Я обиделся за Толю, когда увидел его в «Бриллиантовой руке», о чем не преминул высказать Леониду Гайдаю: «Ты зачем из выдающегося актера Папанова дурака сделал?» Вместо ответа Гайдай накинулся на меня с кулаками. А дальше началось: мы по полу катаемся, друг друга колошматим, жены нас разнимают!
Среди родственников я один такой неудачник — в актеры угодил, остальные — люди героические. Взять хотя бы маму, Яровую Устинью Дмитриевну. С двумя маленькими дочками — двухгодовалой Леной и четырехлетней Таисией — прошла пешком от Волги до Дона. Учительствовала в станице Александровской под Волгоградом, выступала в самодеятельности в местном клубе. По его окнам однажды шарахнули пулеметной очередью с проезжающей мимо тачанки. Год был 1926-й или 1927-й, но тогда еще гуляли по заволжским степям вольные казаки. А тем «террористом» оказался первый мамин муж Никита Евтушенко. После такого номера она долго не думала — собрала дочек и сбежала с ними от него через полстраны, вдоль замерзшей Волги на юга.
Под Моздоком, обессилевшая, увидела огонек в окне какой-то избушки. Постучала, ее впустили. В этом селе и прижилась, снова стала учительствовать. В школе обрела подругу, вместе угол снимали. Вечерами возвращаясь домой, стали замечать, что за ними какой-то парень следит, но не подходит. Мама решила: вероятно, робкий поклонник незамужней знакомой. Хотя парень ей и самой глянулся, но с двумя детьми устроить свою жизнь вряд ли надеялась. Расспросили односельчан, и те сообщили, что провожатый не так прост — Горобец занимается в районе колхозным строительством, совсем он, кстати, неробкого десятка.
Однажды ночью в мамино окно постучали.
— Кто там?
— Горобец! Открывай!
В дом широким шагом входит Василий Кириллович, снимает одну за другой девчонок с печки, заворачивает в бурку, сажает их с мамой в повозку и всех увозит на фиг! А точнее — к себе. Уж не знаю, о чем они с мамой так хорошо потолковали, что та без раздумий пошла вслед за будущим мужем.
Потом родители переехали в Орджоникидзе (ныне Владикавказ), где отец поступил в Ингушский механический техникум. Там в 1932 году на свет появился ваш покорный слуга.
Рос же я в городе Ефремове Тульской области: папу направили туда после окончания техникума механиком на завод, а мама подалась в бухгалтерию. Родители, бабушка по маминой линии, я и сестры жили все вместе — в тесноте, да не в обиде.
В воскресный июньский день 1941-го мы ждали гостей, и папа впервые дал мне, девятилетнему, рубль на кино и мороженое, чтобы взрослым не мешал. Стою гордый в очереди в кинотеатр, лижу эскимо. Рядом на столбе воронка громкоговорителя, из нее — тревожное: «Немецкие войска без предупреждения перешли границу Советского Союза!» Сразу не понял, о чем это, а люди в очереди переглядываются и повторяют: «Война, война...»
Опрометью понесся домой. В саду — пир горой, родители с гостями песни поют. Папа нарядный, в белой косоворотке. Кричу от ворот: «Война!» Все бросились в хату, включили радио, и праздник закончился.
