня свадьбы обращались друг к другу на «вы». Была в таком общении какая-то возвышающая трогательность.
— Вы вместе более тридцати лет, в чем, по-вашему, секрет прочного брака?
— Трудный вопрос. Мужчины часто говорят, будто мы, женщины, противоречивые, подчас непредсказуемые, взбалмошные, неуравновешенные, капризные. Иногда богини, порой чудовища — гремучая смесь противоречий. Наверное, в чем-то они и правы. Но с одним фактом вряд ли кто-то станет спорить: каждой из нас важно встретить мужчину, который будет принимать свою женщину такой, какая она есть. А это возможно только в единственном случае — если он любит ее, понимает и ценит.
Приходилось слышать мнение, будто семья — обуза, забирает силы... В моем случае наоборот: именно дети и муж всегда поддерживали и вселяли уверенность в трудные дни — конечно же, в жизни они тоже бывали. Знаю наверняка, что без родных и близких не смогла бы пройти путь, который прошла.
Поначалу не хотела переезжать: в Кишиневе все родное, привычное, а как примет Москва — неизвестно. В тот момент очень поддержала Елена Ивановна — режиссер нашего телевидения. Она занималась со мной техникой речи, и мы подружились. По первому образованию Елена Ивановна — певица с потрясающим вокалом. Ее даже приглашали работать в Большой театр! «А у меня муж, мама, трехкомнатная квартира... Не рискнула переехать и начать в общем-то с нуля», — делилась она со мной. Спустя годы жалела — упустила такой шанс. Советовала мне не повторять ее ошибки, говорила: «Смелее, только вперед». Ее слова придали уверенности — и я отправилась в неизвестность.
Саша позже говорил, что если бы я не рискнула, он был готов переехать ко мне в Кишинев.
Мы поженились, в Москве — комната в коммунальной квартире, жили там довольно долго, почти десять лет. Комната светлая, солнечная. Туда я возвращалась после первых удачных съемок, из командировок. Муж всегда встречал ужином, не ложился спать, пока не вернусь. За тридцать лет ни разу не упрекнул, что рано уезжаю и поздно возвращаюсь... Да он ведь и сам не понаслышке знает, что такое телевидение, — работа порой круглосуточная.
Вы спросили, каким было советское телевидение. Строгим. Однажды коллега оговорилась в эфире: «Сейчас прозвучит опера Пуччини «Тоска?». А надо — «ТОска», с ударением на первый слог. Историю разбирали на общем собрании, объявили выговор, лишили премии. Считалось, что сотрудники телевидения обязаны разбираться во всех сферах! Сложнее всего приходилось ведущим информационных программ — они же рассказывали о партийных съездах, куда приезжали иностранцы. Имена и фамилии зарубежных гостей звучали порой так заковыристо, что невозможно выговорить. Но попробуй ошибись хоть в одной букве — это же международный скандал!
